Моя другая жизнь
В той другой жизни было много мужчин. Все разные, используемые по прихоти, желанию тела или использующие меня, нужные раз в пару лет, и те, с кем я проводила часы на кухне в разговорах, любимые долго, и любимые только в момент оргазма, были мужчины, которых я ждала, и мужчины, от которых бежала...
За одного из них я вышла замуж. Он был долго любимый, настоящий и теплый, высокий, умный и очень любящий и преданный. А еще он жил у моря. И я поехала к нему, чтобы стать очень счастливой. У меня получилось.
Там, в прошлой жизни осталось всего двое, которые не дают мне покоя. Всех остальных я вычеркнула, попрощалась, и они больше не приходят ко мне, ни в снах, ни в воспоминаниях.
Первый был первым во многом. Он был первым, власть которого я безоговорочно признала. Он ничего не делал для того, чтобы я влюбилась, смотрел насмешливо, был старше. Играл со мной во взрослую интересную игру- но тогда я не знала ни одного правила. Случись эта любовь со мной сейчас, я знаю, что она не смогла бы стать лучше- тогда все было новым, таким острым, режущим- и оттого запомнилось на всю жизнь.
Он очень долго вел меня к нашему первому сексу. Но потом, когда это произошло- и я помню это, как будто вчера- я увидела звезды. Я ему говорила потом, я не утрирую, это не гипербола, правда-правда, я видела! Когда мы занимались любовью в первый раз, в какой-то момент я запрокинула голову от удовольствия, открыла глаза, но не увидела потолка- там было черное небо и звезды...Потом я любила его, очень сильно, как я умела тогда. В нечастые ночи, когда я могла спать с ним, в его постели, я боялась даже дышать, плавясь от нежности, прикасаясь к его плечам, обнимая его. В эти ночи у меня всегда поднималась температура- я не болела, нет, просто мое тело не могло выдерживать пытку его его прохладного тела рядом, мне все время нужно было трогать его, целовать затылок, вдыхать все наши ароматы, переплетенные в его постели. Я хотела его постоянно, каждую минуту, хотела невероятно, он мне сам говорил через несколько лет, что он чувствовал мое желание даже через стены, принимая душ. Меня трясло, как под током, от его прикосновений, я открывалась полностью, никому не доверяя больше так, как ему. Настолько острого сексуального желания мне не довелось испытать никогда после.
Я стащила его фотку, смеющийся, он был такой красивый. Так отчетливо помню ожидание звонка, и его всегда насмешливый голос, и свою гонку- я к нему бежала всегда, я была влюблена впервые в жизни. Сейчас всплывают такие важные в то время мелочи-мне было до одури важно, поедем ли мы утром есть борщ в его любимый домашний ресторанчик. Я обычно оставалась у него в субботу, и воскресенье было утром борща. Я помню, как мы выбирали ему рубашку. Полосатую рубашку, я даже помню название магазина. Я продавалась на любой ритуал- инстинктивно, все, что повторялось, казалось мне новым шагом в нашей истории.
Все так глупо закончилось. Убегая от того, что мне казалось тогда его нелюбовью, я ушла в самые ненужные отношения в своей жизни, которые продлились почти три года. Столько раз я себе представляла картинку «а если бы». Сколько раз я пожалела. Как же долго я скучала. Я убегала нему ночью, из постели своего нового мужчины. Я убегала на час, чтобы попытаться вернуть себя в те счастливые моменты, и напомнить себе самой, как сильно я могу любить. Я врала ему, себе, всем кругом, с корнем выдирая себя оттуда, где должна была остаться еще совсем немного, чтобы стать нужной. Нелюбовь выражалась только в том, что он никогда не сказал мне «самых главных слов». Я совершила, пожалуй, единственную глупость в своей жизни, о которой горько жалею до сих пор, жалею по настоящему, без обсуждений с подругой, и эта глупость никак не дает мне покоя.
Я помню его звонок, в 6 утра. Это было восьмого марта. Он позвонил, и сказал: «У меня родился сын». Ну что я тогда могда думать, кроме того, что я ему не нужна и никогда не была нужна. Именно это я и подумала.
Мне очень тебя не хватает. Разговаривать. Выпить кофе. Погулять в парке. Мне нужно тебе все рассказать, чтобы перестать о тебе думать.
Другой.
С ним все было с точностью до наоборот. Мы познакомились в Питере, куда меня занесла нелегкая в компании какой-то непонятной группы. Это были даже не студенты, а какие-то пэтэушники, плохо одетые и глуповатые. Я была со своим тогдашним мужчиной, и с его друзьями, мы поехали с этим молодняком, потому что было дешево и прикольно. А еще был май, и Питер был прекрасен, впрочем, как и всегда.
Всю дорогу - в электричке из Подольска, в плацкарте поезда Москва-Питер, в нудных автобусных поездках- меня сопровождало его спокойное созерцание. Поскольку мы страшно пили и так же страшно глумились над происходящим сюром, на правах старших товарищей взяв на себя обязанности проносящих водку в убогий отельчик на задворках Питера, большого значения я этому не придавала. Но мальчик продолжал смотреть. Смотреть и смотреть. В какой-то момент я поняла, что он не просто смотрит- он любовался. Без шуток. Я начала улыбаться. Он засиял в ответ. К тому моменту мой прекрасный спутник и его друг уже вошли в алкогольный штопор, так что я бесконтрольно могла творить все, что заблагорассудится.
Мы возвращались в Москву, а смешной белобрысый мальчик в спортивном костюме адидас все также постоянно маячил где-то на периферии поля зрения. Я возвращалась из тамбура и в тесном закутке напротив двери туалета, он, видимо, не вытерпев муки взаимных улыбок и томных взглядов, меня, что называется, «прижал». Ни говоря не слова, крепко и очень нежно зафиксировал меня в углу и спокойно, с толком, поцеловал в губы. Оторвавшись на секунду, также невозмутимо попросил номер телефона, который я тут же сдала, и отпустил после повторного поцелуя.
Естественно, вернувшись домой, я тут же про него забыла. У меня тогда был важный период в жизни- я гнездовалась и играла в семью. Учеба, работа, дом, первая съемная квартира, где я была сама себе хозяйка, глажка рубашек и стирка носков, посиделки типа «друзья семьи» по пятницам с неизменным опохмелом в субботу- мне было 23, и я вила свое гнездо. С тем самым неприятным типом, с который я прожила три года, и чье имя предпочитаю не вспоминать.
Белобрысый позвонил где-то через 2 недели. «Сколько тебе лет, ребенок?»-тоном взрослой умудренной тетки строго спросила я его. «19, но какое это имеет значение? Говори адрес.»-сказал ребенок. И приехал, оставшись на ночь. Я не могу себе объяснить, как этот провинциальный мальчик на убитой девятке, в неизменном спортивном костюме, делавший ударение на втором слоге в слове «созвонимся», вообще получил шанс быть допущенным до тела. Но так уж вышло, что получил. И оказался невероятно способным учеником. К нашей второй встрече он мог затмить иного из самых умелых моих любовников. Фишкой был фон наших встреч- невероятное обожание и, я бы даже сказала, обожествление моего тела, он ко мне прикасался, как к драгоценности, при этом действовал уверенно и сильно, но всегда помнил, что я не его женщина, что растворяло все мои сомнения в его зрелости.
Мы встречались раз в два-три месяца, когда мне было совсем невыносимо и хотелось понимать, что кто-то нуждается во мне, чтобы целовать часами каждый миллиметр моего тела и говорить мне о том, какая я красивая. Я все еще барахталась в ненужной своей связи, а мальчик спокойно шел где-то рядом, меняясь от встречи к встрече. Он вырос, окреп, речь стала правильной, раз в полгода менялась в хорошем направлении марка его машины, ребенок научился привозить правильное вино и не задавать неправильных вопросов. Мы виделись всегда с радостью, прекрасно понимая, что даем друг другу самое хорошее, и никто никому ничего не должен- и нас это устраивало.
Я ушла от алкоголика Сережи к бабоголику Саше, переехала в Москву, начала другую жизнь. Мой мальчик так же был где-то рядом, всегда отзываясь на смс или просьбу забрать от друзей поздней ночью. Наши «недоотношения» продолжались уже пятый год.
Как то жарким летом, сидя у меня на кухне, мы начали разговаривать про то, что, наверно, нам стоит попробовать пожить вместе. Это вышло само собой, мы даже, хихикая, составили какой-то план, типа, кто платит за квартиру, а кто выносит мусор.
На следующее утро после нашего разговора он отвез меня в аэропорт, и я улетела на месяц в знойную августовскую Тоскану- пить вино, есть пасту и влюбляться в белозубых итальяшек.
Вернулась совершенно счастливой, невероятно красивой, напоенной солнцем и была очень рада его видеть. Я сказала-мне нужно решение, твое решение. Давай съезжаться- сейчас, я не буду жить одна. Ты, или кто-то другой, на примете никого, но быстро появится, я так настроила себя, я больше не хочу быть одна. Он присел, было видно, что от наших легких прекрасных отношений мой мальчик не ожидал такого конкретного поворота. Я легко отпустила его подумать недельку. За эту недельку мой бывший любовник, он же будущий муж, выцепил меня из Москвы и окольцевал в Хорватии через 4 месяца. Я не отвечала на телефон- мальчик звонил, но тогда мне было не до объяснений- я торопилась замуж, о чем весело сообщила ему в смс. «Ну ты даешь, стрекоза. Убила.», ответил он мне.
Через полгода после моего переезда мне пришла еще одна смска-мольба: «Лёлька, как мне тебя увидеть, хоть краем глаза, напиши, где и когда, и найди минуту, чтобы я смог просто на тебя посмотреть»- я умилилась и забыла.
Я прилетела в Москву без мужа, всего на пять дней по работе. Тут же пришла смс от него, с вопросом о моем местонахождении. Он потом признался, что раз в неделю слал мне смс на московский номер, и после очередной попытки ему пришел отчет о доставленном сообщении. Он забрал меня от друзей, чтобы отвезти в отель поздно ночью. Белобрысый ребенок вырос в красивого стройного молодого мужчину, очень привлекательного даже для замужней меня. Первое, что он сделал после дежурного расцеловывания в щеки- он взял меня за руку, и начал рассматривать кольцо. «Это оно? Твое обручальное? Красивое. Зачем ты сделала все так быстро?»- я не была готова к объяснениям.
Мы проговорили-процеловались полночи, и я узнала столько хорошего о себе, что пожалуй, ради этого стоило переехать в другую страну. И еще я узнала, что он будет меня ждать. Потому что он знает и пробовал- больше ни с кем у него не просыпаются бабочки.
Я очень хочу, чтобы у него все было хорошо- потому что я счастлива в браке, и нет влекущей силы, способной вернуть меня в Россию.
Но, черт побери, тщеславный чертик внутри меня никак не может успокоиться. И поэтому мальчик теперь у меня в голове.
Вот так. Теперь чуть легче, но все равно недосказанно.