(no subject)
РОБКОЕ ОБРАЩЕНИЕ ЮЛИЯ КИМА
Позвольте, братцы, обратиться робко:
Пришла пора почистить наш народ.
А я - простой советский полукровка,
И попадаю в жуткий переплет.
Отчасти я вполне чистопородный -
Всесвятский, из калужских христиан, -
Но по отцу чучмек я инородный,
И должен убираться в свой Пхеньян.
Куда же мне по вашему закону?
Мой край теперь отчасти только мой:
Пойтить на Волгу, побродить по Пскову
Имею право лишь одной ногой.
Во мне кошмар национальной розни!
С утра я слышу брань своих кровей:
Одна кричит, что я - кацап безмозгий,
Другая - почему-то, что еврей.
Спаси меня, Личутин и Распутин!
Куда ни плюну, всюду мне афронт:
Я думал, что я чистый в пятом пункте,
И вот, как Пушкин, - порчу генофонд!
А мой язык, такой родной, привычный!
Его питал полвека этот край.
Так русский он или русскоязычный?
Моя, Куняев, твой не понимай!
Живой душе не дайте разорваться!
Прошу Правление РСФСР:
Таким, как я, устройте резервацию,
Там, где-нибудь, - в Одессе, например.
Там будет нас немало многокровных:
Фазиль, Булат, отец Флоренский сам,
Нам будут петь Высоцкий и Миронов,
Вертинский также будет петь не вам.
Каспаров Гарик тоже двуединый.
Разложим доску, врубим циферблат,
И я своей корейской половиной
Его армянской врежу русский мат!
А вам скажу, ревнители России:
Ой, приглядитесь к лидерам своим!
Ваш Михалков дружил со Львом Кассилем,
А Бондарев по бабке - караим!
Позвольте, братцы, обратиться робко:
Пришла пора почистить наш народ.
А я - простой советский полукровка,
И попадаю в жуткий переплет.
Отчасти я вполне чистопородный -
Всесвятский, из калужских христиан, -
Но по отцу чучмек я инородный,
И должен убираться в свой Пхеньян.
Куда же мне по вашему закону?
Мой край теперь отчасти только мой:
Пойтить на Волгу, побродить по Пскову
Имею право лишь одной ногой.
Во мне кошмар национальной розни!
С утра я слышу брань своих кровей:
Одна кричит, что я - кацап безмозгий,
Другая - почему-то, что еврей.
Спаси меня, Личутин и Распутин!
Куда ни плюну, всюду мне афронт:
Я думал, что я чистый в пятом пункте,
И вот, как Пушкин, - порчу генофонд!
А мой язык, такой родной, привычный!
Его питал полвека этот край.
Так русский он или русскоязычный?
Моя, Куняев, твой не понимай!
Живой душе не дайте разорваться!
Прошу Правление РСФСР:
Таким, как я, устройте резервацию,
Там, где-нибудь, - в Одессе, например.
Там будет нас немало многокровных:
Фазиль, Булат, отец Флоренский сам,
Нам будут петь Высоцкий и Миронов,
Вертинский также будет петь не вам.
Каспаров Гарик тоже двуединый.
Разложим доску, врубим циферблат,
И я своей корейской половиной
Его армянской врежу русский мат!
А вам скажу, ревнители России:
Ой, приглядитесь к лидерам своим!
Ваш Михалков дружил со Львом Кассилем,
А Бондарев по бабке - караим!