(no subject)
Оригинал взят у abuandria в Арабский сектор: не все потеряно
Это Аннет Хаския. В этом номере "Вести-2" я снова буду про нее писать.
Арабская женщина, у которой трое детей служат в ЦАХАЛе. Старший сын Хусам отслужил в бригаде "Духифат" и участвовал в военной операции "Облачный столп", дочь Суха - офицер по каким-то делам, связанным с образованием, младший сын Дадо - в бригаде "Голани".
Познакомились мы с ней так.
Было, если кто помнит, летом 2012 года, накануне свержения предыдущего правительства такое наспех сколоченное движение "Фраерим". За равный призыв в ЦАХАЛ. Чтобы религиозные ультраортодоксы тоже служили. Типа, эти не служат, а мы, значит, фраеры.
Создавалось оно с конкретной политической целью: столкнуть лбами премьер-министра Биньямина Нетаниягу с Шаулем Мофазом, который тогда сидел в правительстве и держал в руках ключи от коалиции, и у которого в программе был этот пункт: чтобы ультраортодоксы служили. Поскольку представители ортодоксальных партий тогда тоже входили в правительство, этот пункт был, по сути, взрывным устройством, заложенным под коалицию. В нужный момент он был задействован, я сейчас не хочу вдаваться в подробности, связанные с окончанием действия закона Таля и попытками придумать ему альтернативу, главное, - началась шумная кампания на тему "А почему они не служат?"
При этом все немного смущались, понимая, что нагружать харедим равным бременем, конечно, надо, и выводить их на рынок труда, пусть с долей принуждения, если сами не хотят, тоже надо. Но как-то не так. Тем не менее одна за другой начали появляться публикации наших ведущих левых публицистов, в которых доказывалось как дважды два, что вопрос, будут или нет каждый год призываться тысяча-другая сутулых ешиботников со слабым зрением - самый главный, насущный вопрос именно сейчас, важнее даже цены на йогурт. Не разрешив его, Израиль просто не сможет дальше существовать.
Меньше всего усердия проявляли военные, потому что понимали: ЦАХАЛ с его раздутыми штатами, дабы прикрыть политиков в случае успеха кампании, этот контингент, конечно, переварит. Но по большому счету ЦАХАЛу они не нужны.
Тем не менее к июлю кампания набрала такой размах, что удостоилась демонстрации на площади Рабина, а это уже знак благословения свыше.
И вот на этом пике интерес СМИ к ней вдруг резко сошел на нет. Как человек, который за этим внимательно следил, свидетельствую, что демонстрации "фраеров" не было уделено и доли того внимания, которого удостоилась недавняя акция, посвященная годовщине убийства Ицхака Рабина. Там, где наш великий еврейский мудрец сказал, что если кто-то еще до сих пор не верит в его вариант ближневосточного урегулирования, то значит он "странный какой-то".
Освещение той демонстрации было убогим не только в переносном, но и в прямом смысле: и на прожекторах сэкономили. Вот почему снимки получились такими плохими:
Это бывший начальник Генерального штаба Габи Ашкенази, если кто не узнал. Тогда он считался надеждой левого лагеря, поговаривали даже, не отменить ли ради него "карантин" для бывших военных, которые идут в политику. Темновато получилось.
Почему так?
Да вот понимаете, цель, с которой раскручивалась вся кампания вокруг равного призыва, была, конечно, благородной и святой. Но контингент, силами которого было решено организовать все это, оказался слишком неподатливым и непонятливым. Ветераны и резервисты ЦАХАЛа.
Тезисы демонстрации они восприняли как-то уж слишком прямолинейно
Кураторы им (подмигивая):
- Ну, мы-то с вами друг друга понимаем. Основная мысль, которую вы должны озвучить с трибуны: долой антинародное правительство Нетаниягу, оккупирующее палестинские территории. Главное - свергнуть это правительство, и настанет тогда светлое завтра, в котором все вам будет: и равный призыв, и йогурт, и конец оккупации...
А они:
- Как это? Причем тут оккупация? Вот же написано: за равный призыв. И будем говорить за равный призыв.
Это я по методу Галковского реконструирую.
Да еще заупрямились и запретили политикам выступать на своей демонстрации с предвыборными речами. Хоть выборы тогда еще не были объявлены. И что ты с таким народом поделаешь!
С палаточниками с бульвара "Ротшильд" с легкостью удалось такую комбину провернуть, а с этими - никак.
Потому-то, когда была палаточная "демонстрация миллиона Ротшильд" ведущие израильские телеканалы работали в режиме прямого инструктажа, - каким путем лучше туда пройти и где поставить машину. А демонстрацию "фраеров" пришлось в последнюю минуту спускать на тормозах.
Но была и у этих замечательных людей одна фигура умолчания. То, о чем старались не упоминать. Если мы говорим о призыве ультраортодоксов, то почему не упоминаем о призыве израильских арабов? Ортодоксы - да, а арабы - нет? Как так...
У левых в этом пункте вновь начиналось подмигивание: "ну, мы-то с вами понимаем, почему". А у участников этой демонстрации - просто молчание.
И вот на этом молчаливом фоне вышла к трибуне женщина и сказала:
- Я - мусульманка, представительница арабского сектора, и горжусь этим. И я гражданка Израиля и тоже горжусь этим. Мои дети служат в ЦАХАЛе. Среди арабов много тех, кто хочет, на равных с евреями, служить в ЦАХАЛе, не верьте тому, что об этом говорят арабские депутаты Кнессета!
Во второй раз мы с ней встретились зимой 2013 года на демонстрации правого движения "Им Тирцу" у американского посольства:
Тогда я взял у нее подробное интервью ... оно длинное. Кому интересно, может подробнее ознакомиться с историей этой женщины, дело того стоит.
"...На «русской» улице про Аннет Хаския не знает почти никто. Между тем, только в ивритском сегменте Интернета эта арабская женщина, работающая парикмахером, упоминается более 3000 раз. У нее регулярно берут интервью иностранные журналисты, французское телевидение ставит про нее документальный фильм. Причина: Аннет Хаския открыто поддерживает еврейский характер государства Израиль. И многим хочется понять: представляет ли эта женщина кого-то, кроме самой себя?
Распри позабыв
О существовании Аннет Хаския я узнал на площади Рабина, на августовской демонстрации «Движения фраеров», за равный призыв в ЦАХАЛ. Вторая встреча произошла в Тель-Авиве, у американского посольства, где Аннет Хаския участвовала в демонстрации знакомого читателям «Вестей» движения «Им тирцу», которое борется за доброе имя нашей страны и против антиизраильской деятельности ультралевых организаций. Демонстрация была в поддержку США, под лозунгом «God bless America». Надо ли говорить, как удивила Аннет Хаския с израильским флагом в руках?
Еще до Второй интифады (когда это проявилось более чем открыто), мне казался недопустимо упрощенным «русский», уличный, обывательский взгляд на арабов, который далеко не всегда происходил от негативного опыта общения с ними. Зачастую, едва осмотревшись в стране, репатриант откуда-то уже знал, что арабы «…все одним миром мазаны», что «только силу они понимают», что к арабу «нельзя поворачиваться спиной». Это было неприятно, и я поставил себе задачу найти таких арабов, которые со всей очевидностью не подходили бы ни под одно из этих определений.
Мне повезло, я нашел таких арабов - интеллигентных, полных достоинства, но понимающих юмор, благожелательно настроенных, - работать с ними было одно удовольствие. Но их искренняя благожелательность почему-то всегда сочеталась с очень странным взглядом на страну, в которой нам с ними выпало жить. Стоило заговорить о политике, как тут же следовало: «да, но…», затем - слово «оккупация», и перечисление, по пунктам, что государству Израиль, в связи с этим, следует делать. Последним пунктом, если строго следовать логике, в этом перечне стояло исчезновение Израиля и превращение региона в зону бедствия всех, включая арабов. Но убедить в этом арабов было невозможно, вековой наведенный гипноз был сильнее логики.
Иногда доходит до анекдота. Берешь интервью у лидера феминистского движения израильских арабов, а она говорит, наша главная задача - борьба с «оккупацией».
Но присутствие Аннет Хаския на демонстрации «Им Тирцу» обещало, что на этот раз я услышу нечто принципиально другое.
- Почему вы здесь?
- Потому что я израильтянка и горжусь этим. Мой старший сын - Дадо - отслужил в подразделении «Духифат». Моя дочь тоже служила в ЦАХАЛе и ждет направления на офицерские курсы. Младший сын Хусам через несколько месяцев призывается в бригаду «Голани», и он буквально болен армией…
В другом своем интервью Аннет Хаския признавалась, что, когда впервые увидела своего сына в форме боевой части, то чуть не упала в обморок. А когда увидела дочь, то поразилась, как подходит цвет ее формы к ее зеленым глазам.
- Но это не значит, что я поддерживаю государство абсолютно во всем. Если я вижу, что оно что-то недодает мне и моему сектору, то выхожу на борьбу с этим, как любой гражданин. Вы еврей, я арабка, есть проблемы общие для всех.
- Какие, например? - спросил я, вспомнив, как несколько лет назад жители отдаленного района Ганей-Авив в Лоде пытались создать нечто вроде совместного с арабами родительского комитета по борьбе с преступностью и наркоманией среди подростков. Об этом рассказывала на одной конференции Надя Хило, бывшая тогда депутатом от Аводы, едва ли не самая «умеренная» из всех арабских депутатов. Может быть, потому на следующих выборах ее в списке не оказалось.
- Например, мой брат, он тоже служил в армии, в боевых частях, а потом много лет работал в охранном агентстве. Но когда он захотел получить руководящую должность в этом агентстве, наткнулся на скрытое противодействие. В конце концов, ему честно признались: есть установка арабов на руководящие должности в сфере безопасности не назначать. Вот и получается, что простым охранником можно работать, а руководителем нельзя? Я не хочу, чтобы мои дети столкнулись с этим и почувствовали себя гражданами второго сорта. Но тогда арабы должны выполнять и равные обязанности. Наша молодежь должна служить. Поэтому я и решила выступить на площади Рабина. Я призываю арабов говорить о равенстве, а не о том, чтобы сюда вернулось то, что раньше было. Я категорически против палестинской позиции! Если все сейчас такие герои, что требуют все вернуть, почему никто нечего не смог сделать 60 лет назад? И почему мои дети должны сейчас за это расплачиваться? Сейчас новая реальность. Как у нас говорят: не плакать о молоке, которое уже пролилось. Надо жить в той стране, которая есть, весь мир так живет.
- То, что вы говорите, это так естественно. Почему же от арабов так редко можно услышать подобное?
- Наше общество очень консервативно, и того, кто идет против течения, сразу записывают в предатели. Многие не хотят противопоставлять себя евреям, а хотят нормального сосуществования с ними, но они боятся идти против всех, боятся, что им объявят бойкот или начнут вредить.
- В таком случае, почему не боитесь вы?
- А чего мне бояться? Я что, отреклась от своей веры или пыталась сменить национальность? Я горда и тем и другим.
- Мне приходилось общаться с арабами из Назарета в 2001 году, когда были выборы, вскоре после начала второй интифады. Негласная установка внутри арабской общины была тогда - не голосовать. Те, кто ходили на избирательные участки, рассказывали, что везде дежурили люди с видеокамерами, снимали их, пытались выяснить, за кого они голосуют… Страх царил тогда. Поэтому повторю свой вопрос: почему вы не боитесь?
- Были, конечно, критические моменты, когда было страшно… Но я не хочу об этом говорить. А сейчас я, наверное, уже заплатила свою цену. В арабской общине меня ославили как предательницу, это мнение уже не изменится, поэтому я не живу среди арабов, а живу в поселке Кфар Врадим, где меня приняли очень хорошо. Среди арабов мне жить бы просто не дали. Я вырастила троих детей, они учились в еврейской школе. В арабской школе им бы не дали учиться. Но я не могу больше молчать. Не хочу, чтобы наша молодежь чувствовала себя не принадлежащей государству Израиль. Если я не буду открыто говорить, то к чему мы тогда придем?
- Давно вы почувствовали, что не можете молчать?
- С детства. Мой отец был коммунистом. У нас дома была очень либеральная атмосфера. Но и дома, и в христианской школе при монастыре, где я училась, мне всегда говорили, что я задаю вопросы, которых не следует задавать. А открыто я выступила лет 20 назад, когда я пыталась развестись, но мне не дали. Арабское общество очень уважает вдов, но на разведенную женщину смотрят как на проститутку. И я поняла, что если один раз уступлю… Теперь я говорю: «Я гордая арабская разведенная женщина».
- Сейчас в арабском секторе, особенно среди христиан, разводы уже не такая редкость.
- И в мусульманском тоже понемногу начинают разводиться. Точно так же, как все больше мусульман поступают на альтернативную службу. Девушки, в хиджабе служат, представляете?
- У вас есть последователи?
- Открыто? Среди арабов? Нет. Но конфиденциально я получаю очень много выражений поддержки. Мне говорят: «Аннет, держись!». А так меня атакуют, конечно. Причем, не только арабы, но и евреи. Харедим.
- Харедим? - Почему-то, я решил, что речь пойдет об израильских ультралевых.
- Они считают, что я своими выступлениями за равный призыв веду к тому, чтобы превратить Израиль в «государство всех его граждан».
- А на самом деле?
- Я живу в еврейском государстве и горжусь этим.
Твой двоюродный брат любит тебя
Пока мы беседовали с Аннет Хаския, я вспоминал, как выглядел Акко после арабских беспорядков Судного дня 2008 года, когда какой-то негодяй заехал на улицу Бен-Шошан, где живут харедим. Те закидали его камнями, по арабскому сектору кто-то пустил слух, что его убили, и началось. Я вспомнил сожженные машины в полицейском участке, другие машины - не сожженные, но стоящие на спущенных колесах и с выбитыми окнами, разбитые витрины на центральной улице, группы молодых арабов, провожающих каждого прохожего недобрыми внимательными взглядами. Арабские подростки на велосипедах переезжали улицу под самым носом у проезжающих машин, в явной надежде на то, что их заденут и начнется скандал… Есть события, которые побуждают людей с «разделенным сознанием» обязательно принять одну из сторон. Их стремление поддержать обе стороны подвергается таким испытанием, которое трудно выдержать. Я спросил Аннет Хаския, как она пережила те события.
- Это были самые печальные грустные дни моей жизни. Я ходила среди разбитых витрин и плакала. Ведь это Акко, мой Акко, город «мирного сосуществования». Тот, кто заехал в этот квартал, да еще на такой скорости, с музыкой, он что не знал, кто там живет? Это была провокация.
Мне было, что возразить: у тех «русских», которых я опрашивал тогда, вовсе не было ощущения, что они жили с арабами мирно, а было ощущение, что все «копилось». Впрочем, теперь уже можно сказать, что тогда все закончилось мирно, после недолгих переговоров руководства полиции с лидерами арабской общины города те однозначно осудили поступок водителя. Я спросил Аннет, не довелось ли и ей принять участие в переговорах по «примирению сторон»?
- Я вынуждена была полностью разорвать отношения со своей семьей. Почти не общаюсь со своими родственниками, чтобы не ставить их в неловкое положение. Они стыдятся меня, так что я для них не авторитет.
- А как вы пережили арабские беспорядки 2000 года, когда погибли 12 молодых израильских арабов и один житель Палестинской автономии? На чьей стороне вы были душой?
- Что я должна была чувствовать… как мать? Мне было страшно. Пролилась кровь молодых людей. Может быть, их убили хладнокровно, я же не была там, не знаю. Я считаю, что этот случай надо тщательно расследовать. Но мы должны думать о будущем. И евреи и арабы должны воспитывать своих детей так, чтобы это не повторилось. Против убийства, против любого насилия на национальной почве.
- Депутат Кнессета Талеб Ас-Сана на митинге, посвященном двенадцатой годовщине событий в Назарете, тоже говорил, что комиссия Ора расследовала эти события недостаточно тщательно, и на этом основании сделал вывод, что арабы в Израиле - «второсортная нация». Вы солидаризируетесь в чем-нибудь с арабскими депутатами?
- Я? Никогда. Они вообще не наши депутаты, я не знаю, кого они представляют. Я пытаюсь арабам открыть на них глаза. У любого сектора должны быть свои представители в Кнессете. Но у арабского сектора нет своих представителей. Наши депутаты интересы своих избирателей не защищают. Им нельзя верить. Как они могут выступать против государства, от которого получают зарплату? У меня был один случай. На День Независимости я поехала к матери, прикрепила к машине, как полагается, израильский флаг. И вдруг вижу, моя шестилетняя племянница сняла с машины этот влаг, бросила его на пол и стала топтать его, а все смеются. Я ее спрашиваю: кто тебя этому научил? Она говорит: «учительница в школе нам сказала, что это не наш флаг, это флаг нашего врага. Я поехала в школу, встретилась с этой учительницей, и честное слово, если бы меня не оттащили, я бы убила ее. Я ее спрашивала: ты кто такая? Ты религиозная? Это такая религия, да - флаг топтать? От кого ты получаешь зарплату? Не нравится тебе флаг, уходи от евреев и получай деньги в другом месте. После этого за мной еще больше закрепилась репутация «сионистки». Не должен человек, который представляет власть, выступать против этой власти.
- А у вас не возникала мысль - присоединиться к какой-нибудь партии?
- Сейчас я вам расскажу то, что еще никто не знает. Примерно месяц назад я встречалась с Авигдором Либерманом в его канцелярии. Очень интересная была беседа. Продолжалась она минут сорок, и за это время я не помню, чтобы мы в чем-то разошлись во мнении, даже сфотографировались вместе.
- Так что скоро увидим вас в списке НДИ?
- Рано об этом говорить. Я не хочу быть ни в какой партии «свадебным арабом». Не хочу быть «арабом напоказ», как нынешние арабские депутаты. Я хочу твердо знать, что я представляю свой сектор.
- Как вы думаете, есть реальный шанс, что арабское общество изменится?
- Почему нет? Я думаю, если мы уберем фактор страха, и каждый араб начнет высказывать то, что он действительно думает… Старшее поколение, конечно, ничем не изменишь. Но среди молодежи процентов 30, я думаю, могут оказаться вполне произраильски настроены.
Наш разговор прервал барабанный бой и речевка. Мимо американского посольства проследовала демонстрация борцов за «социальную справедливость» - куда более многочисленная и шумная, чем только что закончившаяся демонстрация «Им тирцу», но какая-то неубедительная, явно наспех созванная. Я поймал себя на то, что мы с Аннет Хаския оба одинаково саркастически улыбаемся, и подумал, что «Им Тирцу» приняли очень верное решение - провести демонстрацию у посольства. Хоть на нее пришло всего несколько десятков человек, но зато она показала, что улица в Тель-Авиве пока еще не безраздельно принадлежит ультралевым, и те, судя по шествию, восприняли это очень болезненно.
Потом подумал, что ту же логику можно применить и к самой Аннет. Мы пока не знаем, много ли таких, как она, или речь идет о редчайшем исключении. Но важен сам факт, что неприязнь к нам арабов - вовсе не такой монолит, как это хотят представить некоторые политики. Мы не знаем, верны ли ее оценки, что арабский сектор находится на пороге перемен. Но мы должны быть готовы вовремя заметить и поддержать эти перемены. И тогда вопрос о том, как велика та группа людей, которых представляет Аннет Хаския, окажется не столь уж важным, потому что она представляет ЯВЛЕНИЕ..."
Потом я еще не раз упоминал Аннет Хаскию в своих публикациях, а летом этого года еще и Шели Шрайман в "Окнах" о ней рассказала. И вот я вновь пишу про нее. Повод: ее намерение идти в Кнессет в списке партии "Еврейский дом" и личное послание, которое она получила от главы этой партии, министра промышленности Нафтали Беннета.
Аннет Хаския не одна. Это Башара Шлаян, отставной шкипер торгового флота из Назарета:
Он основал арабское христианское движение, которое пытается стать парламентской партией под названием "Бней Брит Хадаша". Благодаря игре слов, это можно перевести и как "Новые союзники" и как "Дети Нового завета". Движение выступает за налаживание союзнических отношений между евреями и арабами, за еврейский характер государства Израиль и за призыв в армию арабов-христиан.
А это священник из Назарета Габриэль Надаф:
Он поддерживает движение Башары Шлаяна. Летом он выступил в Женеве, в Комиссии ООН по правам человека с призывом: "Прекратите травлю Израиля!" Осенью убедил главу МВД Гидона Саара признать новую христианскую народность Израиля, дружественную евреям - арамейцы.
Кто все эти люди? Представляют ли они значительную часть арабского сектора или только самих себя? Такой ли уж это монолит - арабская ненависть к Израилю, такая ли это "мировая константа", как пытается убедить нас жизнь, и насколько однозначна тенденция усиления враждебности к нам наших арабских соседей?
Читайте "Вести".
Это Аннет Хаския. В этом номере "Вести-2" я снова буду про нее писать.
Арабская женщина, у которой трое детей служат в ЦАХАЛе. Старший сын Хусам отслужил в бригаде "Духифат" и участвовал в военной операции "Облачный столп", дочь Суха - офицер по каким-то делам, связанным с образованием, младший сын Дадо - в бригаде "Голани".
Познакомились мы с ней так.
Было, если кто помнит, летом 2012 года, накануне свержения предыдущего правительства такое наспех сколоченное движение "Фраерим". За равный призыв в ЦАХАЛ. Чтобы религиозные ультраортодоксы тоже служили. Типа, эти не служат, а мы, значит, фраеры.
Создавалось оно с конкретной политической целью: столкнуть лбами премьер-министра Биньямина Нетаниягу с Шаулем Мофазом, который тогда сидел в правительстве и держал в руках ключи от коалиции, и у которого в программе был этот пункт: чтобы ультраортодоксы служили. Поскольку представители ортодоксальных партий тогда тоже входили в правительство, этот пункт был, по сути, взрывным устройством, заложенным под коалицию. В нужный момент он был задействован, я сейчас не хочу вдаваться в подробности, связанные с окончанием действия закона Таля и попытками придумать ему альтернативу, главное, - началась шумная кампания на тему "А почему они не служат?"
При этом все немного смущались, понимая, что нагружать харедим равным бременем, конечно, надо, и выводить их на рынок труда, пусть с долей принуждения, если сами не хотят, тоже надо. Но как-то не так. Тем не менее одна за другой начали появляться публикации наших ведущих левых публицистов, в которых доказывалось как дважды два, что вопрос, будут или нет каждый год призываться тысяча-другая сутулых ешиботников со слабым зрением - самый главный, насущный вопрос именно сейчас, важнее даже цены на йогурт. Не разрешив его, Израиль просто не сможет дальше существовать.
Меньше всего усердия проявляли военные, потому что понимали: ЦАХАЛ с его раздутыми штатами, дабы прикрыть политиков в случае успеха кампании, этот контингент, конечно, переварит. Но по большому счету ЦАХАЛу они не нужны.
Тем не менее к июлю кампания набрала такой размах, что удостоилась демонстрации на площади Рабина, а это уже знак благословения свыше.
И вот на этом пике интерес СМИ к ней вдруг резко сошел на нет. Как человек, который за этим внимательно следил, свидетельствую, что демонстрации "фраеров" не было уделено и доли того внимания, которого удостоилась недавняя акция, посвященная годовщине убийства Ицхака Рабина. Там, где наш великий еврейский мудрец сказал, что если кто-то еще до сих пор не верит в его вариант ближневосточного урегулирования, то значит он "странный какой-то".
Освещение той демонстрации было убогим не только в переносном, но и в прямом смысле: и на прожекторах сэкономили. Вот почему снимки получились такими плохими:
Это бывший начальник Генерального штаба Габи Ашкенази, если кто не узнал. Тогда он считался надеждой левого лагеря, поговаривали даже, не отменить ли ради него "карантин" для бывших военных, которые идут в политику. Темновато получилось.
Почему так?
Да вот понимаете, цель, с которой раскручивалась вся кампания вокруг равного призыва, была, конечно, благородной и святой. Но контингент, силами которого было решено организовать все это, оказался слишком неподатливым и непонятливым. Ветераны и резервисты ЦАХАЛа.
Тезисы демонстрации они восприняли как-то уж слишком прямолинейно
Кураторы им (подмигивая):
- Ну, мы-то с вами друг друга понимаем. Основная мысль, которую вы должны озвучить с трибуны: долой антинародное правительство Нетаниягу, оккупирующее палестинские территории. Главное - свергнуть это правительство, и настанет тогда светлое завтра, в котором все вам будет: и равный призыв, и йогурт, и конец оккупации...
А они:
- Как это? Причем тут оккупация? Вот же написано: за равный призыв. И будем говорить за равный призыв.
Это я по методу Галковского реконструирую.
Да еще заупрямились и запретили политикам выступать на своей демонстрации с предвыборными речами. Хоть выборы тогда еще не были объявлены. И что ты с таким народом поделаешь!
С палаточниками с бульвара "Ротшильд" с легкостью удалось такую комбину провернуть, а с этими - никак.
Потому-то, когда была палаточная "демонстрация миллиона Ротшильд" ведущие израильские телеканалы работали в режиме прямого инструктажа, - каким путем лучше туда пройти и где поставить машину. А демонстрацию "фраеров" пришлось в последнюю минуту спускать на тормозах.
Но была и у этих замечательных людей одна фигура умолчания. То, о чем старались не упоминать. Если мы говорим о призыве ультраортодоксов, то почему не упоминаем о призыве израильских арабов? Ортодоксы - да, а арабы - нет? Как так...
У левых в этом пункте вновь начиналось подмигивание: "ну, мы-то с вами понимаем, почему". А у участников этой демонстрации - просто молчание.
И вот на этом молчаливом фоне вышла к трибуне женщина и сказала:
- Я - мусульманка, представительница арабского сектора, и горжусь этим. И я гражданка Израиля и тоже горжусь этим. Мои дети служат в ЦАХАЛе. Среди арабов много тех, кто хочет, на равных с евреями, служить в ЦАХАЛе, не верьте тому, что об этом говорят арабские депутаты Кнессета!
Во второй раз мы с ней встретились зимой 2013 года на демонстрации правого движения "Им Тирцу" у американского посольства:
Тогда я взял у нее подробное интервью ... оно длинное. Кому интересно, может подробнее ознакомиться с историей этой женщины, дело того стоит.
"...На «русской» улице про Аннет Хаския не знает почти никто. Между тем, только в ивритском сегменте Интернета эта арабская женщина, работающая парикмахером, упоминается более 3000 раз. У нее регулярно берут интервью иностранные журналисты, французское телевидение ставит про нее документальный фильм. Причина: Аннет Хаския открыто поддерживает еврейский характер государства Израиль. И многим хочется понять: представляет ли эта женщина кого-то, кроме самой себя?
Распри позабыв
О существовании Аннет Хаския я узнал на площади Рабина, на августовской демонстрации «Движения фраеров», за равный призыв в ЦАХАЛ. Вторая встреча произошла в Тель-Авиве, у американского посольства, где Аннет Хаския участвовала в демонстрации знакомого читателям «Вестей» движения «Им тирцу», которое борется за доброе имя нашей страны и против антиизраильской деятельности ультралевых организаций. Демонстрация была в поддержку США, под лозунгом «God bless America». Надо ли говорить, как удивила Аннет Хаския с израильским флагом в руках?
Еще до Второй интифады (когда это проявилось более чем открыто), мне казался недопустимо упрощенным «русский», уличный, обывательский взгляд на арабов, который далеко не всегда происходил от негативного опыта общения с ними. Зачастую, едва осмотревшись в стране, репатриант откуда-то уже знал, что арабы «…все одним миром мазаны», что «только силу они понимают», что к арабу «нельзя поворачиваться спиной». Это было неприятно, и я поставил себе задачу найти таких арабов, которые со всей очевидностью не подходили бы ни под одно из этих определений.
Мне повезло, я нашел таких арабов - интеллигентных, полных достоинства, но понимающих юмор, благожелательно настроенных, - работать с ними было одно удовольствие. Но их искренняя благожелательность почему-то всегда сочеталась с очень странным взглядом на страну, в которой нам с ними выпало жить. Стоило заговорить о политике, как тут же следовало: «да, но…», затем - слово «оккупация», и перечисление, по пунктам, что государству Израиль, в связи с этим, следует делать. Последним пунктом, если строго следовать логике, в этом перечне стояло исчезновение Израиля и превращение региона в зону бедствия всех, включая арабов. Но убедить в этом арабов было невозможно, вековой наведенный гипноз был сильнее логики.
Иногда доходит до анекдота. Берешь интервью у лидера феминистского движения израильских арабов, а она говорит, наша главная задача - борьба с «оккупацией».
Но присутствие Аннет Хаския на демонстрации «Им Тирцу» обещало, что на этот раз я услышу нечто принципиально другое.
- Почему вы здесь?
- Потому что я израильтянка и горжусь этим. Мой старший сын - Дадо - отслужил в подразделении «Духифат». Моя дочь тоже служила в ЦАХАЛе и ждет направления на офицерские курсы. Младший сын Хусам через несколько месяцев призывается в бригаду «Голани», и он буквально болен армией…
В другом своем интервью Аннет Хаския признавалась, что, когда впервые увидела своего сына в форме боевой части, то чуть не упала в обморок. А когда увидела дочь, то поразилась, как подходит цвет ее формы к ее зеленым глазам.
- Но это не значит, что я поддерживаю государство абсолютно во всем. Если я вижу, что оно что-то недодает мне и моему сектору, то выхожу на борьбу с этим, как любой гражданин. Вы еврей, я арабка, есть проблемы общие для всех.
- Какие, например? - спросил я, вспомнив, как несколько лет назад жители отдаленного района Ганей-Авив в Лоде пытались создать нечто вроде совместного с арабами родительского комитета по борьбе с преступностью и наркоманией среди подростков. Об этом рассказывала на одной конференции Надя Хило, бывшая тогда депутатом от Аводы, едва ли не самая «умеренная» из всех арабских депутатов. Может быть, потому на следующих выборах ее в списке не оказалось.
- Например, мой брат, он тоже служил в армии, в боевых частях, а потом много лет работал в охранном агентстве. Но когда он захотел получить руководящую должность в этом агентстве, наткнулся на скрытое противодействие. В конце концов, ему честно признались: есть установка арабов на руководящие должности в сфере безопасности не назначать. Вот и получается, что простым охранником можно работать, а руководителем нельзя? Я не хочу, чтобы мои дети столкнулись с этим и почувствовали себя гражданами второго сорта. Но тогда арабы должны выполнять и равные обязанности. Наша молодежь должна служить. Поэтому я и решила выступить на площади Рабина. Я призываю арабов говорить о равенстве, а не о том, чтобы сюда вернулось то, что раньше было. Я категорически против палестинской позиции! Если все сейчас такие герои, что требуют все вернуть, почему никто нечего не смог сделать 60 лет назад? И почему мои дети должны сейчас за это расплачиваться? Сейчас новая реальность. Как у нас говорят: не плакать о молоке, которое уже пролилось. Надо жить в той стране, которая есть, весь мир так живет.
- То, что вы говорите, это так естественно. Почему же от арабов так редко можно услышать подобное?
- Наше общество очень консервативно, и того, кто идет против течения, сразу записывают в предатели. Многие не хотят противопоставлять себя евреям, а хотят нормального сосуществования с ними, но они боятся идти против всех, боятся, что им объявят бойкот или начнут вредить.
- В таком случае, почему не боитесь вы?
- А чего мне бояться? Я что, отреклась от своей веры или пыталась сменить национальность? Я горда и тем и другим.
- Мне приходилось общаться с арабами из Назарета в 2001 году, когда были выборы, вскоре после начала второй интифады. Негласная установка внутри арабской общины была тогда - не голосовать. Те, кто ходили на избирательные участки, рассказывали, что везде дежурили люди с видеокамерами, снимали их, пытались выяснить, за кого они голосуют… Страх царил тогда. Поэтому повторю свой вопрос: почему вы не боитесь?
- Были, конечно, критические моменты, когда было страшно… Но я не хочу об этом говорить. А сейчас я, наверное, уже заплатила свою цену. В арабской общине меня ославили как предательницу, это мнение уже не изменится, поэтому я не живу среди арабов, а живу в поселке Кфар Врадим, где меня приняли очень хорошо. Среди арабов мне жить бы просто не дали. Я вырастила троих детей, они учились в еврейской школе. В арабской школе им бы не дали учиться. Но я не могу больше молчать. Не хочу, чтобы наша молодежь чувствовала себя не принадлежащей государству Израиль. Если я не буду открыто говорить, то к чему мы тогда придем?
- Давно вы почувствовали, что не можете молчать?
- С детства. Мой отец был коммунистом. У нас дома была очень либеральная атмосфера. Но и дома, и в христианской школе при монастыре, где я училась, мне всегда говорили, что я задаю вопросы, которых не следует задавать. А открыто я выступила лет 20 назад, когда я пыталась развестись, но мне не дали. Арабское общество очень уважает вдов, но на разведенную женщину смотрят как на проститутку. И я поняла, что если один раз уступлю… Теперь я говорю: «Я гордая арабская разведенная женщина».
- Сейчас в арабском секторе, особенно среди христиан, разводы уже не такая редкость.
- И в мусульманском тоже понемногу начинают разводиться. Точно так же, как все больше мусульман поступают на альтернативную службу. Девушки, в хиджабе служат, представляете?
- У вас есть последователи?
- Открыто? Среди арабов? Нет. Но конфиденциально я получаю очень много выражений поддержки. Мне говорят: «Аннет, держись!». А так меня атакуют, конечно. Причем, не только арабы, но и евреи. Харедим.
- Харедим? - Почему-то, я решил, что речь пойдет об израильских ультралевых.
- Они считают, что я своими выступлениями за равный призыв веду к тому, чтобы превратить Израиль в «государство всех его граждан».
- А на самом деле?
- Я живу в еврейском государстве и горжусь этим.
Твой двоюродный брат любит тебя
Пока мы беседовали с Аннет Хаския, я вспоминал, как выглядел Акко после арабских беспорядков Судного дня 2008 года, когда какой-то негодяй заехал на улицу Бен-Шошан, где живут харедим. Те закидали его камнями, по арабскому сектору кто-то пустил слух, что его убили, и началось. Я вспомнил сожженные машины в полицейском участке, другие машины - не сожженные, но стоящие на спущенных колесах и с выбитыми окнами, разбитые витрины на центральной улице, группы молодых арабов, провожающих каждого прохожего недобрыми внимательными взглядами. Арабские подростки на велосипедах переезжали улицу под самым носом у проезжающих машин, в явной надежде на то, что их заденут и начнется скандал… Есть события, которые побуждают людей с «разделенным сознанием» обязательно принять одну из сторон. Их стремление поддержать обе стороны подвергается таким испытанием, которое трудно выдержать. Я спросил Аннет Хаския, как она пережила те события.
- Это были самые печальные грустные дни моей жизни. Я ходила среди разбитых витрин и плакала. Ведь это Акко, мой Акко, город «мирного сосуществования». Тот, кто заехал в этот квартал, да еще на такой скорости, с музыкой, он что не знал, кто там живет? Это была провокация.
Мне было, что возразить: у тех «русских», которых я опрашивал тогда, вовсе не было ощущения, что они жили с арабами мирно, а было ощущение, что все «копилось». Впрочем, теперь уже можно сказать, что тогда все закончилось мирно, после недолгих переговоров руководства полиции с лидерами арабской общины города те однозначно осудили поступок водителя. Я спросил Аннет, не довелось ли и ей принять участие в переговорах по «примирению сторон»?
- Я вынуждена была полностью разорвать отношения со своей семьей. Почти не общаюсь со своими родственниками, чтобы не ставить их в неловкое положение. Они стыдятся меня, так что я для них не авторитет.
- А как вы пережили арабские беспорядки 2000 года, когда погибли 12 молодых израильских арабов и один житель Палестинской автономии? На чьей стороне вы были душой?
- Что я должна была чувствовать… как мать? Мне было страшно. Пролилась кровь молодых людей. Может быть, их убили хладнокровно, я же не была там, не знаю. Я считаю, что этот случай надо тщательно расследовать. Но мы должны думать о будущем. И евреи и арабы должны воспитывать своих детей так, чтобы это не повторилось. Против убийства, против любого насилия на национальной почве.
- Депутат Кнессета Талеб Ас-Сана на митинге, посвященном двенадцатой годовщине событий в Назарете, тоже говорил, что комиссия Ора расследовала эти события недостаточно тщательно, и на этом основании сделал вывод, что арабы в Израиле - «второсортная нация». Вы солидаризируетесь в чем-нибудь с арабскими депутатами?
- Я? Никогда. Они вообще не наши депутаты, я не знаю, кого они представляют. Я пытаюсь арабам открыть на них глаза. У любого сектора должны быть свои представители в Кнессете. Но у арабского сектора нет своих представителей. Наши депутаты интересы своих избирателей не защищают. Им нельзя верить. Как они могут выступать против государства, от которого получают зарплату? У меня был один случай. На День Независимости я поехала к матери, прикрепила к машине, как полагается, израильский флаг. И вдруг вижу, моя шестилетняя племянница сняла с машины этот влаг, бросила его на пол и стала топтать его, а все смеются. Я ее спрашиваю: кто тебя этому научил? Она говорит: «учительница в школе нам сказала, что это не наш флаг, это флаг нашего врага. Я поехала в школу, встретилась с этой учительницей, и честное слово, если бы меня не оттащили, я бы убила ее. Я ее спрашивала: ты кто такая? Ты религиозная? Это такая религия, да - флаг топтать? От кого ты получаешь зарплату? Не нравится тебе флаг, уходи от евреев и получай деньги в другом месте. После этого за мной еще больше закрепилась репутация «сионистки». Не должен человек, который представляет власть, выступать против этой власти.
- А у вас не возникала мысль - присоединиться к какой-нибудь партии?
- Сейчас я вам расскажу то, что еще никто не знает. Примерно месяц назад я встречалась с Авигдором Либерманом в его канцелярии. Очень интересная была беседа. Продолжалась она минут сорок, и за это время я не помню, чтобы мы в чем-то разошлись во мнении, даже сфотографировались вместе.
- Так что скоро увидим вас в списке НДИ?
- Рано об этом говорить. Я не хочу быть ни в какой партии «свадебным арабом». Не хочу быть «арабом напоказ», как нынешние арабские депутаты. Я хочу твердо знать, что я представляю свой сектор.
- Как вы думаете, есть реальный шанс, что арабское общество изменится?
- Почему нет? Я думаю, если мы уберем фактор страха, и каждый араб начнет высказывать то, что он действительно думает… Старшее поколение, конечно, ничем не изменишь. Но среди молодежи процентов 30, я думаю, могут оказаться вполне произраильски настроены.
Наш разговор прервал барабанный бой и речевка. Мимо американского посольства проследовала демонстрация борцов за «социальную справедливость» - куда более многочисленная и шумная, чем только что закончившаяся демонстрация «Им тирцу», но какая-то неубедительная, явно наспех созванная. Я поймал себя на то, что мы с Аннет Хаския оба одинаково саркастически улыбаемся, и подумал, что «Им Тирцу» приняли очень верное решение - провести демонстрацию у посольства. Хоть на нее пришло всего несколько десятков человек, но зато она показала, что улица в Тель-Авиве пока еще не безраздельно принадлежит ультралевым, и те, судя по шествию, восприняли это очень болезненно.
Потом подумал, что ту же логику можно применить и к самой Аннет. Мы пока не знаем, много ли таких, как она, или речь идет о редчайшем исключении. Но важен сам факт, что неприязнь к нам арабов - вовсе не такой монолит, как это хотят представить некоторые политики. Мы не знаем, верны ли ее оценки, что арабский сектор находится на пороге перемен. Но мы должны быть готовы вовремя заметить и поддержать эти перемены. И тогда вопрос о том, как велика та группа людей, которых представляет Аннет Хаския, окажется не столь уж важным, потому что она представляет ЯВЛЕНИЕ..."
Потом я еще не раз упоминал Аннет Хаскию в своих публикациях, а летом этого года еще и Шели Шрайман в "Окнах" о ней рассказала. И вот я вновь пишу про нее. Повод: ее намерение идти в Кнессет в списке партии "Еврейский дом" и личное послание, которое она получила от главы этой партии, министра промышленности Нафтали Беннета.
Аннет Хаския не одна. Это Башара Шлаян, отставной шкипер торгового флота из Назарета:
Он основал арабское христианское движение, которое пытается стать парламентской партией под названием "Бней Брит Хадаша". Благодаря игре слов, это можно перевести и как "Новые союзники" и как "Дети Нового завета". Движение выступает за налаживание союзнических отношений между евреями и арабами, за еврейский характер государства Израиль и за призыв в армию арабов-христиан.
А это священник из Назарета Габриэль Надаф:
Он поддерживает движение Башары Шлаяна. Летом он выступил в Женеве, в Комиссии ООН по правам человека с призывом: "Прекратите травлю Израиля!" Осенью убедил главу МВД Гидона Саара признать новую христианскую народность Израиля, дружественную евреям - арамейцы.
Кто все эти люди? Представляют ли они значительную часть арабского сектора или только самих себя? Такой ли уж это монолит - арабская ненависть к Израилю, такая ли это "мировая константа", как пытается убедить нас жизнь, и насколько однозначна тенденция усиления враждебности к нам наших арабских соседей?
Читайте "Вести".