...
Моя обычная жизнь состоит из забот, в которых нет места унынию, так как на это просто нет времени. Но моя настоящая жизнь - внутри меня, и для того, чтобы жить там, мне не нужно время, пространство или обстоятельства. Все, что мне нужно - я сама. Сегодня моя тигрица чем-то распорола лапу. Возможно, под снегом пряталась острая ветка, заледеневшая и оттого превратившаяся в орудие, которому подвластны мозолистые подушечки лап.
...мне снился сон... во сне я была вместе с мужчиной, который был моей первой настоящей взрослой любовью. Он не снился мне давно, и мы давно не общаемся, даже несмотря на то, что нашему сыну уже 20. Но он снился мне сегодня, и во сне его было много, и мы были где-то на краю земли, в каком-то бедном восточном и неспокойном городе, и я знала, что нам нечего делать вместе, что я уже давно не люблю его, что я прошла огромный путь в самом темном из всех лесов жизни, и я никогда не хотела бы вернуться в наше общее прошлое.
Вообще, когда-то я поняла, что больше не хочу любить. Потому что у меня нет полутонов, потому что любовь может разорвать меня на тысячи кусочков, а может вознести до самой яркой из радуг рая, но, черт возьми, я не уверена, что эта радуга компенсирует мне боль, которая всегда сопровождает меня в отношениях, где я люблю.
В этом сне я как будто ставила настоящую точку тем отношениям двадцатиоднолетней давности, хоть они и закончились на самом деле уже 15 лет как. Во сне я знала, что сейчас я люблю другого, люблю по-настоящему, и во сне я вдруг почувствовала и осознала, что, черт, я снова люблю, черт, снова будет больно.
А потом в мой сон как будто врезали кусочек, где мне и вправду стало больно в нынешних отношениях.
Я проснулась в холодном поту и вспомнила, что накануне полночи плакала. Плакала, потому что снова открылась до невозможности, и... поймала в настроении того, кому открылась...раздражение и усталость.
Я знаю, меня бывает много в чувствах.
Я знаю, что я соберусь и приду в себя, и эта пронзительность отпустит.
Но впервые за наше время я вдруг испугалась, что я готова собраться и поставить стену пронзительности.
И мне снова стало жаль, потому что, кажется, по-иному я любить не умею. Только обнажаясь и только ожидая теплого пледа и объятий, и понимания.
И, о да, я до сих пор живу в мире розовых пони, и когда он дает трещину, сворачиваюсь в клубок на мшистой поляне и тихо вою, пока не наберусь сил закрыть свое сердце. А лапа скоро заживет.
...мне снился сон... во сне я была вместе с мужчиной, который был моей первой настоящей взрослой любовью. Он не снился мне давно, и мы давно не общаемся, даже несмотря на то, что нашему сыну уже 20. Но он снился мне сегодня, и во сне его было много, и мы были где-то на краю земли, в каком-то бедном восточном и неспокойном городе, и я знала, что нам нечего делать вместе, что я уже давно не люблю его, что я прошла огромный путь в самом темном из всех лесов жизни, и я никогда не хотела бы вернуться в наше общее прошлое.
Вообще, когда-то я поняла, что больше не хочу любить. Потому что у меня нет полутонов, потому что любовь может разорвать меня на тысячи кусочков, а может вознести до самой яркой из радуг рая, но, черт возьми, я не уверена, что эта радуга компенсирует мне боль, которая всегда сопровождает меня в отношениях, где я люблю.
В этом сне я как будто ставила настоящую точку тем отношениям двадцатиоднолетней давности, хоть они и закончились на самом деле уже 15 лет как. Во сне я знала, что сейчас я люблю другого, люблю по-настоящему, и во сне я вдруг почувствовала и осознала, что, черт, я снова люблю, черт, снова будет больно.
А потом в мой сон как будто врезали кусочек, где мне и вправду стало больно в нынешних отношениях.
Я проснулась в холодном поту и вспомнила, что накануне полночи плакала. Плакала, потому что снова открылась до невозможности, и... поймала в настроении того, кому открылась...раздражение и усталость.
Я знаю, меня бывает много в чувствах.
Я знаю, что я соберусь и приду в себя, и эта пронзительность отпустит.
Но впервые за наше время я вдруг испугалась, что я готова собраться и поставить стену пронзительности.
И мне снова стало жаль, потому что, кажется, по-иному я любить не умею. Только обнажаясь и только ожидая теплого пледа и объятий, и понимания.
И, о да, я до сих пор живу в мире розовых пони, и когда он дает трещину, сворачиваюсь в клубок на мшистой поляне и тихо вою, пока не наберусь сил закрыть свое сердце. А лапа скоро заживет.