О молитве. Митрополит Сурожский Антоний "Брак и семья"
"Если не можешь сказать молитву честно, ты скажи перед молитвой: вот, святой Василий, я буду читать твою молитву. Я две трети не понимаю, а еще кусочку не сочувствую, но я скажу эти слова, честно объясню Богу, почему и что, а тыпомолись за меня в это время.
И тогда получается союз между святым, молитву которого ты не можешь сказать честно, и тобой и Богом. Тогда как если ты эту молитву будешь говорить НЕчестно, то никакого союза у тебя не получается ни со своей совестью, ни со святым, который эту молитву писал, ни с Богом. Это просто сплошная ложь, фокус. И поэтому надо не искусственно, а естественно, как это бывает, прибавлять своикакбы комментарии к молитве. Дойдешь до какого-нибудь места: все было гладко, а тут нет, тут шероховатость, этого я ни умом, ни сердцем сказать не могу. Или: я говорю, что я берусь за то-то и то-то... - нет, не берусь. Я надеюсь, что когда-нибудь доберусь до этого, это дело другое; но сейчас не могу сказать, что доберусь. И тогда молитва делается чем-то живым."
И тогда получается союз между святым, молитву которого ты не можешь сказать честно, и тобой и Богом. Тогда как если ты эту молитву будешь говорить НЕчестно, то никакого союза у тебя не получается ни со своей совестью, ни со святым, который эту молитву писал, ни с Богом. Это просто сплошная ложь, фокус. И поэтому надо не искусственно, а естественно, как это бывает, прибавлять своикакбы комментарии к молитве. Дойдешь до какого-нибудь места: все было гладко, а тут нет, тут шероховатость, этого я ни умом, ни сердцем сказать не могу. Или: я говорю, что я берусь за то-то и то-то... - нет, не берусь. Я надеюсь, что когда-нибудь доберусь до этого, это дело другое; но сейчас не могу сказать, что доберусь. И тогда молитва делается чем-то живым."