пошли домой.
Свет премьерных лучей распространился и на меня. Я не люблю читать или смотреть то, что у всех на устах. Отказываюсь утопать в цунами, вызванном рекламой и слухами. Но ведь не каждый день выходит фильм Тарантино. Итак, я отправилась в кино. Ублюдки смотрелись на одном дыхании. Получила удовольствие, почти физическое.
Исторические события не просто переиначены, они переиначены так, как всем хотелось бы. По крайней мере, так точно хотелось большинству зрителей в зале, провожавших гитлера на тот свет под аплодисменты. Чувства сумбурные, как обычно после Тарантино: много таланта и много жестокости.
Я вышла на Тверскую. Боковое зрение уловило беспорядочные колебания в толпе людей. Бабушка. Стоит и трясется. Первое, что пришло на ум «у неё Паркинсон». В руках она держала странные предметы и обращалась к прохожим. А именно - к нам, а еще точнее - ко мне. У неё не было ни цветочков каких-нибудь, ни корзинки. Я опечалилась. Пожертвовать хочется, а готова ли она принимать пожертвования, как-то неясно. Иду мимо, оборачиваюсь на неё, она смотрит вслед. Потом снова, и снова смотрит. Я наконец, не выдерживаю, говорю, друзьям: "стойте",- бегу к ней.
-что у вас?
-я, доченька, пакетики продаю. Еще у меня вот такая штучка есть, смотри. Советская, ее надо на выключатель крепить.
Я достаю из кошелька деньги, отдаю ей. Хочу, чтобы всё это поскорей закончилось. Буквально бегу от неё, а она хватает меня за рукав и пристает со своим товаром.
-нет, дочка, ты возьми.
-оставьте.
-нет, - она крепко сжала мою руку - нет, ты возьми.
Вырвав несколько пакетов и рамку для выключателя из ее рук, я немедленно скрылась. Я видела, как она удаляется от меня с той же спешкой. Мы, два представителя одной никчемной современности, были отвратительны друг другу, ненавистны, и мы не могли не столкнуться. Мои спутники притихли, ничего не сказали, усадили меня на ближайшую скамью макдональдса и велели ждать гастарбайтерского ужина.
Покончить с макдональдсом никак не удается. Курить бросила, а свободные кассы всё пополняю, и пополняю. В моей съёмной квартире "кухня" - одно название места с раковиной и холодильником. Приготовить - не проблема, а, скорее, невозможность.
У меня за спиной в сквере проходило мероприятие, человек в зеленом свитере, вещал нечто через колонки, окруженный группой слушателей. Сборище не привлекало моего внимания до тех пор, пока не прозвучало следующее: "это он, наш бог, наш восхитительный бог". Восхитительный бог заставил меня осмотреться. Я, четко расслышав слова, стала переглядываться с сидящими рядом невольными свидетелями публичного воспевания сил небесных. На лицах рисовалось недоумение, у некоторых - тупая улыбка, а у меня из эмоциональных глубин на поверхность лица поднялось отвратительное смирение. За экстатическими госпелами последовал горячий монолог:
-Нет, сказал я себе, мне не нужна встреча со звездой, мне не нужна встреча с президентом, мне нужна встреча с Иисусом!!!
"господи, спаси",- подумала я. Интересно, говоря "бог", мы с этими людьми одного и того же Бога имеем в виду? О ком они, вообще? Видимо, о том, кто, как ни крути, немного круче Путина и слегка популярней Тома Круза.
Я так ничего и не съела. Просто очень хотелось сказать кому-нибудь "пошли домой".
Posted via LiveJournal app for iPhone.