Русский Букер? Это многое объясняет!
Я писал про литературную премию «Русский Букер» (кстати, почему «русский», а не «российский»? Это разве не оскорбляет чьи-нибудь чувства?) несколько лет подряд. Про всех лауреатов. И про всех номинантов.
Увлекательное занятие! Получаешь шорт-лист, ищешь все эти повести-романы в книгах-журналах и - строчка за строчкой несколько тысяч страниц, чтобы потом про все это написать, втиснув на одну газетную полосу.
Самым интересным, однако, была не попытка трансформировать тысячи в единицу, и не возможность получить кайф (а его никто не гарантировал) от прочитанного. И даже не угадывание победителя.
Удивительным было вот что: приводить книги-номинанты к общему знаменателю.
Впрочем, оно получалось как-то само собой, потому что, к примеру, один год в шорт-листе оказывались сплошь семейные саги, в другой - исторические романы, в еще один - произведения о так называемом маленьком человеке, ну, и так далее.
Почему именно так? Почему не разнопланово? Понятно ведь, что писатели не договариваются между собой: мол, с января по декабрь все мы пишем про несчастную бабскую долю, а сразу после садимся сочинять про работников леспрома.
Однако…
В голову приходит, что отборочная комиссия хочет своим выбором что-то сказать. Показать, как она чувствует время. Как держит руку на пульсе. Или таким образом она посылает всей читающей общественности некие сигналы? Типа: пора обратить всеобщее внимание на семейные ценности! Или: пора вспомнить о своих корнях! Или: любая тварь дрожащая тоже право имеет!
В этом смысле список номинантов на Букер-2012 представляет особый интерес.
Шорт-листа еще нет. Но есть длинный список из 24-х фамилий и названий.
Все осилить решительно невозможно, но попытку я совершил: добросовестно своровал из сети: Буйда Юрий. «Синяя кровь», Прилепин Захар. «Черная обезьяна», Славникова Ольга. «Легкая голова», Терехов Александр. «Немцы». Я добросовестно это прочитал. Я стал привычно вычислять общий знаменатель…
Делать это удобнее всего на ходу.
Я работаю теперь недалеко от Курского вокзала. Я около него иду и вычисляю. Вычисляю и иду. И смотрю по сторонам. Я вижу нервных таксистов, грязных собак, мусорные кучи, похожие на доисторические скелеты развалины бывших торговых палаток, распухшие бледно-зеленые соленые огурцы для неопрятных сэндвичей, мужчин с нечесаными бородами, женщин с распухшими бугристыми лицами, вонючие туалетные будки, немытые рейсовые автобусы.
Я ищу общий знаменатель, вспоминая все, о чем прочитал: о каплях дождя, «жирных, как сперма», о городских идиотах, мертвых девочках, задушенном голубе, человеческих жертвоприношениях, золотых зубах, беззубых ртах, сумасшедших домах, взбесившихся детях, дорожной грязи, крови, перемешанной с этой грязью, сломанных игрушках, убитых привокзальных блядях, раскроенной голове, семени, свисающем с пальцев, словно водоросль, невкусном шоколаде, пустой голове, ржавой воде, изнасилованной гнойным сифилитиком спящей красавице, ожившем и снова умершем Радуеве, монстрах по имени Сэл и Гер, людях без лица, украденных жизнях, раздавленных влагалищах и истеричных женах.
Я иду и смотрю по сторонам. Иду и вспоминаю. Иду и привожу к знаменателю. И, знаете, у меня все сходится: и моя дорога, и все книги, и то, о чем в них.
Финалисты этого года, конечно, очень показательны. И выбор отборочной комиссии тоже.
Хватит уже обо всех этих корнях, правах и семейных ценностях! На хер их - надоели! Вся наша жизнь - сплошной Курский вокзал, как бы говорят они. И нужно вскакивать на подножку любого поезда и мчаться прочь: все равно куда, но подальше отсюда. Потому что здесь - мрак и мерзость, и тлен.
Во всем находить подобное, кстати - типично русская черта. Так что вопрос о названии премии прошу считать глупым и никчемным.