Танго красного и синего черта
Наверное, я и раньше замечала, но бросилось мне это в глаза, когда мы были в России.
Так как программа была сплошь экскурсионная, так уж случилось, что мы посетили множество храмов, монастырей и церквей. И меня удивляло, насколько привычно в этих непривычных для рожденного и живущего в Японии ребенка там себя чувствовал Арсений.
Времени думать совсем не было, мы постоянно куда-то бежали. Поэтому на тот момент я себе это объяснила тем, что, видимо, «само проросло», а, значит, так тому и быть. Сделала соответсвующее лицо на случай атаки или неодобрения (терпеть не могу, когда мне что-то начинают навязывать) и, признаться, забыла.
Но в глубине души удивляться не перестала. Потому что не родится от осинки апельсинка. А я, несмотря на то, что верю, сказать «ну, сынок, иди-ка, помолись» не смогу. Как-то мне совестно. Вроде, иначе надо на веру смотреть, чтобы так себя вести. При этом я ничего против не буду иметь, если Арсению сделать какой-то глубоко-религиозный жест предложит кто-нибудь другой, более посвященный. Хотя бы для того, чтобы был пресловутый выбор.
А Арсений, при нашем попустительском воспитании, уж очень свободно и естественно себя чувствовал в христианском храме. Обычно на все вопросы, откуда сын знает то или это, у меня четкий ответ, так как информационный канал (с объемом, достаточным для отслеживания) у нас один; а в этом случае я никак не могла присвоить авторство себе или Сереже, но, с другой стороны, пребывала в полном недоумении, кто еще, кроме нас, мог такому научить?! В Японии-то?
Короче, не буду мучать. В ходе подготовки к концерту подняла прошлогоднее видео, чтобы по нему учить с Арсением слова песен. И на песне, заканчивающейся протяжным «а-мэн» меня озарило. У нас же католический садик! Как я могла забыть?! Вот откуда растут ноги сыновней религиозности, которая сплошь обрядовость (то есть, то единственное, что я не могу разделить всем сердцем).
А Арсений, как будто прочитав мои мысли, за ужином в тот же день спросил: «Мама, а почему мы в садике перед каждой едой молимся?». Решила попытать, о чем они там молятся. Говорит: «Грехи замаливаем, если согрешили. Просим Мариа-сама, юрусьте кудасай.» - (простите, пожалуйста).
Но пост не про это. Я хотела вам дать послушать песенку из нашей программы, от которой тащусь. В рамках предыдущей беседы и садика ее название звучит, наверное, смешно: «Танец красного и синего черта». Но это вам смешно. А у нас в программе она стоит сразу за песней про «амэн»! Написана в 1977 году, автор музыки Като Тадаси, слов - Фукуда Вагако, впервые исполнена в программе Минно-но-ута телеканала NHK Битоу Исао:
Сверх-популярна в Японии. Перепевается на все лады всеми, кому не лень: от выпускников детских садов до рок-музыкантов. В качестве доказательства выкладываю несколько версий. Если выбирать выриант со словами, то девушка Като Мегуми (сценический псевдоним Каба). Не заигрывай она с залом, стараясь вовлечь его в исполнение, была твердая пятерка.
Ну, и инструментальный вариант. Меня вот это трио впечатлило:
В общем, мы тут упелись уже. Присоединяйтесь!
Так как программа была сплошь экскурсионная, так уж случилось, что мы посетили множество храмов, монастырей и церквей. И меня удивляло, насколько привычно в этих непривычных для рожденного и живущего в Японии ребенка там себя чувствовал Арсений.
Времени думать совсем не было, мы постоянно куда-то бежали. Поэтому на тот момент я себе это объяснила тем, что, видимо, «само проросло», а, значит, так тому и быть. Сделала соответсвующее лицо на случай атаки или неодобрения (терпеть не могу, когда мне что-то начинают навязывать) и, признаться, забыла.
Но в глубине души удивляться не перестала. Потому что не родится от осинки апельсинка. А я, несмотря на то, что верю, сказать «ну, сынок, иди-ка, помолись» не смогу. Как-то мне совестно. Вроде, иначе надо на веру смотреть, чтобы так себя вести. При этом я ничего против не буду иметь, если Арсению сделать какой-то глубоко-религиозный жест предложит кто-нибудь другой, более посвященный. Хотя бы для того, чтобы был пресловутый выбор.
А Арсений, при нашем попустительском воспитании, уж очень свободно и естественно себя чувствовал в христианском храме. Обычно на все вопросы, откуда сын знает то или это, у меня четкий ответ, так как информационный канал (с объемом, достаточным для отслеживания) у нас один; а в этом случае я никак не могла присвоить авторство себе или Сереже, но, с другой стороны, пребывала в полном недоумении, кто еще, кроме нас, мог такому научить?! В Японии-то?
Короче, не буду мучать. В ходе подготовки к концерту подняла прошлогоднее видео, чтобы по нему учить с Арсением слова песен. И на песне, заканчивающейся протяжным «а-мэн» меня озарило. У нас же католический садик! Как я могла забыть?! Вот откуда растут ноги сыновней религиозности, которая сплошь обрядовость (то есть, то единственное, что я не могу разделить всем сердцем).
А Арсений, как будто прочитав мои мысли, за ужином в тот же день спросил: «Мама, а почему мы в садике перед каждой едой молимся?». Решила попытать, о чем они там молятся. Говорит: «Грехи замаливаем, если согрешили. Просим Мариа-сама, юрусьте кудасай.» - (простите, пожалуйста).
Но пост не про это. Я хотела вам дать послушать песенку из нашей программы, от которой тащусь. В рамках предыдущей беседы и садика ее название звучит, наверное, смешно: «Танец красного и синего черта». Но это вам смешно. А у нас в программе она стоит сразу за песней про «амэн»! Написана в 1977 году, автор музыки Като Тадаси, слов - Фукуда Вагако, впервые исполнена в программе Минно-но-ута телеканала NHK Битоу Исао:
Click to viewСверх-популярна в Японии. Перепевается на все лады всеми, кому не лень: от выпускников детских садов до рок-музыкантов. В качестве доказательства выкладываю несколько версий. Если выбирать выриант со словами, то девушка Като Мегуми (сценический псевдоним Каба). Не заигрывай она с залом, стараясь вовлечь его в исполнение, была твердая пятерка.
Ну, и инструментальный вариант. Меня вот это трио впечатлило:
В общем, мы тут упелись уже. Присоединяйтесь!