Натюрморт с отливом
"С приливом" звучит лучше, но я за правду жизни: был отлив. Ещё было плюс тридцать, и мы хотели увидеть окрестности и море (чтобы прочувствовать Англию, ведь англичане - Робинзоны). Пошлый Брайтон был решительно отвергнут женой, а я всегда считал, что вкус у неё лучше моего, и согласился. Среди прибрежных городков Whitstable выделялся атмосферой, воспетой Сомерсетом Моэмом, наличием необычного морского форта времен WW II у здешнего побережья и, главным образом, устрицами.
Советское детство встроило в наш код хитрые фрагменты, в сонной тишине ждущие своего часа, и когда он, урочный, наступает, дяденьки и тётеньки за сорок вдруг делают странные вещи: падают в обморок на могиле Мопассана, осаждают Ла-Рошель или просто пьют имбирный эль. Кодовые слова "дюжина устриц" - из тех, что способны перевести в зомби-режим меня.
Что-то такое многообещающее есть в звучании, даже когда иллюзий по поводу вкуса не осталось (любопытно, что английское dozen of oysters действует похожим образом). Дисгармония имени, вкуса и консистенции, испытанная когда-то в ресторанчике на рынке Borough, требовала компенсации, и Whitstable, считающийся устричной столицей Англии, подходил для это цели идеально. Час с небольшим на скоростном поезде (первый опыт) между просто Лондоном и настоящей морской Англией, с ветрами и течениями; стоим, гордые, на берегу Канала: мы тут, а все прочие французы - там.
В этом сезоне я ещё ни разу не плескался в море домашнем, Средиземном, зато в Ла-Манше успел ("о, этот человек... он плавал в Северном море, да-да, просто для развлечения"). Прохладно и чувствуется течение. Лето удалось.
Из всех видов употребления здешних свежайших моллюсков мы выбрали самый простой и первобытный. Долой белые скатерти и белое же вино - они для изнеженных тех, по другую сторону Канала.
Тарелочку оценили? Их будет двенадцать.
Перед рестораном на набережной высится. Чего-то там апофеоз.
Советское детство встроило в наш код хитрые фрагменты, в сонной тишине ждущие своего часа, и когда он, урочный, наступает, дяденьки и тётеньки за сорок вдруг делают странные вещи: падают в обморок на могиле Мопассана, осаждают Ла-Рошель или просто пьют имбирный эль. Кодовые слова "дюжина устриц" - из тех, что способны перевести в зомби-режим меня.
Что-то такое многообещающее есть в звучании, даже когда иллюзий по поводу вкуса не осталось (любопытно, что английское dozen of oysters действует похожим образом). Дисгармония имени, вкуса и консистенции, испытанная когда-то в ресторанчике на рынке Borough, требовала компенсации, и Whitstable, считающийся устричной столицей Англии, подходил для это цели идеально. Час с небольшим на скоростном поезде (первый опыт) между просто Лондоном и настоящей морской Англией, с ветрами и течениями; стоим, гордые, на берегу Канала: мы тут, а все прочие французы - там.
В этом сезоне я ещё ни разу не плескался в море домашнем, Средиземном, зато в Ла-Манше успел ("о, этот человек... он плавал в Северном море, да-да, просто для развлечения"). Прохладно и чувствуется течение. Лето удалось.
Из всех видов употребления здешних свежайших моллюсков мы выбрали самый простой и первобытный. Долой белые скатерти и белое же вино - они для изнеженных тех, по другую сторону Канала.
Тарелочку оценили? Их будет двенадцать.
Перед рестораном на набережной высится. Чего-то там апофеоз.