Филип Рот. "Немезида"
78-летний Филип Рот - затейник, каких поискать: старикашка божий одуванчик, он наделал в свое время много шума, выдавая раз за разом романы, завоевавшие множество разнообразных премий, но сумевшие, при этом, настроить против писателя чуть ли не всех евреев мира.
Признаться, было за что.
Неугомонный Рот словно бы специально нарывался на неприятности, делая героями книг не просто своих земляков - американских евреев, эмигрантов первой волны - но рисуя их жизнь с таким сарказмом, что способен рассмешить даже приговоренного к электрическому стулу.
Тут ведь вот какое дело: ни в одном из своих произведений бывший рецензент кинофильмов и телепрограмм для газеты «Нью Репаблик» не обходился без смакования безудержной любви еврейских мам, безудержной веры еврейских отцов и безудержного ухода во все тяжкие еврейских мальчиков, для которых переход во взрослую жизнь начинался отнюдь не с бар-мицвы, а с сладострастной погони за юбками и тем, что скрыто под ними. Никакого благочестия, никакого «Шма Исраэль!», никаких рассуждений о богоизбранности, а сплошное недоразумение, секс и мучительные попытки избавиться от типичных национальных комплексов, заканчивающиеся, как правило, оглушительнейшим фиаско.
Всю свою литературную жизнь Рот «давал клоуна» - начиная с романа 1962-го года «Наплевательство», продолжая гениальным «Случаем Портного» и не заканчивая незабываемой «Моей мужской правдой». Там было все - от пения кантора до мастурбации с помощью цукини. И это не просто сходило писателю с рук, а вызывало бурный восторг критиков, сподобившихся даже на то, чтобы дать неугомонному проказнику Филипу Пулицеровскую премию, наградить премией Франца Кафки, с восхищением сравнивать его с самим Солом Беллоу и из года в год включать Рота в список кандидатов на Набелевку.
Однажды, однако, случилось нечто, повлиявшее на творчество Филипа Рота куда сильнее объединившихся на основе нелюбви к нему иудеев всех стран, и возлюбивших его литературных критиков. И, кажется, это «нечто» называет словом «возраст».
Рот развелся, остепенился, постарел и, теперь уже с высоты прожитых лет, снова оглянулся по сторонам. Кризис среднего возраста он миновал давно. Но тут к нему нагрянул новый кризис, благодаря удачному союзу с которым и была рождена на свет «Немезида»…
Имя это древнегреческой богини не упоминается в романе ни разу, но мы-то знаем, о чем идет речь: Немезида - богиня возмездия, следящая за тем, чтобы слишком много счастья не выпадало на долю одного человека, и карающая за преступления.
Какое уж тут веселье, сарказм, ветер в ушах и представитель семейства тыквенных в других частях тела!
Разменявшему восьмой десяток Роту уже, конечно, не до всего этого. В своей лебединой песне - сценарию к фильму «Элегия», где стареющий плейбой с лицом совсем уже седого Бена Кингсли уверует, наконец, в великую и единственную любовь - он подвел итог всему, что можно было сказать на эту тему.
Теперь Филип Рот подвел итог и всему остальному.
Герой его «Немезиды» и есть, по сути, та самая карающая богиня, хотя заподозрить его в этом крайне тяжело. Он - совершенно новый герой Рота - более чем положительный еврейский (а как иначе!) мальчик - атлет, патриот, человек строгих моральных принципов, заботливый внук, любимый детьми учитель и без пяти минут муж прекрасной (а как же иначе!) еврейки - неожиданно становится карающим мечом, причиной смерти нескольких ни в чем не повинных десятков дивных (а как иначе!) еврейских учеников, которых он, ничего не подозревая, заражает неизлечимым в то время полиомиелитом. А после и сам становится его жертвой, потеряв не только здоровье, но и любовь, друзей, самоуважение и, в некотором роде, саму жизнь.
«Книги Филипа Рота более 50 лет вдохновляли, влекли за собой и смешили широкий, постоянно увеличивающийся круг читателей", - объяснил решение наградить литератора международным «Букером» председатель жюри Рик Гекоски 18 мая этого года в Сиднее.
Но в «Немезиде» впервые совершенно не над чем смеяться.
Филип Милтон Рот написал наверное самую серьезную из всех своих книг, после которой сочинять что-то еще, по большому счету, не имеет никакого смысла.
Грешники наказаны. Безгрешные погибли или остались доживать свои дни в страданиях и одиночестве. О чем тут еще говорить? Разве что о Боге. О великом еврейском (а как иначе!) Б-ге. Но и от него Рот не оставляет камня на камне, потому что кому нужен такой Всевышний, допускающий все то зло и всю ту несправедливость, что происходит в его владениях.
Ну, и что тут добавишь?
Добавить нечего…