(no subject)
Facebook, Рам Браун.
Диктор читает текст на идиш.
Почти ничего не понимаю. Я ведь из того оболваненного потерянного поколения, на котором оборвалась живая связь с языком нашего народа. Зато я умею слушать. Слушать - это единственное, что мне остается. Старики умерли, не у кого спросить значение слов. Но идиш говорит с тобой на особой волне, где-то глубоко внутри просыпается память на запахи или события, или тени. И ты просто слушаешь и согреваешься, как от музыки нестареющего клавесина, которую необязательно понимать.
---------------------------------
Моя мама... Как она виртуозно говорила на идиш! Как смеялась на нём!
С папой, до самой его смерти, говорила только на идиш, с её мамой (моей бабушкой) Сурой Лейбовной - естественно, только на идиш.
Комплект из трёх любимых внуков. Мишка маленький выглядывает...
И как была рада, когда Семён подарил ей первую пластиночку сестёр Берри (думаю, это начало 80-ых годов). Маленький пластмассовый диск с двумя песнями сестёр Берри - производство Апрелевского завода.
Диктор читает текст на идиш.
Почти ничего не понимаю. Я ведь из того оболваненного потерянного поколения, на котором оборвалась живая связь с языком нашего народа. Зато я умею слушать. Слушать - это единственное, что мне остается. Старики умерли, не у кого спросить значение слов. Но идиш говорит с тобой на особой волне, где-то глубоко внутри просыпается память на запахи или события, или тени. И ты просто слушаешь и согреваешься, как от музыки нестареющего клавесина, которую необязательно понимать.
---------------------------------
Моя мама... Как она виртуозно говорила на идиш! Как смеялась на нём!
С папой, до самой его смерти, говорила только на идиш, с её мамой (моей бабушкой) Сурой Лейбовной - естественно, только на идиш.
Комплект из трёх любимых внуков. Мишка маленький выглядывает...
И как была рада, когда Семён подарил ей первую пластиночку сестёр Берри (думаю, это начало 80-ых годов). Маленький пластмассовый диск с двумя песнями сестёр Берри - производство Апрелевского завода.
Click to view