Обри Бердслей. Взгляд из России
В выходные ходила в музей им.Пушкина на выставку Обри Бердслея. Точнее, называется она полностью «Оскар Уайльд. Обри Бердслей. Взгляд из России», но графики там больше, чем литературы.
Наверное, стоит опустить тот факт, что выставка понравилась, потому что кому же не нравится Берслей. Ну или ок, кто же не признает его оригинальность и не видел ни одной работы, они же очень запоминающиеся. Тем более, что на выставке было как раз много классики. Про это не интересно рассказывать.
Aubrey Beardsley - The Peacock Skirt, 1893
А вот что интересно и необычно - это несколько залов российских подражателей (потому, собственно, и взгляд из России). Оказывается, кое-кого из них я даже знала, например, Бакста 0.0 Когда я была маленькой, у моих родителей была книга с театральными иллюстрациями, эскизами костюмов. Она была очень большая, тяжелая, с глянцевыми страницами и шелковистой ленточкой-закладкой, хранилась высоко на шкафу и ее нельзя было взять посмотреть просто так. Помню оттуда эти иллюстрации, они казались очень необычными.
Лев Бакст - К балету «Нарцисс»
Что интересно в подражателях, кроме, собственно, их графики, так это осознание этого культурного феномена - их фанатства. Они не только рисовали, они подражали самому стилю Бердслея, его манере одеваться, прическе, собирали информацию о нем и выпускали книжки. Кажется, что люди из позапрошлого века ужасно далеки от нас, я могу читать о них, изучать их, смотреть на вещи, которые они делали, какими пользовались, и это не делает дистанцию меньше. А потом вдруг какая-то такая деталь меняет все, и я понимаю, что они были такие же, как мы сейчас, потому что я понимаю, что они чувствовали - интерес к чему-то, страстное увлечение, желание быть частью чего-то, общаться с единомышленниками, что-то делать, чему-то подражать, что-то коллекционировать. Это так просто и человечно, но так неожиданно приятно.
Наверное, стоит опустить тот факт, что выставка понравилась, потому что кому же не нравится Берслей. Ну или ок, кто же не признает его оригинальность и не видел ни одной работы, они же очень запоминающиеся. Тем более, что на выставке было как раз много классики. Про это не интересно рассказывать.
Aubrey Beardsley - The Peacock Skirt, 1893
А вот что интересно и необычно - это несколько залов российских подражателей (потому, собственно, и взгляд из России). Оказывается, кое-кого из них я даже знала, например, Бакста 0.0 Когда я была маленькой, у моих родителей была книга с театральными иллюстрациями, эскизами костюмов. Она была очень большая, тяжелая, с глянцевыми страницами и шелковистой ленточкой-закладкой, хранилась высоко на шкафу и ее нельзя было взять посмотреть просто так. Помню оттуда эти иллюстрации, они казались очень необычными.
Лев Бакст - К балету «Нарцисс»
Что интересно в подражателях, кроме, собственно, их графики, так это осознание этого культурного феномена - их фанатства. Они не только рисовали, они подражали самому стилю Бердслея, его манере одеваться, прическе, собирали информацию о нем и выпускали книжки. Кажется, что люди из позапрошлого века ужасно далеки от нас, я могу читать о них, изучать их, смотреть на вещи, которые они делали, какими пользовались, и это не делает дистанцию меньше. А потом вдруг какая-то такая деталь меняет все, и я понимаю, что они были такие же, как мы сейчас, потому что я понимаю, что они чувствовали - интерес к чему-то, страстное увлечение, желание быть частью чего-то, общаться с единомышленниками, что-то делать, чему-то подражать, что-то коллекционировать. Это так просто и человечно, но так неожиданно приятно.