Жили-были два кувшина...
Вчера вечером, словно совсем из детства:
Жили-были два кувшина - вай, вай,
Высотою в два аршина - вай, вай.
Молоко в одном держали - вай, вай,
А в другом вино «Гурджаани» - вай!
"Свадьбу соек", как сейчас помню, смотрел летом, на канале "Илюзиони": была там какая-то передача по воскресеньям с импозантным седовласым ведущим с сильным акцентом.
Жили-были два кувшина...
Каждым летом я пользовался одним и тем же: спускаешься в подвал, открываешь огромную бутыль с вином, вставляешь в нее один конец резиной трубки, а второй - рот. Несколько глотков - и вот уже холодное вино льется в кувшин, наполняя воздух запахом солнца, изабеллы и александраули.
Я был одним из младших, вот и курсировал от стола к подвалу, от стола к подвалу, от стола...
В детстве мне совершенно не нравился вкус вина, но работа виночерпия доставляла наслаждение. И вот этот кувшин, который мгновенно пустел. И этот запах. И эти попытки повторить его формы на бумаге или холсте: мне часто ставили его для пущего колорита очередного натюрморта ("Смешно, ты пишешь, стоя на одной ноге, как я в Академии, - умилялась бабушка. - Меня дразнили цаплей").
Жили были два кувшина...
Теперь - два. Сегодня утром у меня появился такой же, как и тот. Сегодня, приехав домой, я налью в него холодное вино, которое уже давно полюбил. А потом, возможно, встану на одну ногу, чтобы его нарисовать.
Детство.
Жили-были два кувшина - вай, вай,
Высотою в два аршина - вай, вай.
Молоко в одном держали - вай, вай,
А в другом вино «Гурджаани» - вай!
"Свадьбу соек", как сейчас помню, смотрел летом, на канале "Илюзиони": была там какая-то передача по воскресеньям с импозантным седовласым ведущим с сильным акцентом.
Жили-были два кувшина...
Каждым летом я пользовался одним и тем же: спускаешься в подвал, открываешь огромную бутыль с вином, вставляешь в нее один конец резиной трубки, а второй - рот. Несколько глотков - и вот уже холодное вино льется в кувшин, наполняя воздух запахом солнца, изабеллы и александраули.
Я был одним из младших, вот и курсировал от стола к подвалу, от стола к подвалу, от стола...
В детстве мне совершенно не нравился вкус вина, но работа виночерпия доставляла наслаждение. И вот этот кувшин, который мгновенно пустел. И этот запах. И эти попытки повторить его формы на бумаге или холсте: мне часто ставили его для пущего колорита очередного натюрморта ("Смешно, ты пишешь, стоя на одной ноге, как я в Академии, - умилялась бабушка. - Меня дразнили цаплей").
Жили были два кувшина...
Теперь - два. Сегодня утром у меня появился такой же, как и тот. Сегодня, приехав домой, я налью в него холодное вино, которое уже давно полюбил. А потом, возможно, встану на одну ногу, чтобы его нарисовать.
Детство.