как я радиоактивных грибов поела: ядерный поход по заброшкам и старым шахтам
В это увлекательное приключение мы отправились ещё в конце июня.
Мы - это я, Женя nyako_san, екатеринбургский краевед Борис Майданик и его супруга Светлана. Поехали в Челябинскую область на моём киаёныше по имени Патрик. Но не к горам и озёрам, которыми славится Южный Урал, а по старым шахтам и даже местам радиационных аварий.
Жертву радиационной катастрофы мы посетили в первую очередь. Это старинное село Юго-Конёво, от которого остался лишь мост через реку Синара (по которому ранее проходил Маук-Баженовский тракт) и обломки белокаменной церкви.
Село было большим - протянулось вдоль реки примерно на семь километров, жило в нём свыше тысячи человек. В Интернете можно легко найти старые фотографии.
Фото: uraloved.ru
В каждом селе, как правило, должна быть церковь. В Юго-Конёво она начала появляться в 1819 году. Храм выстоял все тогдашние беспорядки вокруг религии: не закрывался и не разрушался. Но теперь от него осталось немногое: кирпичики да старые венки с выцветшими иконками.
Неподалёку есть признаки обитания тут людей. Может, туристов. Может, тех, кто помнит село.
Что же произошло в Юго-Конёво? Ответ на этот вопрос написан на памятниках, установленных здесь в 2017 году.
После радиационной аварии на комбинате «Маяк» (расположенном в закрытом городе Челябинск-40, а ныне Озёрск), случившейся 29 сентября 1957 года, в атмосферу было выброшено около 20 млн кюри радиоактивных веществ. Они выпали на протяжении 300-350 км в северо-восточном направлении от места взрыва, накрыв Юго-Конёво, деревню Игиш, посёлок Конёвский Рудник, деревни Большое и Малое Трошково и многие другие населённые пункты.
Росатом утверждает, что 18 млн кюри осталось на промплощадке «Маяка», и только 2 млн кюри поднялись на несколько километров и за 11 часов, согласно направлению ветра, сформировали так называемый восточно-уральский радиоактивный след. Но кто ж его знает... Эта ЧС произошла за 29 лет до Чернобыля и держалась в тайне аж до 90-х годов.
Было отселено более двух десятков населённых пунктов. Дома снесли, землю перекопали бульдозерами, поля засадили соснами. СМИ пишут, что никто из выселяемых не знал истинных причин происходящего. Закрытой была информация и о том, куда именно переселялись жители «грязных» деревень.
Сейчас на месте Юго-Конёво - большая поляна, заросшая высокой травой. И памятники. Не только жертвам радиации, но и жертвам гражданской войны.
Лучше всего сохранился старинный двухарочный каменный мост через Синару, прозванный Мостом Любви.
Здесь проходил тракт, связавший станцию Маук Челябинской железной дороги со станцией Баженово Тюменской железнодорожной линии.
В 1930-е годы рядом с Юго-Конёво нашли крупное месторождение вольфрама и было основано Юго-Коневское вольфрамовое рудоуправление. Руины шахт сохранились до сих пор, и мы там побродили. Спускаться не стали - слишком опасно.
Двое местных людей (тащившие большие мешки с грунтом в громоздкую машину), которых мы встретили у рудника, рассказали нам о том, что здесь орудуют чёрные копатели. У одного из них в созданные нелегалами рвы провалилась корова.
Мужчины негодовали о том, что здешние копатели ничего не боятся, а глава близлежащего населённого пункта отвечает, что все раскопки легальны, а сейчас находится в СИЗО.
Вернувшись из нашего путешествия, Борис Зельманович начал искать информацию об этом, но ничего не нашёл ни о жадном мэре, ни о незаконной добыче, зато ему на глаза попалась информация о разведочных работах Полиметалл по поиску золота. Похоже, нам навешали лапшу на уши.
Шли к руднику мы долго и муторно, постоянно утопая в зарослях. И что самое ужасное - я, позабыв о том, где нахожусь, встретила здесь множество грибов и радостно их собрала в тут же найденное пластиковое ведёрко. Встречались хорошие грибы - маслята и красноголовики. Много червивых.
Так что небольшую дозу радиации мы всё же съели. А что нам терять - мы же тоже из закрытого атомного города - Свердловска-44.
В этом лесу полно живности.
Мы встретили косулю, которая остановилась в десяти метрах от нас, любопытно оглядывая. А пройдя с километр чуть не наступили на её детёныша.
Поначалу мы подумали, что малышу нужна помощь.
Сейчас будет информация, которую нужно знать всем, кто часто гуляет по лесу.
Друзья, запомните одно важное правило: если вы встретите по пути детёныша животного или птенца, лучше не прикасайтесь к нему. Из-за незнакомого запаха мать малыша может не вернуться к нему, и он погибнет.
Лежат косулята, свернувшись калачиком: так легче сохранить тепло. Если почувствуют приближение человека либо животного, затаиваются так, что можно пройти в метре от косулёнка и не заметить его. Особенность маленьких детёнышей косуль - они не пахнут, поэтому хищники не могут их учуять.
Зоологи призывают не дотрагиваться до малышей, не забирать их из леса, не думать, что они потерялись. Где-то недалеко находится их мать.
Мы с Женей очень растерялись, увидев малыша косули, но опытный спутник подсказал нам, как надо себя вести: ни в коем случае не перемещать и не уносить животное, как бы жалобно они ни смотрело!
Так мы, к счастью, и поступили.
Вернувшись к машине после очень длительной прогулки, мы отправились в село Багаряк.
Кто бы знал, что Багаряк - одно из первых русских поселений на территории Челябинской области. Село основано в 1688 году, раньше Екатеринбурга, Челябинска и Каслей.
Одна из его примечательностей - хорошо сохранившийся пятиарочный мост, который уже пережил целый век. Он, к слову, родственник Конёвского моста.
Мы сходили на кладбище, посмотреть на могилу Махмасталя. Никогда бы мы не узнали, кто это такой, если бы Борис Зельманович не рассказал.
Если вспоминать российских дипломатических курьеров, то первое имя, которое назовет большинство людей - Теодор Нетте. Это имя обессмертил Владимир Маяковский в стихе «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», но до меня, неуча, оно так и не доползло.
Так вот, у Нетте был напарник, которого звали Иоганн Махмасталь. В тот день, когда на дипкурьеров, сопровождающих диппочту в международном поезде «Москва-Рига» было совершено нападение, Махмасталь в перестрелке с бандитами был тяжело ранен, но отстреливался до конца и смог отстоять дипломатическую почту, которую вместе с телом убитого товарища довез до места назначения.
Далее его ждало лечение, потом - репрессия и тюрьма как врагу народа, затем - пенсия по инвалидности. Осенью 1941 года Махмасталь приехал в уральское село Багаряк, где и умер в феврале 1942 года. В селе он делал снимки людей и менял их на продукты питания. Через 16 лет после совершения подвига Махмасталь умер в уральской глуши.
Затем мы прогулялись по руинам багарякской церкви Вознесения Господня, возведённой в 1818 г.
Храм уже десятки лет находится в полуразрушенном состоянии, без окон, без дверей, с провалившейся крышей.
Вроде как взялись за его реконструкцию (28 августа 2013 года, в день Успения Пресвятой Богородицы, в восстанавливаемом Вознесенском храме была совершена первая за восемьдесят лет Божественная Литургия), но, судя по обветшавшим доскам, зарослям внутри и залежалому и растасканному кирпичу, она идёт очень и очень медленно.
Посмотрев на уникальные заброшки, оставшиеся от живших тут богатеньких купцов, мы отправились дальше, к графитовому руднику, по пути собирая грибочки.
Здесь есть небольшая пещера, в которую заползли наши мужчины-исследователи.
А потом мы фотографировали остатки от шахт.
Затем мы немного погуляли в районе села Боёвка. Здесь тоже имеются памятники. И поле вокруг. Как будто никто и никогда здесь не жил.
Погода ухудшалась, иногда наракпывал дождь, но мы всё равно устремились к Серебряной горе - Боёвскому вольфрамовому руднику. И помешать нам могла только река, которую мы не смогли перейти.
Зато здесь я набрала таволгу. Из этого растения Светлана готовит замечательный напиток, которым она нас щедро угостила. Напиток прост и хорош! Завариваешь каркадэ и кладёшь туда немного сушёной таволги. Добавляешь сахар, охлаждаешь и разливаешь в тару. Холодный чай очень бодрит!
День подходил к концу, и мы приняли решение отправляться домой. Я нисколечко не расстроилась от такого поворта событий, потому что протопали мы достаточно много, а я ещё и рулила, поэтому прилично устала.
В тот день мне ещё довелось вытаскивать клещей из людей. Раньше клещей вытаскивали только из меня, а в этот раз двое наших путешественников были впервые мной успешно «прооперированы».