Зеркало Драконов
Сейчас, однако, хвастаться буду)))
В журнале prosvetj я увидела интересную ссылку. Издательство "Центрполиграф" проводит конкурс рассказов на тему "Драконы среди нас". Надо просто зайти по ссылке http://center-poligraf.livejournal.com/13903.html?view=157007#t157007 и оставить рассказ в каментах.
Я тут же обнаглела))) и подумала: а что, вдруг и я стану Настоящим Писателем?
Короче, написала и выложила.
Правда, я не настолько самонадеянная, чтобы всерьёз верить в том, что моё словотряпчество)) займёт на этом конкурсе достойное упоминания место (хотя, чем драконы не шутят, пока файтеры спят, правда?))) ).
А, чтобы утихомирить аффтарское тщеславие))), выкладываю этот опус у себя.
Вот он, в общем.
Зеркало Драконов.
Зеркало было старым, очень старым. Оно досталось Оленьке в наследство от бабушки, а ей - от её бабушки. А откуда та его взяла, затерялось в тумане времён.
Теперешние зеркала - тонкие пластинки примитивно отшлифованного стекла - не шли ни в какое сравнение с этой скользкой от полировки, толстой стеклянной плиткой и изящными фасками по краям. В её таинственной потемневшей глубине мир отражался преображённым, сказочным. Оленька вздохнула, провела рукой по затейливой раме чёрного дерева, на которой извивались потускневшие от времени серебряные фигурки драконов. Несколько инкрустаций были выломаны, неизвестно, когда и кем. Видимо, это случилось в одну из тех бесчисленных революций и войн, которые зеркало пережило. На месте извлечённых драконов зияли тёмные, тревожащие провалы.
Из зеркальной глубины на Оленьку хмуро и жалобно смотрела невысокая девушка в невзрачном свитере и мешковатой юбке. Оленька попробовала улыбнуться своему отражению, но ничего не вышло. Слишком тяжело было на душе.
Почему, почему так несправедлива жизнь? Оленька была разумной девушкой, усвоившей с детства: надо поступать правильно, так, как велят мама и учительница в школе. Они-то знают жизнь! И тогда всё будет хорошо, в дневнике - одни пятёрки, на день рождения подарят чудесные подарки, а старушки на лавочке у подъезда будут ласково кивать головами и приводить Оленьку в пример остальным детишкам, которые не так умны, и поэтому ведут себя хуже.
Это работало много лет. Оленька прилагала все силы, чтобы жить ПРАВИЛЬНО, и ей удавалось. Её одноклассницы учились краситься и наряжаться, бегали на дискотеки, проводили вечера, выясняя отношения с мальчишками. А Оленька сидела дома, пренебрегая всей этой мишурой, и делала уроки.
После школы те, кого замкнутая, тихая Оленька могла назвать подружками, повыходили замуж. А Оленька поднапряглась и поступила в институт.
Это была первая несправедливость. Она, такая умная и старательная, смогла пройти лишь в библиотечный. Недобрала баллов. А вертихвостка Маринка проскочила на физмат. Но как же так?
В институте Оленька тоже старалась вести себя хорошо. Но что-то разладилось, и противные преподы не улыбались ей ласково, как школьные учителя. На сдачах и экзаменах они нетерпеливо покрикивали на неё, часто обрывали на полуслове, а порой возмущённо требовали, чтобы Оленька "мямлила громче".
Вокруг шла какая-то жизнь, заводились и распадались дружеские союзы, кто-то ездил в Анталию, а кто-то ходил в многодневные походы. Потом все менялись фотографиями, обсуждали их... Оленькино мнение никого не интересовало, а рассказать о себе ей было нечего.
Теперь Оленька работала в библиотеке, её окружали серьёзные пожилые тётеньки, и на работе ей нравилось. Но в последнее время ощущение неправильности не покидало Оленьку.
Она постоянно чувствовала, что награда за примерное поведение стала ещё меньше, вот только не могла понять, где её обидела жизнь на этот раз?
Недавно она поняла. На улице, возле ярко освещённой витрины, Оленька однажды увидела Маринку. В блестевшей под светом витрины норковой шубке, в умопомрачительных сапожках, ярко накрашенная, без шапки наперекор зиме, Маринка выбиралась из автомобиля иностранного производства - какого именно, Оленька не знала, разбираться в марках машин она так и не научилась.
Оленька хотела проскользнуть мимо, но вдруг увидела, что Маринка смотрит на неё.
- Здравствуй, - непроизвольно сказала Оленька.
- Вы это мне, женщина? - холёное лицо одноклассницы выразило удивление.
- Марин, это же я, Оля...
- Боже, что с тобой! - в голосе Маринки были недоумение, жалость, почти брезгливость.- Как ты постарела! Что это за пальто?
Наверное, Маринка смогла прочитать по лицу Оленьки, как бестактно было её удивление. Она вдруг смутилась, потащила Оленьку в соседнее кафе, и, угощая какими-то немыслимыми, никогда не виданными Оленькой пирожными, принялась рассказывать о себе - торопливо, будто оправдываясь.
С мужем разошлась. Открыла свою фирму, сначала было трудно, конечно. Теперь дело пошло. Есть друг, но оформлять отношения Маринка не спешит… «А ты?» Промямлив что-то, Оленька выскользнула из проклятого кафе.
В тот вечер она впервые ощутила желание пожаловаться кому-то на несправедливость жизни. Не маме, нет. Оленька подумала, полистала валявшуюся в дальнем ящике стола записнушку и позвонила Лариске. Лариска ведь тоже РАЗГОВАРИВАЛА с Оленькой в школе, значит, могла считаться подругой.
- Ой, кто это? Олька, ты! Сколько лет! - завопила Лариска. - Ты извини, мне сейчас некогда разговаривать, надо у старшего уроки проверять, а у младшей зубы режутся. Да и муж сейчас с работы придёт, пора ужин готовить. Ты заходи к нам завтра, мы всё равно гостей назвали. Вот и потрепемся.
На следующий день, после долгих колебаний, Оленька отпросилась с работы пораньше, купила недорогой, но приличный вафельный торт, и вскоре уже входила в просторную, хорошо обставленную квартиру. Странно, но присутствие в ней двух детей, кошки и черепахи, хоть и вносила некоторый беспорядок, но не делало её менее уютной. С кухни неслись вкусные запахи, а в гостиной стоял накрытый стол.
Оленьке почему-то расхотелось обсуждать с Лариской свою жизнь, скромные ужины вдвоём с мамой… Стали собираться гости, и проблема решилась сама собой.
Разговор за столом, как это часто бывает, шёл обо всём и ни о чём. Какая-то женщина со смехом рассказывала о том, что муж купил сынишке лего, а играет в него сам. Уличённый муж не обижался и не стеснялся (к удивлению Оленьки), а хохотал вместе со всеми.
Кто-то с юмором описывал, как ему на работе в качестве премии подарили часы с кукушкой. Кто-то красочно описывал нашествие ежей на свой дачный огород.
Внезапно Оленька поняла, что ей просто не о чем рассказывать. Нет, она вовсе не была против участия в разговоре. Но что она могла сказать? «Все книжки на полках и карточки в коробках у меня стоят по порядку, начальница меня любит, а старушки у подъезда уважают»? Это было глупо, она понимала…
Значит, интересное в жизни начинается тогда, когда кончается правильное?! Оленька не могла поверить, что подумала это. Это же неправильная мысль!
- Вы такая грустная, - обратилась к ней сидевшая рядом дама. - Что-то случилось?
- Нет, у меня всё хорошо, - Оленька невольно вздохнула.
- У вас такой вид, будто вы страдаете депрессией, - авторитетно заявила дама. - Моя сестра тоже очень, очень мучилась. А потом ей дали телефон одной женщины… Настоящая волшебница! - возникла многозначительная пауза. - И представляете, она поворожила немножко, у сестре так начало везти! Так везти! Вот, а ещё говорят, что все маги - шарлатаны…
- Не морочь ей голову, - добродушно посоветовал Ларискин муж, и разговор пошёл своим чередом.
Но, перед тем, как уйти, Оленька, сама стыдясь своей глупости, всё же переписала у дамы заветный телефон.
Несколько дней она по своему обыкновению колебалась, но потом позвонила и записалась на приём. Как к врачу. Это было нормально и привычно, поэтому доверие Оленьки к незнакомой пока волшебнице сразу возросло.
Волшебница жила в обыкновенной городской квартире, только мрачновато обставленной. Это была толстая, вызывающе одетая старуха, похожая скорее на отставную актрису.
- У меня в жизни всё хорошо, всё гладко, - рассказывала ей Оленька. - Но я почему-то недовольна. Мне кажется, что я могла бы получать от жизни больше, но как? Вести себя неправильно, краситься, хохотать, целоваться? Уйти с государственной службы, как Маринка? Нет, я не хочу такой ценой…
- А чего ты вообще хочешь? - басом спросила волшебница.
- Счастья, - твёрдо ответила Оленька. - И чуда.
- Ну что ж… будет тебе счастье, будет и чудо. Но учти, девица, чудо - вещь капризная. Оно как начинается, так и кончится может. Сумеешь ты его уберечь? Ведь второго даже я тебе сотворить не смогу!
- Сумею, - задохнулась Оленька. - На всё пойду! Хочу быть как все! Хочу жить в большой, красивой квартире, носить норку, получать подарки! В кафе ужинать! И… и чтобы муж был… Любящий, непьющий, - заученно добавила она.
- Всё тебе будет, - изрекла старуха. - Только сделай, как я велю.
На мгновение Оленьке стало страшно. А вдруг эта ведьма, которая, конечно же, занимается своим ремеслом без лицензии, заставит пойти её ночью на кладбище? Или проколоть палец и выдавить каплю крови?! Но всё оказалось проще.
- Надо тебе найти зеркало, - сказала старуха. - Как можно более старое. Антикварное. Понимаешь?
Она с сомнением глядела на жалкую Оленькину одежонку, явно сомневаясь в покупательных способностях её владелицы.
- А у меня есть, - Оленька ответила это с тем же удовольствием, с которым когда-то рапортовала у доски.
- Вот и хорошо. Возьми эту свечу, - старуха протянула девушке тёмную, липкую палочку, - и в полнолуние, ровно в полночь, зажги её перед зеркалом. А вот тебе заклинание, которое надо прочесть.
Оленька растерянно посмотрела на мятую бумажку, покрытую каракулями.
- И помни, - повысила голос волшебница, - никому не слова! Чудо, оно очень хрупкое. От неосторожного слова может рассыпаться в прах.
- Я же сказала, что буду беречь…
- Все так говорят, - погрустнела старуха. - Но мало кому это удаётся. Иначе чудеса свершались бы каждый день, и все были счастливы.
- А что будет, когда я это сделаю? Когда зажгу свечку и прочту заклинание? - Оленька постаралась перевести разговор в правильное русло.
- К тебе придёт первый владелец этого зеркала. Не бойся его. Он изменит твою жизнь. Но берегись, ты получаешь над ним большую власть, и твоя ответственность должна быть ещё выше! Осторожна! Будь осторожна! Главное - никогда не говори тому, кто придёт, что знаешь, кто он такой. Одно мимоходом оброненное слово - и всё будет кончено.
«И это всё, что я могла получить за 50 долларов?» - потрясённо пробормотала Оленька, оказавшись за дверью. Только теперь она поняла, какой дурой выглядела, конечно, в глазах этой старой толстухи, которая теперь наверняка сидит в своей норе и хихикает, подсчитывая выманенные у дураков денежки. Денег было жалко, и самым верным было бы обратиться в милицию, но Оленьке вдруг стало стыдно, и она пошла домой.
Приближалось новолуние, а свечка и бумажка валялись в шкафу. Выбросить их Оленька всё же не решилась, да ведь и деньги заплачены! Как-то вечером мама сказала, что её отправляют во внеплановый отпуск, и она хочет выполнить свою давнюю задумку - съездить к тёте Инессе, в Москву.
- Побудешь одна? - с ласковой тревогой уточнила мама, и Оленька поняла, что самым правильным будет ответить:
- Конечно.
Через несколько дней после отъезда мамы Оленька, вернувшись с работы, вошла в квартиру и ахнула. Свет не горел, но заглядывавшая в окно полная луна ярко освещала их маленький дом. Полнолуние!
До полуночи Оленька промучилась, уговаривая себя то выбросить из головы все глупости шарлатанки, то последовать данному рецепту. «В конце концов, что я теряю?» - в итоге решила она. В то, что из зеркала действительно кто-то вылезет, рационалистичная Оленька, конечно, не верила.
В полночь она поставила перед старинным зеркалом блюдечко с зажжённой свечой, и серебряные драконы, казалось, мигнули своими небольшими глазками и пошевелили хвостами в забегавших тенях. Тёмные провалы на раме обозначились глубже, а огонёк свечи отразился в прозрачном стекле тускло, словно за рамой клубился туман.
Дрожащими пальцами Оленька развернула записку, дрожащими губами принялась читать:
- Муарл, ме, переат нюкта…
Ей стало страшно. Девушку трясло, мысли путались, она произносила абракадабру механически, не разбирая, где обрывки иностранных языков и забытых наречий, где и вовсе бессмыслица…
Заклинание было дочитано. И вдруг бумажка сама собой вспыхнула искрящимся зелёным пламенем, обжигая Оленькины руки. В ту же секунду затрещала и погасла свеча. Навалилась душная темнота, и Оленька потеряла сознание - от волнения и страха.
Когда она очнулась, было утро. Оленька лежала на полу возле зеркала, в окно светило солнце, в квартире стояла тишина. «Проспала!» - ахнула было Оленька, но тут же опомнилась. Сегодня ведь воскресенье, библиотека закрыта!
На полу валялось разбившееся блюдце. Вместо ожидаемой лужицы воска среди осколков лежали сухие сосновые иглы, комки пыли, ещё какая-то дрянь. Первым делом Оленька прибрала на полу, потом умылась, позавтракала… Без мамы она не знала, чем заняться, и решила сходить на центральную площадь, посмотреть, не появились ли в театральной кассе новые билеты.
Подростки, курившие у подъезда, выкрикнули вслед какую-то гадость, но Оленька привычно не обратила на них внимания. Она не спеша пошла к остановке.
- Не подскажете, как пройти в библиотеку?
Ну вот, опять. Идиотская шутка! Неужели люди не понимают, что развлекаться таким образом - неправильно и нехорошо! Если бы Оленька не убедилась на горьком опыте, что не вызывает у мужчин ни малейшего интереса, она вообще решила бы, что этот молодой человек к ней пристаёт.
Он ждал, не уходил. Высокий, стройный, подчёркнуто элегантный, с такими красивыми холодными зелёными глазами!
- Значит, не знаете? - в его бархатном голосе прозвучало разочарование, и Оленька решила, что будет не слишком неправильным, если она заговорит на улице с незнакомцем.
- Библиотека вон там, но сегодня она не работает. Приходите завтра.
И назавтра он пришёл! Взял книгу об истории ювелирных украшений - Оленька всегда относилась с уважением к тем читателям, которые читали серьёзные работы, а не приключенческую ерунду.
Через несколько дней он принёс книгу назад. Оленька расставляла книжки на стеллаже, а читателями занималась её бесцветная, сухопарая начальница.
- Что вам? Сдать, обменять? - скрипуче спросила она у молодого человека.
- В первую очередь, - бархатным голосом проникновенно сказал он, - я хотел бы, чтобы мной занималась вот эта милая девушка, - он показал глазами на Оленьку.
Так начался их роман. Молодой человек назвался банальным именем Сергей. Он рассказывал о себе, но скупо - детство в далёком городке, армия, институт, работа… Оленькина жизнь тоже не была богата приключениями, и с воспоминаниями они покончили в первый же вечер.
Сергей ухаживал очень ПРАВИЛЬНО - приглашения в кино и кафе, изящные подарки, иногда - осторожный поцелуй в щёчку… Он ни разу не пригласил Оленьку к себе домой, ни разу не допустил ни малейшей вольности. Ни разу не повысил голос.
Даже в тот вечер, когда он провожал Оленьку до подъезда, и кто-то из мальчишек выкрикнул под общих хохот: «Гля, пацаны, старая-то кляча жеребца подыскала!» - Сергей, не забыв вежливо извиниться, на минутку оставил Оленьку стоять у ограды сквера, подошёл к пацанам и что-то сказал… но тихо. Очень тихо.
Больше весёлых компаний у этого подъезда не видели никогда.
Так прошёл год. Оленькина мама не могла нарадоваться на дочкиного ухажёра.
- Когда же вы поженитесь-то? - причитала она.
Оленька всё не могла решится, что правильнее - зарегистрировать их недопустимо интимные отношения (руку целует, можете себе представить?) или повстречаться ещё год, проверить чувства…
Но потом определилась, и, к удивлению немногочисленных знакомых, стала замужней дамой!
Сергей перевёз её в свою квартиру - просторную, роскошно обставленную. Казалось, он черпает деньги из неиссякаемого источника, столько там было технических новинок, дорогих безделушек… Оленька полностью сменила гардероб, теперь у неё была и норка, и песец, и сапожки разных фасонов… Маринка, увидев её как-то в этом великолепии, позеленела от зависти!
Детей Оленька пока решила не заводить, да Сергей и не настаивал. Он вообще был очень послушным, охотно соглашался с решениями жены, даже как будто ждал их. Оленька обратила внимание на то, что по собственной инициативе Сергей никогда ничего не покупает ей, и не даёт денег (работу она, разумеется, бросила, в её новом положении возиться с пыльными книжками было бы неправильным). Нет, Сергей, как вышколенный рядовой, ждал команды. «Купи! Дай!»
Оленька научилась произносить эти слова капризным голосом избалованной куколки:
- Купи! И ту красную тоже!
- Подай шубу! Да не эту!
Однажды бестолковость Сергея утомила её, и приказание изменило привычную форму:
- Да не эту… дурак!
Светло-зелёные глаза Сергея сверкнули нестерпимым изумрудным огнём, на лишь на миг. В следующую секунду он широко улыбнулся и ласково ответил:
- Прости, дорогая!
Оленька чувствовала, что, после первого упоения достатком и комфортом, в ней проснулась прежняя неудовлетворённость. «Это оттого, что я ничего не делаю», - сообразила она и записалась в фитнесс-клуб. Там царили вольные нравы, завязывались романы и интриги, но теперь Оленька была посмелей и с удовольствием окунулась в липкий гламурный омут.
Она как раз вылезала из машины любовника, который, подвозя её со свидания, конспиративно припарковался за углом, и тут подъехал Сергей.
- Что это значит? - с недоумением спросил он, хотя и так было ясно - что. Спросил для порядка.
Оленька вышла из себя.
- Паразит! Подлец! Ты мне всю жизнь исковеркал! - завизжала она. - Ты меня не ценишь, не понимаешь! Не любишь! Бросаешь одну!
- Оля, я работаю, - мягко объяснил Сергей.
- Работает он! Другие тоже работают, а при этом заботятся о своих жёнах, любят их! А ты… ты запер меня в своей, квартире, как… как дракон пленную принцессу!
Благоразумный любовник давно удрал, и они стояли на тротуаре одни. Улица будто вымерла, лишь в отдалении, у мусорных баков, копалась кокая-то старуха бомжеватого вида, закутанная в нелепую куртку с капюшоном.
Оленька кричала и топала ногами, а Сергей стоял, опустив глаза.
Но вот он поднял лицо, и Оленька ахнула, разом оборвав крик. Глаза Сергея ярко блестели… нет, светились… нет, они горели зелёным огнём, который один раз уже померещился ей!
- Полтора года назад я пришёл на твой призыв, - глухо и медленно сказал Сергей. - Я не знаю, кто помог тебе взять меня в плен с помощью магии. Но неужели он не сказал тебе, что власть зеркала надо мной окончится в тот момент, когда ты назовёшь мою истинную сущность?
- Ч…ч…что? - оторопев, пробормотала Оленька.
- Да, дорогая, я ДРАКОН.
Сергей широко улыбнулся, и Оленька с ужасом увидела, какие, оказывается, у него острые и длинные зубы. Лицо с горящими глазами стремительно менялось, вместо костюма и пальто тело Сергея покрывала зеленовато-золотая чешуя, вот развернулся длинный упругий хвост, и небрежно вильнув по тротуару, смял припаркованный у тротуара «форд», который Оленька привычно считала своим, как пустую жестянку… Тот, кто минуту назад был её мужем, становился всё больше, он нависал над Оленькой, как сверкающая гора.
- ПРОЩАЙ, НЕУДАЧНИЦА, - выдохнула зубастая пасть вместе с облаком пламени, и дракон прямо с места взмыл в воздух. С проводов шарахнулись воробьи, но гигантский ящер, сделав несколько кругов, стремительно взмыл в небо. Некоторое время он парил, наслаждаясь тем, как согревает его соскучившиеся по полёту крылья солнце чужого мира. А потом нашёл невидимый человеческому глазу портал между измерениями, и с шумом пролетел в него.
Использованный портал захлопнулся на годы.
Но Оленька уже не видела этого. На асфальте, неподалёку от смятой машины, лежала кучка пепла. Драконье пламя было настолько жарким, что даже хрупкие косточки глупой, неосторожной, неблагодарной Оленьки мгновенно истлели в нём.
Воробьи заполошно чирикали, не решаясь приблизиться.
Зато старуха не спеша, но целенаправленно заковыляла от помойки к месту трагедии. Она откинула с головы капюшон, и, блестя на солнце жирно намазанным макияжем, склонилась над пеплом и стала осторожно собирать его в припасённый заранее мешок.
- Какая полезная штука - это Зеркало Драконов, - сладко жмурясь, бормотала она. - Я сразу, сразу почувствовала, что оно хранится у тебя. Знать бы, кто принёс его в наш мир, и для чего… Ты, голубушка, не первая попалась на приманку, и не ты последняя.
Она старалась не пропустить ни одной, липнущей к тротуару, частицы пепла. Старая ведьма знала, что настанет день, когда ей придётся делать новую свечку, которую очередная дурочка зажжёт перед Зеркалом Драконов, и относилась к ценному сырью бережно.
В журнале prosvetj я увидела интересную ссылку. Издательство "Центрполиграф" проводит конкурс рассказов на тему "Драконы среди нас". Надо просто зайти по ссылке http://center-poligraf.livejournal.com/13903.html?view=157007#t157007 и оставить рассказ в каментах.
Я тут же обнаглела))) и подумала: а что, вдруг и я стану Настоящим Писателем?
Короче, написала и выложила.
Правда, я не настолько самонадеянная, чтобы всерьёз верить в том, что моё словотряпчество)) займёт на этом конкурсе достойное упоминания место (хотя, чем драконы не шутят, пока файтеры спят, правда?))) ).
А, чтобы утихомирить аффтарское тщеславие))), выкладываю этот опус у себя.
Вот он, в общем.
Зеркало Драконов.
Зеркало было старым, очень старым. Оно досталось Оленьке в наследство от бабушки, а ей - от её бабушки. А откуда та его взяла, затерялось в тумане времён.
Теперешние зеркала - тонкие пластинки примитивно отшлифованного стекла - не шли ни в какое сравнение с этой скользкой от полировки, толстой стеклянной плиткой и изящными фасками по краям. В её таинственной потемневшей глубине мир отражался преображённым, сказочным. Оленька вздохнула, провела рукой по затейливой раме чёрного дерева, на которой извивались потускневшие от времени серебряные фигурки драконов. Несколько инкрустаций были выломаны, неизвестно, когда и кем. Видимо, это случилось в одну из тех бесчисленных революций и войн, которые зеркало пережило. На месте извлечённых драконов зияли тёмные, тревожащие провалы.
Из зеркальной глубины на Оленьку хмуро и жалобно смотрела невысокая девушка в невзрачном свитере и мешковатой юбке. Оленька попробовала улыбнуться своему отражению, но ничего не вышло. Слишком тяжело было на душе.
Почему, почему так несправедлива жизнь? Оленька была разумной девушкой, усвоившей с детства: надо поступать правильно, так, как велят мама и учительница в школе. Они-то знают жизнь! И тогда всё будет хорошо, в дневнике - одни пятёрки, на день рождения подарят чудесные подарки, а старушки на лавочке у подъезда будут ласково кивать головами и приводить Оленьку в пример остальным детишкам, которые не так умны, и поэтому ведут себя хуже.
Это работало много лет. Оленька прилагала все силы, чтобы жить ПРАВИЛЬНО, и ей удавалось. Её одноклассницы учились краситься и наряжаться, бегали на дискотеки, проводили вечера, выясняя отношения с мальчишками. А Оленька сидела дома, пренебрегая всей этой мишурой, и делала уроки.
После школы те, кого замкнутая, тихая Оленька могла назвать подружками, повыходили замуж. А Оленька поднапряглась и поступила в институт.
Это была первая несправедливость. Она, такая умная и старательная, смогла пройти лишь в библиотечный. Недобрала баллов. А вертихвостка Маринка проскочила на физмат. Но как же так?
В институте Оленька тоже старалась вести себя хорошо. Но что-то разладилось, и противные преподы не улыбались ей ласково, как школьные учителя. На сдачах и экзаменах они нетерпеливо покрикивали на неё, часто обрывали на полуслове, а порой возмущённо требовали, чтобы Оленька "мямлила громче".
Вокруг шла какая-то жизнь, заводились и распадались дружеские союзы, кто-то ездил в Анталию, а кто-то ходил в многодневные походы. Потом все менялись фотографиями, обсуждали их... Оленькино мнение никого не интересовало, а рассказать о себе ей было нечего.
Теперь Оленька работала в библиотеке, её окружали серьёзные пожилые тётеньки, и на работе ей нравилось. Но в последнее время ощущение неправильности не покидало Оленьку.
Она постоянно чувствовала, что награда за примерное поведение стала ещё меньше, вот только не могла понять, где её обидела жизнь на этот раз?
Недавно она поняла. На улице, возле ярко освещённой витрины, Оленька однажды увидела Маринку. В блестевшей под светом витрины норковой шубке, в умопомрачительных сапожках, ярко накрашенная, без шапки наперекор зиме, Маринка выбиралась из автомобиля иностранного производства - какого именно, Оленька не знала, разбираться в марках машин она так и не научилась.
Оленька хотела проскользнуть мимо, но вдруг увидела, что Маринка смотрит на неё.
- Здравствуй, - непроизвольно сказала Оленька.
- Вы это мне, женщина? - холёное лицо одноклассницы выразило удивление.
- Марин, это же я, Оля...
- Боже, что с тобой! - в голосе Маринки были недоумение, жалость, почти брезгливость.- Как ты постарела! Что это за пальто?
Наверное, Маринка смогла прочитать по лицу Оленьки, как бестактно было её удивление. Она вдруг смутилась, потащила Оленьку в соседнее кафе, и, угощая какими-то немыслимыми, никогда не виданными Оленькой пирожными, принялась рассказывать о себе - торопливо, будто оправдываясь.
С мужем разошлась. Открыла свою фирму, сначала было трудно, конечно. Теперь дело пошло. Есть друг, но оформлять отношения Маринка не спешит… «А ты?» Промямлив что-то, Оленька выскользнула из проклятого кафе.
В тот вечер она впервые ощутила желание пожаловаться кому-то на несправедливость жизни. Не маме, нет. Оленька подумала, полистала валявшуюся в дальнем ящике стола записнушку и позвонила Лариске. Лариска ведь тоже РАЗГОВАРИВАЛА с Оленькой в школе, значит, могла считаться подругой.
- Ой, кто это? Олька, ты! Сколько лет! - завопила Лариска. - Ты извини, мне сейчас некогда разговаривать, надо у старшего уроки проверять, а у младшей зубы режутся. Да и муж сейчас с работы придёт, пора ужин готовить. Ты заходи к нам завтра, мы всё равно гостей назвали. Вот и потрепемся.
На следующий день, после долгих колебаний, Оленька отпросилась с работы пораньше, купила недорогой, но приличный вафельный торт, и вскоре уже входила в просторную, хорошо обставленную квартиру. Странно, но присутствие в ней двух детей, кошки и черепахи, хоть и вносила некоторый беспорядок, но не делало её менее уютной. С кухни неслись вкусные запахи, а в гостиной стоял накрытый стол.
Оленьке почему-то расхотелось обсуждать с Лариской свою жизнь, скромные ужины вдвоём с мамой… Стали собираться гости, и проблема решилась сама собой.
Разговор за столом, как это часто бывает, шёл обо всём и ни о чём. Какая-то женщина со смехом рассказывала о том, что муж купил сынишке лего, а играет в него сам. Уличённый муж не обижался и не стеснялся (к удивлению Оленьки), а хохотал вместе со всеми.
Кто-то с юмором описывал, как ему на работе в качестве премии подарили часы с кукушкой. Кто-то красочно описывал нашествие ежей на свой дачный огород.
Внезапно Оленька поняла, что ей просто не о чем рассказывать. Нет, она вовсе не была против участия в разговоре. Но что она могла сказать? «Все книжки на полках и карточки в коробках у меня стоят по порядку, начальница меня любит, а старушки у подъезда уважают»? Это было глупо, она понимала…
Значит, интересное в жизни начинается тогда, когда кончается правильное?! Оленька не могла поверить, что подумала это. Это же неправильная мысль!
- Вы такая грустная, - обратилась к ней сидевшая рядом дама. - Что-то случилось?
- Нет, у меня всё хорошо, - Оленька невольно вздохнула.
- У вас такой вид, будто вы страдаете депрессией, - авторитетно заявила дама. - Моя сестра тоже очень, очень мучилась. А потом ей дали телефон одной женщины… Настоящая волшебница! - возникла многозначительная пауза. - И представляете, она поворожила немножко, у сестре так начало везти! Так везти! Вот, а ещё говорят, что все маги - шарлатаны…
- Не морочь ей голову, - добродушно посоветовал Ларискин муж, и разговор пошёл своим чередом.
Но, перед тем, как уйти, Оленька, сама стыдясь своей глупости, всё же переписала у дамы заветный телефон.
Несколько дней она по своему обыкновению колебалась, но потом позвонила и записалась на приём. Как к врачу. Это было нормально и привычно, поэтому доверие Оленьки к незнакомой пока волшебнице сразу возросло.
Волшебница жила в обыкновенной городской квартире, только мрачновато обставленной. Это была толстая, вызывающе одетая старуха, похожая скорее на отставную актрису.
- У меня в жизни всё хорошо, всё гладко, - рассказывала ей Оленька. - Но я почему-то недовольна. Мне кажется, что я могла бы получать от жизни больше, но как? Вести себя неправильно, краситься, хохотать, целоваться? Уйти с государственной службы, как Маринка? Нет, я не хочу такой ценой…
- А чего ты вообще хочешь? - басом спросила волшебница.
- Счастья, - твёрдо ответила Оленька. - И чуда.
- Ну что ж… будет тебе счастье, будет и чудо. Но учти, девица, чудо - вещь капризная. Оно как начинается, так и кончится может. Сумеешь ты его уберечь? Ведь второго даже я тебе сотворить не смогу!
- Сумею, - задохнулась Оленька. - На всё пойду! Хочу быть как все! Хочу жить в большой, красивой квартире, носить норку, получать подарки! В кафе ужинать! И… и чтобы муж был… Любящий, непьющий, - заученно добавила она.
- Всё тебе будет, - изрекла старуха. - Только сделай, как я велю.
На мгновение Оленьке стало страшно. А вдруг эта ведьма, которая, конечно же, занимается своим ремеслом без лицензии, заставит пойти её ночью на кладбище? Или проколоть палец и выдавить каплю крови?! Но всё оказалось проще.
- Надо тебе найти зеркало, - сказала старуха. - Как можно более старое. Антикварное. Понимаешь?
Она с сомнением глядела на жалкую Оленькину одежонку, явно сомневаясь в покупательных способностях её владелицы.
- А у меня есть, - Оленька ответила это с тем же удовольствием, с которым когда-то рапортовала у доски.
- Вот и хорошо. Возьми эту свечу, - старуха протянула девушке тёмную, липкую палочку, - и в полнолуние, ровно в полночь, зажги её перед зеркалом. А вот тебе заклинание, которое надо прочесть.
Оленька растерянно посмотрела на мятую бумажку, покрытую каракулями.
- И помни, - повысила голос волшебница, - никому не слова! Чудо, оно очень хрупкое. От неосторожного слова может рассыпаться в прах.
- Я же сказала, что буду беречь…
- Все так говорят, - погрустнела старуха. - Но мало кому это удаётся. Иначе чудеса свершались бы каждый день, и все были счастливы.
- А что будет, когда я это сделаю? Когда зажгу свечку и прочту заклинание? - Оленька постаралась перевести разговор в правильное русло.
- К тебе придёт первый владелец этого зеркала. Не бойся его. Он изменит твою жизнь. Но берегись, ты получаешь над ним большую власть, и твоя ответственность должна быть ещё выше! Осторожна! Будь осторожна! Главное - никогда не говори тому, кто придёт, что знаешь, кто он такой. Одно мимоходом оброненное слово - и всё будет кончено.
«И это всё, что я могла получить за 50 долларов?» - потрясённо пробормотала Оленька, оказавшись за дверью. Только теперь она поняла, какой дурой выглядела, конечно, в глазах этой старой толстухи, которая теперь наверняка сидит в своей норе и хихикает, подсчитывая выманенные у дураков денежки. Денег было жалко, и самым верным было бы обратиться в милицию, но Оленьке вдруг стало стыдно, и она пошла домой.
Приближалось новолуние, а свечка и бумажка валялись в шкафу. Выбросить их Оленька всё же не решилась, да ведь и деньги заплачены! Как-то вечером мама сказала, что её отправляют во внеплановый отпуск, и она хочет выполнить свою давнюю задумку - съездить к тёте Инессе, в Москву.
- Побудешь одна? - с ласковой тревогой уточнила мама, и Оленька поняла, что самым правильным будет ответить:
- Конечно.
Через несколько дней после отъезда мамы Оленька, вернувшись с работы, вошла в квартиру и ахнула. Свет не горел, но заглядывавшая в окно полная луна ярко освещала их маленький дом. Полнолуние!
До полуночи Оленька промучилась, уговаривая себя то выбросить из головы все глупости шарлатанки, то последовать данному рецепту. «В конце концов, что я теряю?» - в итоге решила она. В то, что из зеркала действительно кто-то вылезет, рационалистичная Оленька, конечно, не верила.
В полночь она поставила перед старинным зеркалом блюдечко с зажжённой свечой, и серебряные драконы, казалось, мигнули своими небольшими глазками и пошевелили хвостами в забегавших тенях. Тёмные провалы на раме обозначились глубже, а огонёк свечи отразился в прозрачном стекле тускло, словно за рамой клубился туман.
Дрожащими пальцами Оленька развернула записку, дрожащими губами принялась читать:
- Муарл, ме, переат нюкта…
Ей стало страшно. Девушку трясло, мысли путались, она произносила абракадабру механически, не разбирая, где обрывки иностранных языков и забытых наречий, где и вовсе бессмыслица…
Заклинание было дочитано. И вдруг бумажка сама собой вспыхнула искрящимся зелёным пламенем, обжигая Оленькины руки. В ту же секунду затрещала и погасла свеча. Навалилась душная темнота, и Оленька потеряла сознание - от волнения и страха.
Когда она очнулась, было утро. Оленька лежала на полу возле зеркала, в окно светило солнце, в квартире стояла тишина. «Проспала!» - ахнула было Оленька, но тут же опомнилась. Сегодня ведь воскресенье, библиотека закрыта!
На полу валялось разбившееся блюдце. Вместо ожидаемой лужицы воска среди осколков лежали сухие сосновые иглы, комки пыли, ещё какая-то дрянь. Первым делом Оленька прибрала на полу, потом умылась, позавтракала… Без мамы она не знала, чем заняться, и решила сходить на центральную площадь, посмотреть, не появились ли в театральной кассе новые билеты.
Подростки, курившие у подъезда, выкрикнули вслед какую-то гадость, но Оленька привычно не обратила на них внимания. Она не спеша пошла к остановке.
- Не подскажете, как пройти в библиотеку?
Ну вот, опять. Идиотская шутка! Неужели люди не понимают, что развлекаться таким образом - неправильно и нехорошо! Если бы Оленька не убедилась на горьком опыте, что не вызывает у мужчин ни малейшего интереса, она вообще решила бы, что этот молодой человек к ней пристаёт.
Он ждал, не уходил. Высокий, стройный, подчёркнуто элегантный, с такими красивыми холодными зелёными глазами!
- Значит, не знаете? - в его бархатном голосе прозвучало разочарование, и Оленька решила, что будет не слишком неправильным, если она заговорит на улице с незнакомцем.
- Библиотека вон там, но сегодня она не работает. Приходите завтра.
И назавтра он пришёл! Взял книгу об истории ювелирных украшений - Оленька всегда относилась с уважением к тем читателям, которые читали серьёзные работы, а не приключенческую ерунду.
Через несколько дней он принёс книгу назад. Оленька расставляла книжки на стеллаже, а читателями занималась её бесцветная, сухопарая начальница.
- Что вам? Сдать, обменять? - скрипуче спросила она у молодого человека.
- В первую очередь, - бархатным голосом проникновенно сказал он, - я хотел бы, чтобы мной занималась вот эта милая девушка, - он показал глазами на Оленьку.
Так начался их роман. Молодой человек назвался банальным именем Сергей. Он рассказывал о себе, но скупо - детство в далёком городке, армия, институт, работа… Оленькина жизнь тоже не была богата приключениями, и с воспоминаниями они покончили в первый же вечер.
Сергей ухаживал очень ПРАВИЛЬНО - приглашения в кино и кафе, изящные подарки, иногда - осторожный поцелуй в щёчку… Он ни разу не пригласил Оленьку к себе домой, ни разу не допустил ни малейшей вольности. Ни разу не повысил голос.
Даже в тот вечер, когда он провожал Оленьку до подъезда, и кто-то из мальчишек выкрикнул под общих хохот: «Гля, пацаны, старая-то кляча жеребца подыскала!» - Сергей, не забыв вежливо извиниться, на минутку оставил Оленьку стоять у ограды сквера, подошёл к пацанам и что-то сказал… но тихо. Очень тихо.
Больше весёлых компаний у этого подъезда не видели никогда.
Так прошёл год. Оленькина мама не могла нарадоваться на дочкиного ухажёра.
- Когда же вы поженитесь-то? - причитала она.
Оленька всё не могла решится, что правильнее - зарегистрировать их недопустимо интимные отношения (руку целует, можете себе представить?) или повстречаться ещё год, проверить чувства…
Но потом определилась, и, к удивлению немногочисленных знакомых, стала замужней дамой!
Сергей перевёз её в свою квартиру - просторную, роскошно обставленную. Казалось, он черпает деньги из неиссякаемого источника, столько там было технических новинок, дорогих безделушек… Оленька полностью сменила гардероб, теперь у неё была и норка, и песец, и сапожки разных фасонов… Маринка, увидев её как-то в этом великолепии, позеленела от зависти!
Детей Оленька пока решила не заводить, да Сергей и не настаивал. Он вообще был очень послушным, охотно соглашался с решениями жены, даже как будто ждал их. Оленька обратила внимание на то, что по собственной инициативе Сергей никогда ничего не покупает ей, и не даёт денег (работу она, разумеется, бросила, в её новом положении возиться с пыльными книжками было бы неправильным). Нет, Сергей, как вышколенный рядовой, ждал команды. «Купи! Дай!»
Оленька научилась произносить эти слова капризным голосом избалованной куколки:
- Купи! И ту красную тоже!
- Подай шубу! Да не эту!
Однажды бестолковость Сергея утомила её, и приказание изменило привычную форму:
- Да не эту… дурак!
Светло-зелёные глаза Сергея сверкнули нестерпимым изумрудным огнём, на лишь на миг. В следующую секунду он широко улыбнулся и ласково ответил:
- Прости, дорогая!
Оленька чувствовала, что, после первого упоения достатком и комфортом, в ней проснулась прежняя неудовлетворённость. «Это оттого, что я ничего не делаю», - сообразила она и записалась в фитнесс-клуб. Там царили вольные нравы, завязывались романы и интриги, но теперь Оленька была посмелей и с удовольствием окунулась в липкий гламурный омут.
Она как раз вылезала из машины любовника, который, подвозя её со свидания, конспиративно припарковался за углом, и тут подъехал Сергей.
- Что это значит? - с недоумением спросил он, хотя и так было ясно - что. Спросил для порядка.
Оленька вышла из себя.
- Паразит! Подлец! Ты мне всю жизнь исковеркал! - завизжала она. - Ты меня не ценишь, не понимаешь! Не любишь! Бросаешь одну!
- Оля, я работаю, - мягко объяснил Сергей.
- Работает он! Другие тоже работают, а при этом заботятся о своих жёнах, любят их! А ты… ты запер меня в своей, квартире, как… как дракон пленную принцессу!
Благоразумный любовник давно удрал, и они стояли на тротуаре одни. Улица будто вымерла, лишь в отдалении, у мусорных баков, копалась кокая-то старуха бомжеватого вида, закутанная в нелепую куртку с капюшоном.
Оленька кричала и топала ногами, а Сергей стоял, опустив глаза.
Но вот он поднял лицо, и Оленька ахнула, разом оборвав крик. Глаза Сергея ярко блестели… нет, светились… нет, они горели зелёным огнём, который один раз уже померещился ей!
- Полтора года назад я пришёл на твой призыв, - глухо и медленно сказал Сергей. - Я не знаю, кто помог тебе взять меня в плен с помощью магии. Но неужели он не сказал тебе, что власть зеркала надо мной окончится в тот момент, когда ты назовёшь мою истинную сущность?
- Ч…ч…что? - оторопев, пробормотала Оленька.
- Да, дорогая, я ДРАКОН.
Сергей широко улыбнулся, и Оленька с ужасом увидела, какие, оказывается, у него острые и длинные зубы. Лицо с горящими глазами стремительно менялось, вместо костюма и пальто тело Сергея покрывала зеленовато-золотая чешуя, вот развернулся длинный упругий хвост, и небрежно вильнув по тротуару, смял припаркованный у тротуара «форд», который Оленька привычно считала своим, как пустую жестянку… Тот, кто минуту назад был её мужем, становился всё больше, он нависал над Оленькой, как сверкающая гора.
- ПРОЩАЙ, НЕУДАЧНИЦА, - выдохнула зубастая пасть вместе с облаком пламени, и дракон прямо с места взмыл в воздух. С проводов шарахнулись воробьи, но гигантский ящер, сделав несколько кругов, стремительно взмыл в небо. Некоторое время он парил, наслаждаясь тем, как согревает его соскучившиеся по полёту крылья солнце чужого мира. А потом нашёл невидимый человеческому глазу портал между измерениями, и с шумом пролетел в него.
Использованный портал захлопнулся на годы.
Но Оленька уже не видела этого. На асфальте, неподалёку от смятой машины, лежала кучка пепла. Драконье пламя было настолько жарким, что даже хрупкие косточки глупой, неосторожной, неблагодарной Оленьки мгновенно истлели в нём.
Воробьи заполошно чирикали, не решаясь приблизиться.
Зато старуха не спеша, но целенаправленно заковыляла от помойки к месту трагедии. Она откинула с головы капюшон, и, блестя на солнце жирно намазанным макияжем, склонилась над пеплом и стала осторожно собирать его в припасённый заранее мешок.
- Какая полезная штука - это Зеркало Драконов, - сладко жмурясь, бормотала она. - Я сразу, сразу почувствовала, что оно хранится у тебя. Знать бы, кто принёс его в наш мир, и для чего… Ты, голубушка, не первая попалась на приманку, и не ты последняя.
Она старалась не пропустить ни одной, липнущей к тротуару, частицы пепла. Старая ведьма знала, что настанет день, когда ей придётся делать новую свечку, которую очередная дурочка зажжёт перед Зеркалом Драконов, и относилась к ценному сырью бережно.