С ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТИЕМ !
НАУМ САГАЛОВСКИЙ
Совершенно потрясающий поэт.
Рождён в Киеве 30 декабря 1935 года, живёт в Чикаго с 1979 года.
Его поэзия восхитительная, тонкая, прекрасная...
А ВЕЧЕРОМ ВЕТЕР СТУЧИТСЯ В ОКНО...
...А вечером ветер стучится в окно
и шепчет, что он прилетел издалёка,
что сам он не местный, а с юго-востока,
пора б ему, ветру, улечься давно,
но негде, не спать же ему под кустом!..
И я, сердобольный, усталому другу
дрожащей рукой открываю фрамугу,
и ветер, как пуля, врывается в дом
и мчит, моего не касаясь плеча,
в гостиную, в спальню, потом в кладовую,
с трудом залезает в трубу дымовую
и там затихает, о чём-то ворча...
А ночью в окне серебрится луна,
когда уже медленный дождик прокапал,
она, не спеша, опускается на пол
и дремлет, заботами утомлена.
Как славно, сквозь сон говорю я себе,
что беды сегодня прошли стороною,
душа не пропала, и рядом со мною -
луна на паркете и ветер в трубе...
МЫ ВСТРЕТИМСЯ.
Мы встретимся на дальнем полустанке,
куда уже не ходят поезда...
Там рельсы разворочены по пьянке,
лес поредел, обвисли провода,
и ни души. А я приду пешком,
не знаю точно, может быть, по шпалам,
я буду старым, грустным и усталым,
а ты, моя печальная, по ком
я тосковал, - ты будешь молода,
как с неба прилетевшая комета,
в наряд старинный нищенский одета,
и я тебя узнаю без труда,
и вспомнится забытый институт,
стихи в ночи и проза спозаранок,
и этот незавидный полустанок.
Когда-то я тебя оставил тут.
Как ты жила? С кем коротала дни?
Уже почти пройдя юдоль земную,
не осуждаю я и не ревную,
как хорошо, что мы с тобой одни.
Прости, я сам не знаю, чья вина,
что счастье со слезой перемежалось,
что был сквозняк в крови. Какая жалость,
что ты пришлась на злые времена!
О юность незакатная моя,
помянем годы рюмкою штрафною,
я ухожу, и ты уйдёшь со мною,
туда, где ждёт нас вечный судия,
но до того, до страшного суда,
назло судьбе - ленивой шарлатанке,
мы встретимся на дальнем полустанке,
куда уже не ходят поезда...
СЫГРАЙТЕ МНЕ ФРЭЙЛЭХС.
Лёне Гринбергу
Еврейские песни, забытые, старые,
услышу, и сердце потянется к ним...
Сыграйте мне фрэйлэхс,
клэзморимлах таерэ,
да буду я музыкой этой храним.
Кончается мир мой - нелепое месиво
из плача и смеха, из правды и лжи.
Сыграйте мне фрэйлэхс,
пусть будет нам весело,
душа нараспашку, живи - не тужи!
Сперва запоёт разудалая скрипочка,
за нею рассыплет рулады кларнет,
и тёплой волною повеет, как с припечка,
и нету печалей, и горестей нет,
и льётся мелодия - выше ли, ниже ли,
уходит куда-то по нотной шкале...
Вы слышите, братья -
мы живы, мы выжили,
и мы ещё будем на этой земле!
И мы ещё будем!..
Но что ж это, что ж это
стекает слезою по мокрой щеке?
Всё то, что ушло, и забыто, и прожито,
теперь уже с вечностью накоротке,
и мамины песни с их тум-балалайкою,
язык, что давно уже взят на измор,
не тот, на котором я бойко балакаю,
не тот, на котором веду разговор...
Мои дорогие, играйте, пожалуйста,
обидам назло и невзгодам назло,
пускай холодна эта жизнь и безжалостна,
а всё-таки - фрэйлэхс! И свет! И тепло.
РЕКВИЕМ
К сведенью всех джентльменов и дам:
вечная память ушедшим годам!
Вечная память голодному детству,
свисту шрапнели, разрыву снаряда,
шопоту, крику, ночному злодейству,
залпу салюта и маршу парада,
красному галстуку, двойкам, пятёркам,
счёту разгромному в матче футбольном,
старым штанам, на коленях протёртым,
девочке в белом переднике школьном.
Милое детство, Кассиль и Гайдар!..
Вечная память ушедшим годам.
Вечная память сонатам и фугам,
нежности Музы, проделкам Пегаса,
вечная память друзьям и подругам ,
всем, не дожившим до этого часа,
отчему дому, дубам и рябинам,
полю, что пахнет полынью и мятой,
вечная память котлам и турбинам
вместе с дипломом и первой зарплатой!
Мало ли била нас жизнь по мордам?..
Вечная память ушедшим годам.
Детскому плачу, газетной химере,
власти народной, что всем ненавистна,
крымскому солнцу, одесской холере -
вечная память и ныне, и присно!
Вечная память бетонным квартирам,
песням в лесу, шестиструнным гитарам,
визам, кораллам, таможням, овирам,
венскому вальсу и римским базарам!
Свет мой зелёный, дорогу - жидам!
Вечная память ушедшим годам.
Устью Десны, закарпатской долине,
Рижскому взморью, Петровской аллее,
телу вождя, что живёт и поныне -
вечная память ему в мавзолее,
вечная память парткому, месткому,
очередям в магазине ”Объедки”,
встречному плану, гудку заводскому,
третьему году восьмой пятилетки -
я вам за них и копейки не дам !..
Вечная память ушедшим годам.
Годы мои, как часы, отстучали,
я их тасую, как карты в колоде -
будни и праздники, сны и печали,
звуки ещё не забытых мелодий
Фрадкина, Френкеля, Фельцмана, Каца,
я никогда их забыть не сумею …
Боже, куда мне прикажешь податься
с вечною памятью этой моею?..
Сяду за стол, и налью, и поддам …
Вечная память ушедшим годам...
Совершенно потрясающий поэт.
Рождён в Киеве 30 декабря 1935 года, живёт в Чикаго с 1979 года.
Его поэзия восхитительная, тонкая, прекрасная...
А ВЕЧЕРОМ ВЕТЕР СТУЧИТСЯ В ОКНО...
...А вечером ветер стучится в окно
и шепчет, что он прилетел издалёка,
что сам он не местный, а с юго-востока,
пора б ему, ветру, улечься давно,
но негде, не спать же ему под кустом!..
И я, сердобольный, усталому другу
дрожащей рукой открываю фрамугу,
и ветер, как пуля, врывается в дом
и мчит, моего не касаясь плеча,
в гостиную, в спальню, потом в кладовую,
с трудом залезает в трубу дымовую
и там затихает, о чём-то ворча...
А ночью в окне серебрится луна,
когда уже медленный дождик прокапал,
она, не спеша, опускается на пол
и дремлет, заботами утомлена.
Как славно, сквозь сон говорю я себе,
что беды сегодня прошли стороною,
душа не пропала, и рядом со мною -
луна на паркете и ветер в трубе...
МЫ ВСТРЕТИМСЯ.
Мы встретимся на дальнем полустанке,
куда уже не ходят поезда...
Там рельсы разворочены по пьянке,
лес поредел, обвисли провода,
и ни души. А я приду пешком,
не знаю точно, может быть, по шпалам,
я буду старым, грустным и усталым,
а ты, моя печальная, по ком
я тосковал, - ты будешь молода,
как с неба прилетевшая комета,
в наряд старинный нищенский одета,
и я тебя узнаю без труда,
и вспомнится забытый институт,
стихи в ночи и проза спозаранок,
и этот незавидный полустанок.
Когда-то я тебя оставил тут.
Как ты жила? С кем коротала дни?
Уже почти пройдя юдоль земную,
не осуждаю я и не ревную,
как хорошо, что мы с тобой одни.
Прости, я сам не знаю, чья вина,
что счастье со слезой перемежалось,
что был сквозняк в крови. Какая жалость,
что ты пришлась на злые времена!
О юность незакатная моя,
помянем годы рюмкою штрафною,
я ухожу, и ты уйдёшь со мною,
туда, где ждёт нас вечный судия,
но до того, до страшного суда,
назло судьбе - ленивой шарлатанке,
мы встретимся на дальнем полустанке,
куда уже не ходят поезда...
СЫГРАЙТЕ МНЕ ФРЭЙЛЭХС.
Лёне Гринбергу
Еврейские песни, забытые, старые,
услышу, и сердце потянется к ним...
Сыграйте мне фрэйлэхс,
клэзморимлах таерэ,
да буду я музыкой этой храним.
Кончается мир мой - нелепое месиво
из плача и смеха, из правды и лжи.
Сыграйте мне фрэйлэхс,
пусть будет нам весело,
душа нараспашку, живи - не тужи!
Сперва запоёт разудалая скрипочка,
за нею рассыплет рулады кларнет,
и тёплой волною повеет, как с припечка,
и нету печалей, и горестей нет,
и льётся мелодия - выше ли, ниже ли,
уходит куда-то по нотной шкале...
Вы слышите, братья -
мы живы, мы выжили,
и мы ещё будем на этой земле!
И мы ещё будем!..
Но что ж это, что ж это
стекает слезою по мокрой щеке?
Всё то, что ушло, и забыто, и прожито,
теперь уже с вечностью накоротке,
и мамины песни с их тум-балалайкою,
язык, что давно уже взят на измор,
не тот, на котором я бойко балакаю,
не тот, на котором веду разговор...
Мои дорогие, играйте, пожалуйста,
обидам назло и невзгодам назло,
пускай холодна эта жизнь и безжалостна,
а всё-таки - фрэйлэхс! И свет! И тепло.
РЕКВИЕМ
К сведенью всех джентльменов и дам:
вечная память ушедшим годам!
Вечная память голодному детству,
свисту шрапнели, разрыву снаряда,
шопоту, крику, ночному злодейству,
залпу салюта и маршу парада,
красному галстуку, двойкам, пятёркам,
счёту разгромному в матче футбольном,
старым штанам, на коленях протёртым,
девочке в белом переднике школьном.
Милое детство, Кассиль и Гайдар!..
Вечная память ушедшим годам.
Вечная память сонатам и фугам,
нежности Музы, проделкам Пегаса,
вечная память друзьям и подругам ,
всем, не дожившим до этого часа,
отчему дому, дубам и рябинам,
полю, что пахнет полынью и мятой,
вечная память котлам и турбинам
вместе с дипломом и первой зарплатой!
Мало ли била нас жизнь по мордам?..
Вечная память ушедшим годам.
Детскому плачу, газетной химере,
власти народной, что всем ненавистна,
крымскому солнцу, одесской холере -
вечная память и ныне, и присно!
Вечная память бетонным квартирам,
песням в лесу, шестиструнным гитарам,
визам, кораллам, таможням, овирам,
венскому вальсу и римским базарам!
Свет мой зелёный, дорогу - жидам!
Вечная память ушедшим годам.
Устью Десны, закарпатской долине,
Рижскому взморью, Петровской аллее,
телу вождя, что живёт и поныне -
вечная память ему в мавзолее,
вечная память парткому, месткому,
очередям в магазине ”Объедки”,
встречному плану, гудку заводскому,
третьему году восьмой пятилетки -
я вам за них и копейки не дам !..
Вечная память ушедшим годам.
Годы мои, как часы, отстучали,
я их тасую, как карты в колоде -
будни и праздники, сны и печали,
звуки ещё не забытых мелодий
Фрадкина, Френкеля, Фельцмана, Каца,
я никогда их забыть не сумею …
Боже, куда мне прикажешь податься
с вечною памятью этой моею?..
Сяду за стол, и налью, и поддам …
Вечная память ушедшим годам...