про Воробьи, памятник другу-туристу и потерянный диктофон
В 12 км от Пальников есть местечко, которое раньше называлось деревней Воробьи. Её не стало в 80-х годах прошлого века, и теперь это сплошное поле, ну и излюбленное охотниками место. Я там была однажды, и написала про это вот здесь.
История Воробьёв стандартна и печальна. Очень подробно её описал в январском номере 2016 года газеты «Нейва» уроженец деревни Вениамин Григорьевич Гаренских. Её пока нет в сетях, поэтому приведу цитатами.
«Местность, где когда-то стояла деревня Воробьи, была освоена русскими во второй половине XVII века, когда сюда пришли раскольники-староверы. Об этом свидетельствуют найденные давние захоронения и рассказы стариков. Легенда гласит, что казак по имени Воробей на пересечении реки Шишим с дорогой между Невьянском и селом Трёка основал постоялый двор. Это место было удобным промежуточным пунктом: от Воробьёв до ближайших в обе стороны населенных пунктов (Верхнего Тагила и села Трёка) расстояние около 25 верст - примерная норма безостановочного перехода лошади с грузом. Бурно развивавшаяся железоделательная промышленность требовала все больше древесного угля, и Воробьи, стоявшие в окружении уральских лесов, стали базой для организации производства. Технология, на первый взгляд, простая: весной срубали лес, разделывали на долготье (около двух метров), просушивали летом, осенью складывали в кучонки, плотно обкладывали дерном и поджигали, прогоревшие кучонки разбирали, уголь охлаждали, не давая ему превратиться в золу. Так что выжигание угля требовало огромного труда, большого умения, даже таланта, ведь не было никаких приборов - только чутье и опыт. Деревня жила размеренно, по заведенному распорядку, мало общаясь с внешним миром, не очень много зная о происходящих событиях.
Фото В. Гаренских (из газеты "Нейва")
Колхоз «Красный Урал» в Воробьях начал создаваться в 1933 году. В предвоенные годы колхоз «Красный Урал» имел 132 га пахотной земли. Выращивали рожь, овес, ячмень, пшеницу (гороха - меньше), картофель, капусту, свеклу, морковь, турнепс, лук и немного огурцов. Обширные пастбища и сенокосные угодья позволяли успешно заниматься животноводством. Было 40-50 коров, овец до трех сотен, 2- 3 сотни кур, несколько десятков кроликов. Даже свиноферма была - десяток свиноматок. В 1946-48 гг. началось оживление Воробьев. В эти годы были построены новый мост через Шишим, новый конный двор и электростанция. Как и в войну, львиная доля продукции колхоза уходила государству, на селе оставались крохи, и жизнь людей была тяжелой. Выручало личное хозяйство. Женщины помоложе бегали в Верх-Нейвинский (20 км туда, 20 - обратно), чтобы продать несколько литров молока, пучки зеленого лука, а иногда и ведро картошки. Строящийся город притягивал, и многие воробьевцы начали сюда перебираться. Кое-кто поехал на строительство Верхнетагильской ГРЭС. Молодые ребята, отслужив в армии, не возвращались в деревню. Оседали в Билимбае или Верхнем Тагиле. Одним словом, деревня обезлюдевала и хирела. В 1954 году решался вопрос о выделении земель для расширения подсобного хозяйства машзавода (теперь УЭХК). Нацеливались на земли в Еланях, Пальниках. Починок попал в поле зрения. Воробьи позднее вошли в совхоз «Уральский». Это давало людям надежду: новый «хозяин» не бедный, работали за деньги, не за трудодни. Кое-что улучшилось в социальной сфере: практически заново создали электрохозяйство, в избе-читальне сделали кинобудку, существенно улучшилось снабжение товарами. Дома снесли, а землю - перепахали В моё время в деревне оставалось чуть больше 50 домов. А также школа, изба-читальня, магазин. Школа, разумеется, была начальная, четырехклассная. Под избу-читальню была переоборудована старая часовня. Она принадлежала церковному приходу Верхнего Тагила и работала в основном зимой, по вечерам. Молодежь листала газеты и журналы. Если было много народу, гармонист и настроение, устраивали танцы - кадриль. Иногда выступала самодеятельность, чаще школьная. Поздней осенью здесь проводили колхозные собрания. В центре деревни стоял высокий столб, на котором висел колокол. Внизу на столбе был подвешен кусок рельса, в который били, чтобы созвать людей на работу. Но Воробьям не повезло: их угодья начали использовать однобоко - для выращивания многолетних трав на корм скоту. А это - сезонная работа для небольшого числа механизаторов. Все это привело к практической ликвидации деревни в 1969 году. В 1979 году в Воробьях еще было изрядно домов, разграбленных, полуразрушенных. Бывшие огороды заросли бурьяном в человеческий рост. В 1981 году остатки строений снесли бульдозерами, а землю перепахали в поле. В конце 80-х усилиями УЭХК от Пальников до Воробьев была сделана щебеночная дорога. Поговаривали, что на месте моей родной деревни будут что-то строить, место это собирались осваивать заново. Однако ничего такого не случилось…»
Только старое заросшее кладбище теперь говорит о том, что здесь когда-то процветала жизнь.
На этом кладбище ярко выделяется загадочная стела из гранита: на ней нет цифр, только символы и лозунг «Не останавливайся!». К кому это обращение?
Как выяснилось, это памятник известному новоуральскому туристу Михаилу Чернякину. Почему Михаил решил упокоить свою душу именно здесь, я узнала от его друзей, напросившись с ними в поездку.
Михаил Чернякин, заслуженный путешественник России и краевед, многое сделавший для развития в Новоуральске спортивного и массового туризма, ушёл из жизни в 2008 году. В сентябре 2009 года урна с его прахом была захоронена рядом с кладбищем, где покоятся жители некогда процветающей деревни. Что интересно, турист сам давно задумал, где будет находиться его прах и даже нарисовал эскиз будущего памятника. Правда, он несколько раз менялся.
Михаил Чернякин (фото из книги "Здесь другой календарь")
В день рождения Михаила Чернякина, 3 сентября, его друзья отправились в Воробьи, чтобы помянуть товарища. В этом году ему бы исполнилось 75 лет.
Сергей Козловский, один из его близких друзей, рассказал, что за 7-8 лет до смерти, когда они пошли за черемшой к Казачьему Шишиму, Михаил вдруг заявил: «Вот здесь меня похороните, когда меня не станет», а перед самой смертью, когда был уже совсем плох, вручил ему лист бумаги, где от руки было написано неофициальное завещание и чертёж стелы.
После смерти друга Сергей Козловский, Анатолий Койра, Павел Исаков, Игорь Пшенников и Александр Тиханов, как только появилась возможность, поехали собирать памятник. Была зима.
Михаил в лесу выбрал несколько деталей, которые друзьям-туристам предстояло найти: это остатки различных стел, пирамид, блоков. За основу он избрал мощную гранитную плиту, стоявшую на границе Строгановских дач, на дороге к деревне Трёка. Команда нашла эту деталь, но сдвинуть с места не могла, всё усложняла зима. Основание примёрзло к земле так, что не помогала даже специальная техника. Зато помогла туристская смекалка: мужчины откололи деталь от земли с помощью созданного тарана из бревна и растянутой между деревьями верёвки.
Январь 2009 года. Фото Павла Исакова.
И. Пшенников, А. Тиханов и С. Козловский (2009 год), фото Павла Исакова.
Сверху этой стелы планировалось поставить четырёхгранную пирамиду, но кода туристы её нашли, поняли, что проделают двойную работу, если отвезут её в город и привезут обратно, поэтому заказали на заводе деталь из красного гранита.
Закончили работу над памятником туристы ко дню рождения друга: 5 сентября 2009 года они захоронили урну. На памятнике изображена аббревиатура «МВЧ», роза ветров и девиз туриста «Don’t Stop!». Памятник совсем не похож на могилу: на нём нет никаких данных и дат, и многие путешественники, которые посещают урочище Воробьи, считают этот столб напоминаем о умершей деревне.
Рядом со стелой высажены небольшие дубки, которые привёз через несколько лет после установки памятника Александр Тиханов.
Как вспоминает Павел Исаков, однажды у реки он встретил компанию: друзья женщины, которая раньше жила в Воробьях, а затем переехала в Первоуральск, привезли её на родину, чтобы отпраздновать юбилей. Она расчувствовалась, и прочитав надпись на памятнике «Don’t Stop!» («Не останавливайся!»), восприняла её как «Память о деревне не останавливается».
Во второй раз поездка в Воробьи стала для меня открытием и даже творческим прорывом: мне удалось написать неплохой материал в «Нейву», который, надеюсь, войдёт в какую-нибудь историю, и который будет кто-то находить и читать. Всегда хотела сотворить что-то подобное.
Эту поездку скрасил и снова с нами присутствующий Вениамин Григорьевич Гаренских.
И краевед Элла Подгорнова.
Успели и поискать клады,
И помянуть друга,
И прогуляться по исчезнувшей деревне...
Кстати, впервые пост в ЖЖ написан по мотивам моей статьи. Обычно сначала я пишу пост на эмоциях, а потом уже делаю материал в СМИ более официальным языком.
За это всё я поплатилась смешной закадровой историей с потерей диктофона в полях. Тогда она, конечно, была не так смешна, как сейчас, но когда я её рассказывала коллегам, они ухахатывались над тем, как я чудю и тем, как меня, пьяненькую, истерящую и страдающую от возможной потери карьеры, запихивали в машину силой.
Поэтому я выражаю всем присутствующим в этой поездке большую благодарность за понимание и за помощь в поисках очень важной для меня вещицы! Потому что только благодаря тому, что диктофон всё же нашёлся (на что я уж и не надеялась), вышел и ещё не раз выйдет хороший материал. Павлу Анатольевичу отдельный респект, ведь это он отыскал мою прелесть в кустиках!
А теперь - видео, которое у меня получилось очень плохим и длинным. Но мне надо было сохранить эту историю. В ней Павел Анатольевич рассказывает о памятнике, а Вениамин Григорьевич Гаренских - о своей малой родине.
Click to view