Озабоченные
Секс для нас очень важен. Например, меня постоянно спрашивают в комментариях: почему все ваши видео о сексе? Вы что, озабоченные? Что тут ответишь. Только одно: ну, давайте посчитаем. Смотрите: из выпусков "Всё как у зверей" о размножении и репродуктивном поведении рассказывает всего лишь каждый пятый. Почему вы замечаете только их? Вы что, озабоченные?
Впрочем, что я спрашиваю. Разумеется, озабоченные. Гиперсоциальный вид Homo sapiens капитально зациклен на теме секса. Везде и всегда, во всех культурах и традициях, этому придается гораздо большее значение, чем того требуют банальные репродуктивные нужды. Потому что секс для нас не только и не столько про размножение. Он - про наше самое дорогое и важное. Нет, это не дети. Это социальные связи. Отношения с другими людьми и смыслы, которые мы в это вкладываем.
Наш секс всегда про что-то, а не сам по себе. В голом виде он нам не особенно-то и интересен. Нам обязательно надо обернуть его иллюзиями, фантазиями, страхами, надеждами и прочими продуктами высшей психической деятельности. В этом плане наш секс всегда слегка виртуальный. И наш партнер, имеемый или желаемый, всегда не совсем реальный человек, а некий фантом, психологический конструкт. Все мы спим с моделями - моделями других личностей, которые сами же для себя и создаем из собственных желаний и впечатлений. И насколько мы бы сами себя ни считали бескорыстными в постели, приходится признать: секс для нас не цель, а всего лишь средство для получения чего-то более важного.
Впрочем, использовать его не по назначению начали задолго до нас. Пингвины меняют секс на драгоценные камни, бабуины - на статус, шимпанзе - на еду и защиту. Мы же просто объединили все эти вторичные бонусы, добавили своего - и довели систему до совершенства. Наша гиперсексуальность так тесно переплетена с нашей гиперсоциальностью, что уже невозможно разобрать, где заканчивается одно и начинается другое. Некоторые антропологи даже считают, что никакой не труд, а именно секс сделал обезьяну человеком. За всех не скажу, но пятую часть моих зрителей так уж точно.
Это журнал "Дорогое удовольствие" посвятил целый номер сексу (как он себе это понимает), а в последний момент спохватился и попросил меня написать колонку, объясняющую, почему он это сделал. Написала.
Впрочем, что я спрашиваю. Разумеется, озабоченные. Гиперсоциальный вид Homo sapiens капитально зациклен на теме секса. Везде и всегда, во всех культурах и традициях, этому придается гораздо большее значение, чем того требуют банальные репродуктивные нужды. Потому что секс для нас не только и не столько про размножение. Он - про наше самое дорогое и важное. Нет, это не дети. Это социальные связи. Отношения с другими людьми и смыслы, которые мы в это вкладываем.
Наш секс всегда про что-то, а не сам по себе. В голом виде он нам не особенно-то и интересен. Нам обязательно надо обернуть его иллюзиями, фантазиями, страхами, надеждами и прочими продуктами высшей психической деятельности. В этом плане наш секс всегда слегка виртуальный. И наш партнер, имеемый или желаемый, всегда не совсем реальный человек, а некий фантом, психологический конструкт. Все мы спим с моделями - моделями других личностей, которые сами же для себя и создаем из собственных желаний и впечатлений. И насколько мы бы сами себя ни считали бескорыстными в постели, приходится признать: секс для нас не цель, а всего лишь средство для получения чего-то более важного.
Впрочем, использовать его не по назначению начали задолго до нас. Пингвины меняют секс на драгоценные камни, бабуины - на статус, шимпанзе - на еду и защиту. Мы же просто объединили все эти вторичные бонусы, добавили своего - и довели систему до совершенства. Наша гиперсексуальность так тесно переплетена с нашей гиперсоциальностью, что уже невозможно разобрать, где заканчивается одно и начинается другое. Некоторые антропологи даже считают, что никакой не труд, а именно секс сделал обезьяну человеком. За всех не скажу, но пятую часть моих зрителей так уж точно.
Это журнал "Дорогое удовольствие" посвятил целый номер сексу (как он себе это понимает), а в последний момент спохватился и попросил меня написать колонку, объясняющую, почему он это сделал. Написала.