(no subject)
КРЁСТНЫЕ ПАХАНЫ.
Автор - Виктория ВЕКСЕЛЬМАН.
март 2020 года.
В «Крестном отце» Марио Пуцци есть одна знаковая сцена - Майкл Корлеоне, который всегда старался держаться подальше от криминального бизнеса своего отца, решает отомстить за покушение на Дона и избиение его самого продажным полицейским. Том Хейген пытается умерить его гнев, объясняя, что ничего не надо принимать близко к сердцу, «это всего лишь бизнес»
Майкл отвечает:
«Том, не позволяй никому водить тебя за нос. Все личное, каждая капля бизнеса. Каждый кусок дерьма, который человеку приходится съедать ежедневно, личный. Они называют это бизнесом. ОК. Но это все чертовски личное. Ты знаешь, у кого я этому научился? У Дона. Моего старика. Крестного отца. Если в его друга ударила бы молния, старик расценил бы это как личное. (...) Он все воспринимает как личное. Как Бог».
К чему такая длинная цитата? А к тому, что нынешние зигзаги израильской политики очень напоминают сюжет «Крестного отца». Почему другие отцы мафии решили убрать Дона Корлеоне? Он мешал им, стоял на их пути, на пути нового, перспективного бизнеса торговли наркотиками. Они рассудили, что с устранением старого Дона им будет легче договориться с его сыновьями.
В Израиле мы наблюдаем примерно такой же сценарий. Глава партии НДИ Авигдор Либерман утверждает, что правительство было бы сформировано уже давно, если бы им удалось устранить из политики премьер-министра Биньямина Нетаниягу. Он им мешает договариваться с ренегатами. В данном случае о физическом устранении речь не идет. Пока только гражданская казнь. Пресса и политики поливают грязью самого премьера и его семью. Полиция и прокуратура шьют уголовные дела на пустом месте, дела передаются в суд, а политические противники предлагают провести закон, не позволяющий Нетаниягу формировать правительство, поскольку ему предъявлены обвинения, и он должен защищаться в суде.
Авигдор Либерман высказался откровенно - Нетаниягу предал его, совершил такое, что не прощается даже в Судный день. Он настрочил на него и на его сыновей донос в полицию. Такое главы Семей не прощают.
Посмотрите на все окружение Авигдора Либермана, которого подчиненные назвали Папа и без которого в партии не принималось ни одного решения. Давид Годовский сел на семь лет, Фаина Киршенбаум под судом, и это люди очень и очень близкие к Папе, но они молчат, храня закон омерты (молчания). Через стену молчания прорываются откровения бывших членов партии и депутатов Кнессета, но они глохнут в пустоте.
И судейская мафия тоже молчит, и полиция не возбуждает уголовное дело, потому что Либерман им сейчас нужен. Потому что идеологии у него нет никакой, а принципы у него весьма своеобразные - полное подчинение ему, безоговорочная лояльность и выгода Семьи. У него все личное. Это он называет бизнесом или политикой, или идеологией, или принципами. Как вам будет угодно.
Генералы, сформировавшие блок Кахоль-Лаван, тоже не любят Биньямина Нетаниягу. У них тоже личные причины. Личные причины были у Моше (Буги) Яалона, который понял, что кресло премьера ему в ближайшем будущем не светит. Личную обиду затаили Йоаз Гендель и Цви Хаузер. Их не оценили по достоинству. Они надеялись, что Яалон оценит их выше. В какой-то мере их маневр оправдался. Они стали депутатами Кнессета, если именно карьера политика, послушно голосующего по указке Дона, была их целью.
Проблема заключается в том, что несмотря на все интриги, на все потоки грязи, вылитые на Нетаниягу, его партии удалось набрать наибольшее число мандатов, хотя после неких манипуляций с пересчетами голосов два мандата у «Ликуда» было срезано. Правый блок теперь имеет 58 мандатов вместо 60, которые были при подсчете 97% голосов.
У еврейских левых партий голосов все равно не хватает, чтобы провести закон, запрещающий Нетаниягу формировать правительство, и им нужна поддержка объединенного арабского списка с 15 мандатами.
Лидер Кахаль-Лаван Бени Ганц полагал, что поддержка арабской партии ему гарантирована безусловно по причине той же самой ненависти к Нетаниягу и стремлению сместить его любой ценой.
Оказалось, что арабские лидеры - это не какой-то мелкотравчатый Дон русского разлива, снедаемый личной местью. Вот у них как раз ничего личного, только бизнес, только чистая идеология. Им не нужен Израиль как государство еврейского народа, они не хотят слышать ни об Иудее и Самарии, ни об Иерусалиме. Оккупация должна закончиться, и само понятие Эрец Исраэль (Земля Израиля) должно исчезнуть из обихода. Они также требуют деньги, много денег, но это не главное. Главное - закрытие сионистского проекта. И Нетаниягу они ненавидят по той причине, что он стоит на пути их сокровенных желаний. Иное дело Ганц. Тут есть, о чем поговорить.
Напоминаю сцену, когда Америго Бонасьеро, не добивших справедливости в суде по отношению к обидчикам дочери, приходит к Дону Корлеоне с просьбой отомстить негодяям. Дон Корлеоне поначалу отказывает Бонасьеро, объясняя, что «ты ушел слишком далеко». Действительно, владелец похоронного бюро не хотел иметь никаких дел с мафией.
С точки зрения Дона, Бонасьеро совершил ошибку, так как «никогда не вооружал себя настоящими друзьями», а «я не тот человек, который одаривает своей дружбой тех, кто ее не ценит или не ценит меня. А теперь ты приходишь ко мне и говоришь: «Дон Корлеоне, я хочу справедливого возмездия». И ты не проявляешь при этом уважения. Ты не предлагаешь мне дружбы». (...) «Жестокая и презрительная ирония, с которой все это было сказано, едва сдерживаемый гнев Дон превратили беднягу в трясущееся желе». В итоге «Бонасьера склонил голову и пробормотал сдавленным голосом: «Будь моим другом, я принимаю».
С Ганцем все обстоит гораздо сложнее, чем с обиженным гробовщиком. Это не месть юнцам-хулиганам. Ганц хочет стать премьер-министром, первым человеком в стране, и тут плата за дружбу будет очень высока. Простым похлопываньем по плечу и пустыми обещаниями Ганцу, не отделаться.
Ему придется подписать письменный договор, причем до голосования. И нарушить он его не сможет, потому что друзей не подводят, иначе друзья откажут ему в дружеской поддержке, и его политическая карьера на том позорно закончится. Возможно, будут и другие серьезные последствия типа возбуждения уголовного дела по его компании «Пятое измерение», а там кривая может завести очень далеко - от отмывания денег русской мафии до сотрудничества со спецслужбами иностранного государства.
Основные требования арабского списка уже опубликованы, и при всей их чудовищной наглости Ганц и компания их примут. Бонасьера склонит голову и поцелует руку Дону.
Знает ли Авигдор Либерман, какова цена отстранения Нетаниягу? Безусловно. Согласен ли он заплатить эту цену? Разумеется. Его помощник уже сказал, что договоренности между Ганцем и арабским списком их не интересуют. Для них главное - выполнение требований НДИ. Требования арабского списка их не интересуют. То есть Либерман и генералы из Кахоль-Лаван готовы заплатить любую цену, чтобы арабские Доны помогли им добиться «справедливости» и отомстить Нетаниягу.
Судьба страны их не интересует. Это как-то потом устроится или не устроится. Главное сейчас - голова Нетаниягу на блюде. Ну и собственная голова на плечах, а то и на Либермана найдется проруха. И вспомнят ему офис в иерусалимском квартале Гиват-Шауль, откуда он управлял своим обширным бизнесом, переписанным на дочь Михаль, и связи с русскими олигархами, и темное происхождение капиталов, и причастность к коррупционным делам функционеров его собственной партии.
Но в этой хорошо отлаженной машине произошел серьезный сбой. Два непрофессиональных политика, Йоаз Гендель и Цви Хайзер, осознали, что их личная месть Нетаниягу зашла слишком далеко, и цена непомерно высока. Они ее платить не готовы, и не готовы к созданию правительства меньшинства при поддержке арабского списка.
Ставки настолько высоки и тайные договоренности с арабским списком настолько обязывающие, что Хайзеру и Генделю был предъявлен ультиматум - либо поддержка правительства меньшинства, либо изгнание из Кнессета. Лидер партии «Телем», в которую входят бунтовщики, Моше Яалон, попытался поговорить с ними по-хорошему, но разговор быстро перешел на повышенные тона. По мнению политических обозревателей, их дни в партии сочтены.
Как стало известно, в рядах бело-голубых появился третий несогласный, Хили Трупер. Пока неизвестно, проголосует ли он за создание правительства меньшинства, или уйдет в отставку.
Для того чтобы встать на пути Донов мафии, нужно иметь мужество, но одного мужества мало, нужно еще уметь просчитывать свои дальнейшие шаги, ибо усовестить генерала Яалона, который готовил армию к изгнанию евреев из Гуш-Катифа, а затем отправил в тюрьму солдата, добившего террориста, - дело безнадежное за отсутствием совести как таковой.
Столь же бесполезно взывать к несуществующей совести генерала Ганца, который говорил, что жертвовал жизнями солдат ради сохранения жизни противника. Мы-то думали, что он этим заявлением себя подставил, но ничего подобного. Он делал заявку на будущее для сговора с арабским списком.
Такая вот невеселая история вышла про крестных паханов израильской политической мафии. Но это не значит, что не осталось места для оптимизма. Мафия имеет тенденцию истреблять сама себя, и даже внутри мафии есть люди, которые не готовы пойти на сделку с дьяволом. Поживем - увидим.
Автор - Виктория ВЕКСЕЛЬМАН.
март 2020 года.
В «Крестном отце» Марио Пуцци есть одна знаковая сцена - Майкл Корлеоне, который всегда старался держаться подальше от криминального бизнеса своего отца, решает отомстить за покушение на Дона и избиение его самого продажным полицейским. Том Хейген пытается умерить его гнев, объясняя, что ничего не надо принимать близко к сердцу, «это всего лишь бизнес»
Майкл отвечает:
«Том, не позволяй никому водить тебя за нос. Все личное, каждая капля бизнеса. Каждый кусок дерьма, который человеку приходится съедать ежедневно, личный. Они называют это бизнесом. ОК. Но это все чертовски личное. Ты знаешь, у кого я этому научился? У Дона. Моего старика. Крестного отца. Если в его друга ударила бы молния, старик расценил бы это как личное. (...) Он все воспринимает как личное. Как Бог».
К чему такая длинная цитата? А к тому, что нынешние зигзаги израильской политики очень напоминают сюжет «Крестного отца». Почему другие отцы мафии решили убрать Дона Корлеоне? Он мешал им, стоял на их пути, на пути нового, перспективного бизнеса торговли наркотиками. Они рассудили, что с устранением старого Дона им будет легче договориться с его сыновьями.
В Израиле мы наблюдаем примерно такой же сценарий. Глава партии НДИ Авигдор Либерман утверждает, что правительство было бы сформировано уже давно, если бы им удалось устранить из политики премьер-министра Биньямина Нетаниягу. Он им мешает договариваться с ренегатами. В данном случае о физическом устранении речь не идет. Пока только гражданская казнь. Пресса и политики поливают грязью самого премьера и его семью. Полиция и прокуратура шьют уголовные дела на пустом месте, дела передаются в суд, а политические противники предлагают провести закон, не позволяющий Нетаниягу формировать правительство, поскольку ему предъявлены обвинения, и он должен защищаться в суде.
Авигдор Либерман высказался откровенно - Нетаниягу предал его, совершил такое, что не прощается даже в Судный день. Он настрочил на него и на его сыновей донос в полицию. Такое главы Семей не прощают.
Посмотрите на все окружение Авигдора Либермана, которого подчиненные назвали Папа и без которого в партии не принималось ни одного решения. Давид Годовский сел на семь лет, Фаина Киршенбаум под судом, и это люди очень и очень близкие к Папе, но они молчат, храня закон омерты (молчания). Через стену молчания прорываются откровения бывших членов партии и депутатов Кнессета, но они глохнут в пустоте.
И судейская мафия тоже молчит, и полиция не возбуждает уголовное дело, потому что Либерман им сейчас нужен. Потому что идеологии у него нет никакой, а принципы у него весьма своеобразные - полное подчинение ему, безоговорочная лояльность и выгода Семьи. У него все личное. Это он называет бизнесом или политикой, или идеологией, или принципами. Как вам будет угодно.
Генералы, сформировавшие блок Кахоль-Лаван, тоже не любят Биньямина Нетаниягу. У них тоже личные причины. Личные причины были у Моше (Буги) Яалона, который понял, что кресло премьера ему в ближайшем будущем не светит. Личную обиду затаили Йоаз Гендель и Цви Хаузер. Их не оценили по достоинству. Они надеялись, что Яалон оценит их выше. В какой-то мере их маневр оправдался. Они стали депутатами Кнессета, если именно карьера политика, послушно голосующего по указке Дона, была их целью.
Проблема заключается в том, что несмотря на все интриги, на все потоки грязи, вылитые на Нетаниягу, его партии удалось набрать наибольшее число мандатов, хотя после неких манипуляций с пересчетами голосов два мандата у «Ликуда» было срезано. Правый блок теперь имеет 58 мандатов вместо 60, которые были при подсчете 97% голосов.
У еврейских левых партий голосов все равно не хватает, чтобы провести закон, запрещающий Нетаниягу формировать правительство, и им нужна поддержка объединенного арабского списка с 15 мандатами.
Лидер Кахаль-Лаван Бени Ганц полагал, что поддержка арабской партии ему гарантирована безусловно по причине той же самой ненависти к Нетаниягу и стремлению сместить его любой ценой.
Оказалось, что арабские лидеры - это не какой-то мелкотравчатый Дон русского разлива, снедаемый личной местью. Вот у них как раз ничего личного, только бизнес, только чистая идеология. Им не нужен Израиль как государство еврейского народа, они не хотят слышать ни об Иудее и Самарии, ни об Иерусалиме. Оккупация должна закончиться, и само понятие Эрец Исраэль (Земля Израиля) должно исчезнуть из обихода. Они также требуют деньги, много денег, но это не главное. Главное - закрытие сионистского проекта. И Нетаниягу они ненавидят по той причине, что он стоит на пути их сокровенных желаний. Иное дело Ганц. Тут есть, о чем поговорить.
Напоминаю сцену, когда Америго Бонасьеро, не добивших справедливости в суде по отношению к обидчикам дочери, приходит к Дону Корлеоне с просьбой отомстить негодяям. Дон Корлеоне поначалу отказывает Бонасьеро, объясняя, что «ты ушел слишком далеко». Действительно, владелец похоронного бюро не хотел иметь никаких дел с мафией.
С точки зрения Дона, Бонасьеро совершил ошибку, так как «никогда не вооружал себя настоящими друзьями», а «я не тот человек, который одаривает своей дружбой тех, кто ее не ценит или не ценит меня. А теперь ты приходишь ко мне и говоришь: «Дон Корлеоне, я хочу справедливого возмездия». И ты не проявляешь при этом уважения. Ты не предлагаешь мне дружбы». (...) «Жестокая и презрительная ирония, с которой все это было сказано, едва сдерживаемый гнев Дон превратили беднягу в трясущееся желе». В итоге «Бонасьера склонил голову и пробормотал сдавленным голосом: «Будь моим другом, я принимаю».
С Ганцем все обстоит гораздо сложнее, чем с обиженным гробовщиком. Это не месть юнцам-хулиганам. Ганц хочет стать премьер-министром, первым человеком в стране, и тут плата за дружбу будет очень высока. Простым похлопываньем по плечу и пустыми обещаниями Ганцу, не отделаться.
Ему придется подписать письменный договор, причем до голосования. И нарушить он его не сможет, потому что друзей не подводят, иначе друзья откажут ему в дружеской поддержке, и его политическая карьера на том позорно закончится. Возможно, будут и другие серьезные последствия типа возбуждения уголовного дела по его компании «Пятое измерение», а там кривая может завести очень далеко - от отмывания денег русской мафии до сотрудничества со спецслужбами иностранного государства.
Основные требования арабского списка уже опубликованы, и при всей их чудовищной наглости Ганц и компания их примут. Бонасьера склонит голову и поцелует руку Дону.
Знает ли Авигдор Либерман, какова цена отстранения Нетаниягу? Безусловно. Согласен ли он заплатить эту цену? Разумеется. Его помощник уже сказал, что договоренности между Ганцем и арабским списком их не интересуют. Для них главное - выполнение требований НДИ. Требования арабского списка их не интересуют. То есть Либерман и генералы из Кахоль-Лаван готовы заплатить любую цену, чтобы арабские Доны помогли им добиться «справедливости» и отомстить Нетаниягу.
Судьба страны их не интересует. Это как-то потом устроится или не устроится. Главное сейчас - голова Нетаниягу на блюде. Ну и собственная голова на плечах, а то и на Либермана найдется проруха. И вспомнят ему офис в иерусалимском квартале Гиват-Шауль, откуда он управлял своим обширным бизнесом, переписанным на дочь Михаль, и связи с русскими олигархами, и темное происхождение капиталов, и причастность к коррупционным делам функционеров его собственной партии.
Но в этой хорошо отлаженной машине произошел серьезный сбой. Два непрофессиональных политика, Йоаз Гендель и Цви Хайзер, осознали, что их личная месть Нетаниягу зашла слишком далеко, и цена непомерно высока. Они ее платить не готовы, и не готовы к созданию правительства меньшинства при поддержке арабского списка.
Ставки настолько высоки и тайные договоренности с арабским списком настолько обязывающие, что Хайзеру и Генделю был предъявлен ультиматум - либо поддержка правительства меньшинства, либо изгнание из Кнессета. Лидер партии «Телем», в которую входят бунтовщики, Моше Яалон, попытался поговорить с ними по-хорошему, но разговор быстро перешел на повышенные тона. По мнению политических обозревателей, их дни в партии сочтены.
Как стало известно, в рядах бело-голубых появился третий несогласный, Хили Трупер. Пока неизвестно, проголосует ли он за создание правительства меньшинства, или уйдет в отставку.
Для того чтобы встать на пути Донов мафии, нужно иметь мужество, но одного мужества мало, нужно еще уметь просчитывать свои дальнейшие шаги, ибо усовестить генерала Яалона, который готовил армию к изгнанию евреев из Гуш-Катифа, а затем отправил в тюрьму солдата, добившего террориста, - дело безнадежное за отсутствием совести как таковой.
Столь же бесполезно взывать к несуществующей совести генерала Ганца, который говорил, что жертвовал жизнями солдат ради сохранения жизни противника. Мы-то думали, что он этим заявлением себя подставил, но ничего подобного. Он делал заявку на будущее для сговора с арабским списком.
Такая вот невеселая история вышла про крестных паханов израильской политической мафии. Но это не значит, что не осталось места для оптимизма. Мафия имеет тенденцию истреблять сама себя, и даже внутри мафии есть люди, которые не готовы пойти на сделку с дьяволом. Поживем - увидим.