Прикормленный журналист изволил написать
Итак, я созрела. Рассказываю, как там в шахте.
Несколько постов назад я писала лирику про мою командировку в Германию, а теперь напишу про само дело, ради которого меня и группу новоуральских и челябинских журналистов и общественников повезли.
Как только самолёт выпустил нас на землю Ганновера, захотелось дышать полной грудью: здесь никто и не слышал об уральских морозах, на улице зеленеет травка, но солнышко не блестит. Немецкий конец января похож больше на наш конец сентября: когда еще не пахнет снегом, легонько накрапывает дождь, тучи тяжело нависают над миром людей и машин, но деревья уже полуобнажённые и готовы к спячке. От Ганновера до пункта назначения - шахты Конрад добраться проще, чем из других аэропортов страны, поскольку находится это место рядом с небольшим городком Зальцгиттер, в районе Брауншвейга.
Услышанный где-то факт о том, что немцы строги и педантичны, оказался чистейшей правдой. Подтверждение тому - их постепенный отказ от атомной энергетики. Указом Правительства Германии от 2011 года здесь было остановлено восемь реакторных установок. В 2015 году был досрочно остановлен ещё один. Если немцы не пересмотрят эту политику, то по прогнозам, к 2022 году в Германии перестанут функционировать все АЭС. Поэтому сейчас как власти, так и уполномоченные компании и ведомства озабочены тем, чтобы раз и навсегда избавится от радиоактивных отходов. Сейчас реализуются три проекта по захоронению отходов с незначительным тепловыделением: «Конрад», «Ассе» и «Морслебен» и один по захоронению РАО с высоким уровнем тепловыделения и отработавшего ядерного топлива - «Горлебен».
Нам как представителям города, в котором будут изолироваться отходы третьего и четвертого классов, интересны именно те пункты в Германии, на которых хранятся или будут храниться идентичные РАО.
Шахта Конрад, куда нас и повели на экскурсию, имеет свою историю.
Здесь в период с 1965 по 1976 год добывали железную руду. Как только рудник закрыли, началось его исследование на пригодность для захоронения РАО с незначительным тепловыделением. Первую партию отходов ожидают к 2022 году, и по прогнозам, эксплуатационные расходы этого ПЗРО составят около 18,5 млн. евро в год, а на этапе планирования, завершившемся в 2008 году, было потрачено свыше 930 млн. евро.
Охранники проверили наши паспорта и пропустили на зону предприятия, где нас встретил представитель Федерального ведомства по радиационной безопасности Гюнтер Шахт, который в своё время являлся разработчиком проекта ПЗРО «Конрад» и имел должность главного инженера. Он представил нам сопровождающего - геолога Йоханнеса Шнайдера, который с неподдельным интересом отвечал на наши вопросы. Знаем мы мало, поэтому спрашивали много.
Но для начала нас полностью переодели: буквально с ног до головы, даже нижнее бельё сменить заставили на любезно предоставленное чистенькое шахтёрское. Вся делегация в нём долго фоткалась и угорала.
Вскоре мы все, и мужчины и женщины, стали резко друг на друга походить - в одинаковых костюмах, касках, снаряжены фонариком и кислородными коробками.
Примерно так мы выглядели:
Нас по очереди укомплектовали в дребезжащий лифт (очковато было не на шутку), и еще через пять минут мы оказались на тысячу метров под землёй.
Святая Барбара, покровительница шахтёров, встречается на участках часто.
Здесь жарковато - свыше тридцати градусов. В такой обстановке трудятся сотни немецких шахтёров - вот кто действительно устаёт после рабочего дня! Нам хватило и двух часов экскурсии, чтобы почувствовать нехилую вымотанность. Это еще при том, что километры по тоннелям (а тут 40 км) мы преодолевали на специальных автомобилях, работающих на дизельном топливе. В шахте, к слову, на ходу 150 машин.
Я визжала от восторга, катаясь с ветерком по тоннелям!
Наши кислородные коробки. Тяжеленные! Плечи болели долго.
Сотрудники «Конрада» здесь готовят участки к захоронению 303 тысяч кубических метров РАО. После закрытия шахты, как пояснил Йоханнес Шнайдер (вот он, на фотке),
мониторинг объекта не предусматривается. Участки заполнятся бетоном, горнорудный пласт защитит всё содержимое от смещений, а надежный 400-метровый слой из глины и известковой смеси не пропустит воду.
Для того, чтобы только переименовать рудник в пункт захоронения, ушло больше десятка лет, заявка рассматривалась 12 лет! За это время местные жители подали около 300 тысяч обращений. Тем не менее, статус ПЗРО «Конрад» носит с мая 2007 года. Да и сейчас люди не в восторге от этой задумки. Ярые экологи при входе в Конрад поставили такие вот бочки.
АTOM MAFIA. Звучит.
***
Вот про меня, не скрою, после всяких таких командировок, говорят, что я прикормленный журналист. Сейчас я вам покажу, чем нас кормили на предприятии.
Гороховая кашка с нарезанными сосисочками!
Наши, конечно, кое-кто фыркали, мол, нас нигде таким "банкетом" еще не встречали. Даже хлеб пришлось выпрашивать. Но я была довольна. Как-то это всё-таки по-домашнему. Понравилась мне горошница, хоть и не люблю я блюда с горохом.
И, что символично, угощала нас русская работница Ольга (по-моему).
Здесь она работает 30 лет и не жалуется.
Всё наше путешествие сводилось к тому, чтобы мы оценили опыт иностранцев, но в итоге мы ещё и сравнили технологию и стоимость изоляции РАО. Строительство объекта в Новоуральске, напомню, обошлось УЭХК примерно в 600 млн. рублей. А стоимость ежегодной эксплуатации ПЗРО обойдётся примерно в 30 млн. рублей - об этом прессе представители НО РАО рассказывали еще в 2014 году. Конечно, здесь не такие глобальные захоронения, которые планируются устроить в «Конраде» (у нас же первая очередь вмещает всего 10 тысяч кубометров РАО, образованных на комбинате), да и технологии сильно различаются - 7 метров под землю, это не тысяча, но ежедневный мониторинг объекта уже входит в обязанности сотрудников нашего филиала НО РАО.
Теперь жду комментов вроде "О, блондинка опять написала очередную проплаченную хрень". Заодно пусть мне подскажут, где касса.
Несколько постов назад я писала лирику про мою командировку в Германию, а теперь напишу про само дело, ради которого меня и группу новоуральских и челябинских журналистов и общественников повезли.
Как только самолёт выпустил нас на землю Ганновера, захотелось дышать полной грудью: здесь никто и не слышал об уральских морозах, на улице зеленеет травка, но солнышко не блестит. Немецкий конец января похож больше на наш конец сентября: когда еще не пахнет снегом, легонько накрапывает дождь, тучи тяжело нависают над миром людей и машин, но деревья уже полуобнажённые и готовы к спячке. От Ганновера до пункта назначения - шахты Конрад добраться проще, чем из других аэропортов страны, поскольку находится это место рядом с небольшим городком Зальцгиттер, в районе Брауншвейга.
Услышанный где-то факт о том, что немцы строги и педантичны, оказался чистейшей правдой. Подтверждение тому - их постепенный отказ от атомной энергетики. Указом Правительства Германии от 2011 года здесь было остановлено восемь реакторных установок. В 2015 году был досрочно остановлен ещё один. Если немцы не пересмотрят эту политику, то по прогнозам, к 2022 году в Германии перестанут функционировать все АЭС. Поэтому сейчас как власти, так и уполномоченные компании и ведомства озабочены тем, чтобы раз и навсегда избавится от радиоактивных отходов. Сейчас реализуются три проекта по захоронению отходов с незначительным тепловыделением: «Конрад», «Ассе» и «Морслебен» и один по захоронению РАО с высоким уровнем тепловыделения и отработавшего ядерного топлива - «Горлебен».
Нам как представителям города, в котором будут изолироваться отходы третьего и четвертого классов, интересны именно те пункты в Германии, на которых хранятся или будут храниться идентичные РАО.
Шахта Конрад, куда нас и повели на экскурсию, имеет свою историю.
Здесь в период с 1965 по 1976 год добывали железную руду. Как только рудник закрыли, началось его исследование на пригодность для захоронения РАО с незначительным тепловыделением. Первую партию отходов ожидают к 2022 году, и по прогнозам, эксплуатационные расходы этого ПЗРО составят около 18,5 млн. евро в год, а на этапе планирования, завершившемся в 2008 году, было потрачено свыше 930 млн. евро.
Охранники проверили наши паспорта и пропустили на зону предприятия, где нас встретил представитель Федерального ведомства по радиационной безопасности Гюнтер Шахт, который в своё время являлся разработчиком проекта ПЗРО «Конрад» и имел должность главного инженера. Он представил нам сопровождающего - геолога Йоханнеса Шнайдера, который с неподдельным интересом отвечал на наши вопросы. Знаем мы мало, поэтому спрашивали много.
Но для начала нас полностью переодели: буквально с ног до головы, даже нижнее бельё сменить заставили на любезно предоставленное чистенькое шахтёрское. Вся делегация в нём долго фоткалась и угорала.
Вскоре мы все, и мужчины и женщины, стали резко друг на друга походить - в одинаковых костюмах, касках, снаряжены фонариком и кислородными коробками.
Примерно так мы выглядели:
Нас по очереди укомплектовали в дребезжащий лифт (очковато было не на шутку), и еще через пять минут мы оказались на тысячу метров под землёй.
Святая Барбара, покровительница шахтёров, встречается на участках часто.
Здесь жарковато - свыше тридцати градусов. В такой обстановке трудятся сотни немецких шахтёров - вот кто действительно устаёт после рабочего дня! Нам хватило и двух часов экскурсии, чтобы почувствовать нехилую вымотанность. Это еще при том, что километры по тоннелям (а тут 40 км) мы преодолевали на специальных автомобилях, работающих на дизельном топливе. В шахте, к слову, на ходу 150 машин.
Я визжала от восторга, катаясь с ветерком по тоннелям!
Наши кислородные коробки. Тяжеленные! Плечи болели долго.
Сотрудники «Конрада» здесь готовят участки к захоронению 303 тысяч кубических метров РАО. После закрытия шахты, как пояснил Йоханнес Шнайдер (вот он, на фотке),
мониторинг объекта не предусматривается. Участки заполнятся бетоном, горнорудный пласт защитит всё содержимое от смещений, а надежный 400-метровый слой из глины и известковой смеси не пропустит воду.
Для того, чтобы только переименовать рудник в пункт захоронения, ушло больше десятка лет, заявка рассматривалась 12 лет! За это время местные жители подали около 300 тысяч обращений. Тем не менее, статус ПЗРО «Конрад» носит с мая 2007 года. Да и сейчас люди не в восторге от этой задумки. Ярые экологи при входе в Конрад поставили такие вот бочки.
АTOM MAFIA. Звучит.
***
Вот про меня, не скрою, после всяких таких командировок, говорят, что я прикормленный журналист. Сейчас я вам покажу, чем нас кормили на предприятии.
Гороховая кашка с нарезанными сосисочками!
Наши, конечно, кое-кто фыркали, мол, нас нигде таким "банкетом" еще не встречали. Даже хлеб пришлось выпрашивать. Но я была довольна. Как-то это всё-таки по-домашнему. Понравилась мне горошница, хоть и не люблю я блюда с горохом.
И, что символично, угощала нас русская работница Ольга (по-моему).
Здесь она работает 30 лет и не жалуется.
Всё наше путешествие сводилось к тому, чтобы мы оценили опыт иностранцев, но в итоге мы ещё и сравнили технологию и стоимость изоляции РАО. Строительство объекта в Новоуральске, напомню, обошлось УЭХК примерно в 600 млн. рублей. А стоимость ежегодной эксплуатации ПЗРО обойдётся примерно в 30 млн. рублей - об этом прессе представители НО РАО рассказывали еще в 2014 году. Конечно, здесь не такие глобальные захоронения, которые планируются устроить в «Конраде» (у нас же первая очередь вмещает всего 10 тысяч кубометров РАО, образованных на комбинате), да и технологии сильно различаются - 7 метров под землю, это не тысяча, но ежедневный мониторинг объекта уже входит в обязанности сотрудников нашего филиала НО РАО.
Теперь жду комментов вроде "О, блондинка опять написала очередную проплаченную хрень". Заодно пусть мне подскажут, где касса.