"Кориолан" в Театре на Таганке
Отпечаток открытой ладони на пол-спины - черный и отчетливый. Над ладонью надпись: "Кориолан". Обладательница спины оборачивается, оказывается директором и худруком Театра на Таганке Ириной Апексимовой, которая тут же, не теряя времени, перепрыгивает через ряд кресел и усаживается. Спектакль начинается.
Спектакль начинается с крика, потом ещё с одного, потом ещё - из разных концов зала:
- Достойными нас никто не считает!
- Они полагают, что мы им и без того дорого стоим!
- Мы бы прокормились даже тем, что им уже в глотку не лезет!
И так - по кругу, по второму, по третьему, пока отдельные слова не сливаются в один неумолчный базар, где уже и не разобрать ничего.
Народ тут - с протянутой ладонью. То есть - снова ладонь. Она тут, впрочем, очень к месту, что бы не обозначала: хоть вечное ожидание подачки, хоть предупреждение, хоть символ открытого сердца. Все вышеперечисленное в "Кориолане", поставленном выпускницей мастерской Марка Захарова Анной Потаповой, есть в достатке.
Эта пьеса Шекспира - не самая популярная среди театральных режиссёров, что сложно обьяснить её литературными особенностями, зато легко - возможностью делать из неё далекоидущие выводы. Тут ведь, вот какое дело, налицо неразрешимый конфликт сильного властного начала и народа. Причём именно последний по сюжету выглядит далеко не лучшим образом - глупым, это мягко сказано, а, точнее, безвольным, неблагодарным, не думающим и подверженным внушению дешевых популистов до безобразия. Им восславить героя, проливавшего за него, народ, кровь - плёвое дело. И такое же плёвое - унизить, оклеветать и выгнать вон, за ворота города. А за что? "Был бы он помягче, не было бы человека достойнее", - говорят. А так - больно крут: не заискивает, хлеба не раздаёт бесплатно, твердит о том, что прямое сердце в разы лучше согнутой спины, да ещё и тумаков может надавать.
Некоторые аналогии тут, безусловно, так и просятся. Тем более, что к ним подталкивают даже не полунамеками, а вполне прямолинейно. Недаром же Марций Кориолан (Дмитрий Муляр) восклицает, оговариваясь: "О, боги, храните Русь... Простите, Рим!" И пытается заполучить народные голоса, раздавая толпе носки. А после оказывается в футболке, на которой кто-то бравый и в военной форме.
Все, конечно, обернётся трагедией, потому что футболки, носки и музыка Дмитрия Шостаковича - лишь небольшие заигрывания с классическим сюжетом, в целом же Шекспир тут сохранен от и до. И Кориолан так и не станет консулом Рима. И будет выгнан вон. И пойдёт к своим бывшим заклятым врагам, чтобы отомстить с их помощью глупому римскому народу. А после будет предан и вовсе всеми, потому что прямолинейность не в чести ни у кого. И его несгибаемая мать, сыгранная приобретающей тут совершенно космический масштаб Анастасией Колпиковой, не проронит ни слезинки, узнав о его гибели. Как не проронят её и его бывшие друзья - Коминий (Сергей Векслер) и Менений (Александр Резалин).
В пространстве совершенно белой сцены (художник-постановщик Максим Обрезков), как на чистом листе, напишется история взлёта и падения, убеждений и предательства, чести и продажности, современных для любого периода. Потому и исторических костюмов тут не будет. Они не добавят уже ничего. И когда под военный вальсок горожане будут надевать каски и бронежилеты, готовясь к войне, когда женщины перекрестят их на прощание, и после и сами натянут на ноги берцы, станет окончательно понятно: "Кориолан" на Таганке - он же про нас всех, потому как то ли римляне излишне современны, то ли мы недалёко ушли от времён античности.
Фото Михаила Гутермана.