Связь времён
74 года назад в Москве происходили весьма драматические события, которые некоторыми называются позорнейшей страницей истории ВОВ.
К тому времени на фронте в обороне РККА образовалась дыра шириной в 500 км, закрыть которую было нечем.
Благодаря мудрому сталинскому руководству войска, истребительные батальоны и народное ополчение с хроническим постоянством вермахтом рассекались танковыми клиньями, окружались мотопехотой и методично уничтожались авиацией и артиллерией, а также из всех видов стрелкового оружия.
Под Вязьмой таким образом в котёл попало несколько армий, было взято в плен около 650 тысяч советских солдат.
Чтобы остановить врага было взорвано несколько водохранилищ. Огромная стена воды высотой до 25 метров, не причинив противнику никакого вреда, смыла многочисленные деревни, унося с потоком стариков, женщин и детей. Разлетались в щепки рабочие бараки в густонаселённых кварталах окраины Истры и Павловской слободе. Уцелевшие домики оказались затопленными водой с густой ледяной крошкой и осколками больших льдин...
Также было принято решение выжигать специально созданными группами факельщиков все деревни вокруг Москвы, не обращая внимание на население, чтобы вермахту негде было квартировать.
Однако и это не помогало. Население, которому совершенно не улыбалась перспектива оказаться накануне зимы на родных пепелищах, организовывало отряды самообороны, отлавливало поджигателей и сдавало их оккупантам.
Немецкие разведчики на мотоциклах стали появляться на окраинах столицы. Берия доложил в Кремль, что группы противника замечены в Одинцово, в подмосковных деревнях на избах и сельсоветах стали вывешиваться белые флаги...
Сталин приказал правительству эвакуироваться 15 октября. Сам он должен был покинуть Кремль на следующий день. По этому поводу было подготовлено специальное постановление ГКО «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы», разъясняющее остающемуся населению, что руководство страны в полном составе их покидает, но борьба продолжается!
Сталин не боялся захвата столицы вермахтом. Гитлер и не собирался брать Москву, зная, что она заминирована и подготовлена к затоплению. Также как фюрер вовсе не хотел захватывать Ленинград - по той же причине. Кстати, полной блокады города никогда и не было. Мартиролог Пискарёвского кладбища это прежде всего результат отношения к судьбе "колыбели трёх революций" лично Сталина и его ставленника Жданова.
Вещи Сталина, библиотека и два автомобиля были отправлены в Куйбышев, на Центральном аэродроме в полной готовности дежурили два "Дугласа".
Ещё одна база по его личному распоряжению, которое никто из военных ни тогда, ни позже не понял, силами заключённых в обстановке строжайшей секретности ударными темпами была подготовлена в Арзамасе.
Однако вождь никуда не поехал. Испугался. Понимал, что сдача Москвы будет воспринята всем миром как окончательное поражение СССР, а он в Куйбышеве или Арзамасе станет виновником во всём произошедшем, как оно и было на самом деле.
Сталин, как уже было сказано, боялся не прорыва немцев, а восстания населения.
Но тому было не до восстания: огромные массы в панике бежали, впереди всех, естественно сталинские выдвиженцы, партийные и хозяйственные руководители, попавшие на свои посты благодаря массовым репрессиям 1937-1939 г.г. Они побросали всю документацию со списками членов ВКП(б) и ответственных работников, чем значительно облегчили бы работу по их выявлению и отлавливанию гитлеровцам, приди те в Москву, другие бросились грабить, всё, что только можно: проезжающие автомобили бегущего начальства, склады, магазины и т.д. третьи готовились встречать немцев хлебом-солью, четвёртые (главным образом студенты) собирались погибнуть, но драться выданными трофейными винтовками времён Первой мировой войны до последнего...
Всё это уже хорошо известно и много раз описано в различных воспоминаниях. Приведу лишь несколько строк очевидцев.
Лев Ларский, фронтовик, художник. Осенью 1941 он ещё учился в 10 классе 407-й московской школы. Утром 16 октября он оказался на шоссе Энтузиастов:
"Я стоял у шоссе, которое когда-то называлось Владимирским трактом. По знаменитой Владимирке при царизме гоняли в Сибирь на каторгу революционеров - это мы проходили по истории. Теперь революционеры-большевики сами по нему бежали на Восток - из Москвы. В потоке машин, несшемся от Заставы Ильича, я видел заграничные лимузины с «кремлевскими» сигнальными рожками: это удирало Большое Партийное начальство! По машинам я сразу определял, какое начальство драпает: самое высокое - в заграничных, пониже - в наших «эмках», более мелкое - в старых «газиках», самое мелкое - в автобусах, в машинах «скорая помощь», «Мясо», «Хлеб», «Московские котлеты», в «черных воронах», в грузовиках, в пожарных машинах…
А рядовые партийцы бежали пешком по тротуарам, обочинам и трамвайным путям, таща чемоданы, узлы, авоськи и увлекая личным примером беспартийных…
Я стоял у моста при пересечении Казанской железной дороги с шоссе Энтузиастов. В потоке беженцев уже все смешалось: люди, автомобили, телеги, трактора, коровы - стада из пригородных колхозов гнали!.. В три часа на мосту произошел затор. Началась страшная давка… Вместо того чтобы спихнуть с моста застрявшие грузовики и ликвидировать пробку, все первым делом бросались захватывать на них места. Форменный бой шел: те, кто сидел на грузовиках, отчаянно отбивались от нападавших, били их чемоданами прямо по головам…
Атакующие лезли друг на друга, врывались в кузова и выбрасывали оттуда оборонявшихся, как мешки с картошкой. Но только захватчики успевали усесться, только машины пытались тронуться, как на них снова бросалась следующая волна… Ей-богу, попав впоследствии на фронт, я такого отчаянного массового героизма не наблюдал…"
Антонина Котлярова, в 1941 г. окончила 8 классов и поступила токарем на станкостроительный завод имени Серго Орджоникидзе: "Паника была ужасной. Видела, как по мосту везут на санках мешками сахар, конфеты. Всю фабрику «Красный Октябрь» обокрали. Мы ходили на Калужскую заставу, кидались камнями в машины, на которых начальники уезжали…"
Сохранилась опись осмотра здания ЦК ВКП(б) на Старой площади: «Ни одного работника ЦК ВКП(б), который мог бы привести все помещение в порядок и сжечь имеющуюся секретную переписку, оставлено не было. В кабинетах аппарата ЦК царил полный хаос. Многие замки столов и сами столы взломаны, разбросаны бланки и всевозможная переписка, в том числе и секретная, директивы ЦК ВКП(б) и другие документы…»
Директор медицинского института В. В. Парин, как отмечалось в решении райкома, скрылся из Москвы со своими заместителями и кассой института, «оставив без руководства госпиталь с ранеными (около 200 человек), ряд клиник с больными, коллектив профессорско-преподавательского состава и студентов»
Секретарь Союза писателей Александр Фадеев докладывал, что автор слов «Священной войны» Василий Лебедев-Кумач «привёз на вокзал два пикапа вещей, не мог их погрузить в течение двух суток и психически помешался»
Вечером 16-го и весь день 17 октября рвали и жгли труды Ленина, Маркса и Сталина, выбрасывали портреты и бюсты вождя в мусор.
Вот секретная справка горкома партии: «Из 438 предприятий, учреждений и организаций сбежало 779 руководящих работников. Бегство отдельных руководителей предприятий и учреждений сопровождалось крупным хищением материальных ценностей и разбазариванием имущества. Было похищено наличными деньгами за эти дни 1 484 000 рублей, а ценностей и имущества на сумму 1 051 000 рублей. Угнано сотни легковых и грузовых автомобилей».
Заведующий организационно-инструкторским отделом горкома партии Сергей Николаевич Наголкин представил Щербакову записку «О фактах уничтожения партийных билетов 16-17 октября 1941 года в Москве»:
«Всего в Московской парторганизации, по предварительным данным, уничтожено за 16-17 октября свыше 1000 партийных и кандидатских карточек. Уничтожение партийных документов имело место не только в прифронтовых районах…
В Сталинском районе столицы установили 141 случай уничтожения партбилетов, в Ленинском районе - 102 случая, в Пролетарском - 76, в Кировском - 67, во Фрунзенском - 50. На фабрике «Красный Октябрь» (Ленинского района) из 230 коммунистов билеты уничтожили 54 члена партии, в том числе два секретаря цеховых парторганизаций. В Краснопресненском районе из 71 случая уничтожения партдокументов - 60 билетов уничтожили в комбинате «Трехгорная мануфактура».
В парторганизации Устинской шелкокрутильной фабрики Пролетарского района председатель фабкома Купцова, сжигая документы фабкома, сожгла и комсомольские билеты у тт. Лоташевой и Осташкиной, после чего поручила им передать коммунистам и комсомольцам, проживающим при фабрике, чтобы они уничтожили свои партийные и комсомольские документы. В этой парторганизации 19 коммунистов из 42 уничтожили свои документы…
Всего выявлен 1551 случай уничтожения коммунистами своих партийных документов. Большинство коммунистов уничтожили партдокументы вследствие трусости в связи с приближением фронта».
Александр Первенцев, писатель:" В ночь под 16 октября город Москва был накануне падения. Если бы немцы знали, что происходит в Москве, они бы 16 октября взяли город десантом в 500 человек."
Сталин посмотрел на это всё и... успокоился, понял - восстания не будет...