(no subject)
КАК ТОЧНО. ГОДЫ, ВЕКА ПРОХОДЯТ, НО НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТСЯ.
135 лет Лиону Фейхтвангеру.
Уже будучи в Америке, Лион Фейхтвангер давал откровенное интервью о себе.
Журналист спросил его:
- Вы великий немецкий писатель, представитель плеяды наиболее талантливых европейских писателей, но все чаще и чаще Вы начинаете писать не об общечеловеческих темах, близких каждому читателю, а об узкой, еврейской теме. Почему это так?
Вы ведь не местечковый еврейский писатель, рожденный в черте оседлости.
Вы не Шолом Алейхем, описывавший местечковую жизнь.
Фейхтвангер горько усмехнулся. Ком встал у него в горле. Он не мог говорить. Лишь через минуту он ответил:
- Начну с того, что я не немецкий писатель, а еврейский писатель, пишущий, к великому сожалению для себя, на немецком языке. Я бы многое отдал, чтобы писать на иврите, но иврита я не знаю так, чтобы писать на нем. Действительно, в начале мы все пытаемся быть интернационалистами, мультикультуристами и людьми нового века и новых идей. Но потом дым заблуждений рассеивается, и ты остаешься тем, кто ты есть, а не тем, кем ты пытался стать. Да, я пытался быть немецким и европейским писателем, но мне не дали им стать, а сегодня я уже не хочу им быть.
Рано или поздно тебе говорят: не лезь не в свое. И тогда я иду туда где моё. И пишу о моём. Так спокойнее. Так лучше. Для всех. И это происходит далеко не всегда потому, что я или кто-то другой этого хотел. Нет. Просто так распоряжается жизнь. И наши соседи... немцы, австрийцы, французы, венгры, поляки.
Они не хотят, чтобы мы лезли в их жизнь и в их культуру. Поэтому куда спокойнее писать о древней Иудее, или об испанских морранах, или о моих собратьях в Германии. Рано или поздно, если ты сам не вернешься в свой дом, то тебе нaпомнят кто ты и вернут тебя в него те, кого ты совсем недавно считал своими братьями.
👍🤷♀️
135 лет Лиону Фейхтвангеру.
Уже будучи в Америке, Лион Фейхтвангер давал откровенное интервью о себе.
Журналист спросил его:
- Вы великий немецкий писатель, представитель плеяды наиболее талантливых европейских писателей, но все чаще и чаще Вы начинаете писать не об общечеловеческих темах, близких каждому читателю, а об узкой, еврейской теме. Почему это так?
Вы ведь не местечковый еврейский писатель, рожденный в черте оседлости.
Вы не Шолом Алейхем, описывавший местечковую жизнь.
Фейхтвангер горько усмехнулся. Ком встал у него в горле. Он не мог говорить. Лишь через минуту он ответил:
- Начну с того, что я не немецкий писатель, а еврейский писатель, пишущий, к великому сожалению для себя, на немецком языке. Я бы многое отдал, чтобы писать на иврите, но иврита я не знаю так, чтобы писать на нем. Действительно, в начале мы все пытаемся быть интернационалистами, мультикультуристами и людьми нового века и новых идей. Но потом дым заблуждений рассеивается, и ты остаешься тем, кто ты есть, а не тем, кем ты пытался стать. Да, я пытался быть немецким и европейским писателем, но мне не дали им стать, а сегодня я уже не хочу им быть.
Рано или поздно тебе говорят: не лезь не в свое. И тогда я иду туда где моё. И пишу о моём. Так спокойнее. Так лучше. Для всех. И это происходит далеко не всегда потому, что я или кто-то другой этого хотел. Нет. Просто так распоряжается жизнь. И наши соседи... немцы, австрийцы, французы, венгры, поляки.
Они не хотят, чтобы мы лезли в их жизнь и в их культуру. Поэтому куда спокойнее писать о древней Иудее, или об испанских морранах, или о моих собратьях в Германии. Рано или поздно, если ты сам не вернешься в свой дом, то тебе нaпомнят кто ты и вернут тебя в него те, кого ты совсем недавно считал своими братьями.
👍🤷♀️