Танос 3-я глава
3. Городские похождения
Лишь спустя пару дней нашего совместного пути через лес я наконец решился поговорить с Джулианом об увиденном в Храме. Само посещение этого легендарного места оставило неизгладимый след в моей душе. До того дня я не задумывался всерьез о вере в Старых Богов, и рассказы о них были для меня больше легендой, чем реальностью. Теперь я чувствовал, что есть нечто большее, чем этот мир, чем все мы. Но пока еще не был готов полностью принять это знание. Сейчас я хотел только одного - понять почему я увидел волка на месте Джулиана и почему мой конь всю дорогу явно нервничал в присутствии лесника, выгибая шею, раздувая ноздри и всячески показывая свой страх и неприязнь, стоило тому подойти ближе. Однако на все мои осторожные расспросы Джулиан отвечал крайне уклончиво или молчал, еще более убедив меня в том, что с этим связана некая личная тайна. В конце концов я прекратил попытки выяснить правду, и лесник стал гораздо разговорчивее.
Он не оставил своего намерения посетить гномов, чтобы приобрести новое оружие, так как и вовсе лишился своего клинка, который, как он обмолвился в одном из разговоров, оказывается, принадлежал в прошлом еще его отцу. И хотя Джулиану, с одной стороны, явно не хватало потерянного кинжала, он не сожалел о своем поступке. Я видел это по его глазам, когда он рассматривал Дар Вакада.
Как оказалось, Джулиан хорошо знал не только сам Синий лес, но и его окрестности. Сразу за ним, по словам лесника, располагался Арлетт - небольшой город, от которого до ближайшего поселения гномов было уже рукой подать. Там можно было остановиться на ночлег и пополнить запасы продовольствия, потому я, разумеется, настаивал на его посещении, хотя эта мысль и не пришлась по душе леснику. Он предпочел бы обойти Арлетт стороной, но выслушав мои доводы и все обдумав, все же согласился.
На утро пятого дня мы наконец вышли из-под густой кроны, а ближе к вечеру, когда мрачная тень леса осталась далеко позади, сквозь туманную дымку проступили очертания города, о котором и говорил лесник.
Погруженный в приятные мысли о теплой постели и нормальном ужине, я и не заметил как мы приблизились к местному погосту, расположенному недалеко от городских стен. Я хотел было направить коня прочь, но странная аура, словно бы идущая из глубины, заставила меня вздрогнуть. Спешившись и попросив лесника меня подождать, я зашел за невысокую плетеную ограду и, сделав пару шагов, остановился в изумлении. Темная непонятная энергия слабо пульсировала под пластом земли и постепенно растекалась во все стороны, накрывая город и окраины леса. Никогда ранее я не чувствовал ничего подобного. Сделав пару пассов руками, я попытался при помощи заклятия понять природу той магии, что действовала здесь, но не смог… Она относилась к стихии смерти, но была иной, непохожей на ту, что использовали маги моей школы, да и на чистое проявление силы тоже. Мертвецы спали неспокойно, но и просыпаться не собирались… По крайней мере пока. В задумчивости я вернулся к Джулиану и, сев на коня, поспешил к воротам, которые уже торопливо закрывала на ночь городская стража.
Практически у самых ворот произошла еще одна странная вещь. На одном из деревьев, растущих рядом, я заметил красноватое пятно, а присмотревшись, понял, что это снегирь! И это в середине лета! Рядом со мной присвистнул Джулиан:
- Сколько лет на свете живу, а снегирей летом не встречал!
Самым поразительным были его размеры. Он был просто огромен - чуть ли не в два раза больше своих обычных сородичей! Снегирь, вертя головой, внимательно осмотрел нас, по крайней мере, мне так показалось, и, мелодично насвистывая, куда-то целенаправленно полетел. Мы некоторое время смотрели ему вслед, но все же решили не удивляться: после Храма Лесов это не было столь значительным событием.
В город нас пропустили без особых проблем, стражник сперва хотел что-то сказать или возможно спросить, но, заметив мое белое одеяние нек¬романта, изменился в лице и пустил нас без лишних слов. Определенное чувство гордости переполнило меня в эту минуту.
Не торопясь, мы шли по узким улочкам города, осматриваясь по сторонам в поисках трактира. Стемнело. Небо прояснилось и на нем отчетливо стали видны все четыре луны и мерцающие точки звезд. Кое-где за заборами брехали собаки, прохожие спешили по своим домам. Лесник явно чувствовал себя здесь не в своей тарелке и часто озирался, словно выбирая пути отхода в случае чего. Но, учитывая то, что он большую часть жизни проводил в лесу, это обстоятельство не казалось мне странным.
После недолгого блуждания я решил оста¬новить свой выбор на трактире под гордым названием «Вечерняя звезда». Заведение и его вывеска казались вполне при-личными, и я уже подошел к двери, как вдруг нетерпеливый Джулиан, стара¬ясь открыть ее раньше, толкнул меня, и мы с грохотом ввалились внутрь. В результате запоздалые постояльцы стали свидетелями необыкновенной картины! Не каждый день увидишь упавшего некроманта, с налетевшим на него каким-то сомнительным типом сверху. Я постарался сохранить достоинство и, наконец, встав и отряхнувшись, сердито взглянул на лесника. Тот лишь слегка пожал плечами. Вздохнув, я понял, что внушать ему что-то будет бесполезно.
Несмотря на очевидный казус, никто из присутствующих даже не улыбнулся. Как только я прошествовал к стойке, все разговоры и смех тут же стихли, наступила мертвая тишина. Я подошел к хозяину. Едва он заметил меня, как его лицо тут же побледнело, а глазки забегали. Дрожащим голосом он поинтересовался:
- Что угодно господину магу? Наше заведение одно из лучших в городе!
- Мы бы хотели перекусить и остановиться здесь на ночь. Сколько это будет стоить? - спросил я довольно равнодушно, стараясь не замечать подобного отношения.
- Пять золотых, господин, пять золотых за обоих! - он явно боялся.
Я только поднял глаза и полез за деньгами, как он, заметив перстень на моем пальце, вздрогнул и чуть ли не запищал:
- Три золотых, некромант! Я не знал, что имею дело с полным магом! - неловко дернув рукой, он смахнул глиняную кружку, которая с грохотом разбилась.
Я быстро протянул ему золото, и, чтобы не доводить беднягу еще больше, направился в зал. Джулиан молча проследовал за мной. Мы сели за свободный стол, и все посетители, сидящие за соседними, резко куда-то засобирались. Вскоре мы остались в полном одиночестве. Джулиан с изумлением и как-то по-новому взглянул на меня:
- Ну, ты даешь! И так всегда? - в его голосе прозвучало некоторое восхищение.
- Если бы я мог иначе. Но они смотрят на меня только как на воплощение Зла! - с горечью вздохнул я. - Последователи Единого с детства внушают им, что во всех бедах этого мира виноваты исключительно некроманты и никто другой! Я понимаю. В этом есть определенный резон. Магия смерти действительно очень могущественна и опасна. Но все же… - я задумчиво передвинул по столу забытую пустую чашку и продолжил. - По большей части такое отношение к нам сложилось после военного похода Василиска - величайшего в истории некроманта юга. Он поднимал тысячи мертвых воинов и за¬воевал десятки городов, практически поставив на колени Империю! Но это было столетия назад и далеко не всем из нас так уж хочется повторять его судьбу! Да и в конечном итоге его жизнь закончилась довольно рано. В книгах по истории я читал, что на определенном этапе он возгордился и полностью отрекся от веры в Хахтора, после чего неудачи стали преследовать его одна за другой. Он потерпел сокрушительное поражение, и был убит единственной стрелой, пущенной в спину.
- Однако, - подумав, добавил я, - несмотря на его стремительное падение, родной город Василиска - Шапур - до сих пор считается прибежищем всех некромантов. Расположенный далеко на юге, за пределами Империи и вне досягаемости святых отцов, он, пожалуй, является лучшим для нас местом. Возможно, однажды я тоже отправлюсь туда.
Джулиан слушал с неподдельным интересом, без страха, задавая вопросы и явно представляя себе все повествование в деталях. Это было приятно, некоторые теплые чувства проснулись у меня по отношению ко вчерашнему лесному вымогателю, ведь в этот момент я не был так одинок. Он не боялся и не сторонился меня, не ставил себя выше, не относился пренебрежительно. Что-то в глубине души подсказывало мне, что у нас гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Когда я закончил свой рассказ, он, улыбнувшись, произнес:
- Да не такие уж вы и страшные! Пообщаешься с тобой и не подумаешь, что один из вас чуть не завоевал полмира!
За разговором я и не заметил, как нам принесли прекрасный ужин. В полной мере насладившись жареной с чесноком бараньей ногой и луковой похлебкой, мы поднялись на второй этаж и разошлись по выделенным нам комнатам. Дойдя до своей кровати я почувствовал, что по-настоящему устал и потому, буквально упав на нее, мгновенно заснул.
Этой ночью мне приснился отец. Мы были в яблоневом саду, и ветки деревьев буквально прогибались под тяжестью спелых плодов. Отец улыбался, глядя на меня, но глаза его оставались грустными. Одно из яблок упало к его ногам. Он поднял его и, подержав пару мгновений на ладони, передал мне. Затем, подмигнув, спросил:
- Танос, как ты думаешь, почему оно упало? Возможно, что-то потянуло его к земле?
В моей голове вспыхнула идея:
- Я знаю! Некая сила, сродни магической, но другая! Та самая сила, что заставляет все предметы опускаться вниз, вместо того чтобы подниматься в небо!
Отец еще раз улыбнулся, и его черты начали расплываться. Внезапно я вспомнил все произошедшее:
- Нет! Подожди! Не уходи! - воскликнул я. - Ты так нужен мне! Прошу тебя, ос-танься! - голос предательски дрогнул. Но образ лишь слегка колыхнулся и исчез.
Я резко проснулся. В моей голове царило смятение. Схватив перо и рас¬крыв свой дневник, в который я перенес некоторые особенно интересные заметки из выкладок отца, я судорожно принялся заносить туда только что пришедшую мне во сне идею. Эта некая сила притяжения иде¬ально укладывалась в его расчеты и теорию и могла служить одним из доказательств ее состоятельности. Я вновь был счастлив, лучше поняв то, над чем работал отец, и чувствуя, что смогу со временем завершить его дело.
Мне очень хотелось поговорить с кем-нибудь, обсудить только что записанное и, не придумав ничего лучше, я, одевшись на скорую руку, подошел к комнате Джулиана и нерешительно постучал в дверь. Оттуда не доносилось ни звука. Но, как только я собрался вернуться к себе, за дверью послышались шаги, и раздался сонный голос моего знакомого:
- Что там еще стряслось? Какого лешего? - дверь слегка отворилась, за ней стоял хмурый и заспанный лесник.
- Джулиан, я хотел поговорить… - произнес я уже совсем неуверенно, медленно, но верно осознавая всю нелепость своего поступка.
- О, боги, о чем?! И почему в такое время?! - голос моего знакомого приобрел угрожающие нотки. - Вроде мы еще за ужином все обсудили!
- Да, но… Мне пришла в голову одна теория… Ты не задумывался о том, почему предметы падают на землю, те же яблоки…например… - Глаза у Джулиана нехорошо блеснули, и я инстинктивно сделал шаг назад.
- Ты поднял меня только ради этого?! - прорычал он, буквально оскалившись. - Я прекрасно знаю, почему падают яблоки! Они созрели, ядрен пень!!! Поговорим с утра! - он со злостью захлопнул у меня перед носом дверь. Я еще немного постоял, но потом молча вернулся в свою комнату. Внутри было пусто. Посидев еще немного над дневником, я, наконец, вновь задремал, и теперь спал уже без снов.
С утра Джулиан отыгрался: он поднял меня ни свет, ни заря, решительно заявив, что нам пора уходить. Мы позавтракали, закупили провизию и, забрав из конюшни Ворона, направились к выходу из города.
Было еще очень рано. Горожан почти не было на улицах, город только начинал оживать. Небо постепенно светлело, наполняясь золотисто-алыми оттенками на востоке. Щебетали ранние птицы, приветствуя поднимающийся, пока еще красный диск солнца, который своими лучами спешил согреть остывшую за ночь землю. Сменившиеся на посту стражники открывали ворота.
Мы подошли к ним, и уже собирались покинуть Арлетт, как нас остановил человек в отливающей золотом рясе, украшенной четырехлистником Единого! Он, внимательно глядя на меня, произнес, слегка ухмыльнувшись:
- Некромант Танос, я не ошибся? Вас очень хочет видеть наш настоятель по одному важному делу. Проследуйте со мной.
Выражение его лица и тон, которым были произнесены эти слова, мне совершенно не понравились, но все же я старался избегать неприятностей, и потому, обратившись к Джулиану, тихо произнес:
- Подожди меня здесь, если не трудно. Я скоро вернусь.
Взгляд Джулиана стал напряженным, в нем промелькнуло сомнение, но он молча кивнул и отошел в сторонку. Я, взяв Ворона под уздцы, последовал за священнослужителем.
Пройдя по пустынным в столь ранний час кварталам города, мы приблизились к самому высокому строению, являющемуся местным храмом Единого. Я с ненавистью окинул его взглядом. Стены из белого камня, золоченый купол, возвышающийся над центральной апсидой, стрельчатые окна и отливающий светом четырехлистник, украшающий шпиль. Конечно, по своей отделке и размерам этот храм не мог сравниться с находящимся в Нофрете или в столице - Плаве, но для этого небольшого городка он был поистине огромен. На мгновение мне в голову пришла мысль, сколько же хороших людей окончили свою жизнь вскоре после того как побывали в этих стенах! Я невольно содрогнулся. Чем ближе мы подходили, тем сильнее у меня начинала кружиться голова, и тем сложнее мне было адекватно реагировать на происходящее.
Зайдя на территорию, прилегающую к храму, я привязал коня в отведенном для животных месте и с неохотой продолжил путь.
Вопреки моим ожиданиям, мы не пошли в сам храм, мой провожатый уверенно повел меня дальше, к небольшому комплексу зданий, расположенных в непосредственной близости. Миновав отдельно стоящую трапезную и поднявшись по ступеням, мы, наконец, вошли в одно из них. Здесь, по-видимому, располагались кельи и прочие подсобные помещения. Узкие окна давали мало света и потому даже в это время коридор, ведущий вглубь помещения, был подсвечен чадящими факелами. Пройдя несколько поворотов и дверей мы остановились у последней, торцевой. Около нее проводник передал меня двум вышедшим из соседних комнат рослым мужчинам, также одетым в рясы Единого. Один из них постучал в закрытую дверь, после чего уверенно толкнул ее и, пропустив меня вперед, вошел следом.
Комната, в которой я оказался, была довольно просторной, но здесь также царил полумрак. Напротив меня располагалось небольшое окно и стол, за которым, на довольно-таки внушительном кресле, восседал уже немолодой человек, одетый в расшитую золотом светлую атласную мантию, богато украшенную знаком четырехлистника. Заметив меня, он медленно поднялся и не спеша подошел ближе. Отец-настоятель, а это, по-видимому, был он, окинул меня внимательным цепким взглядом и, слегка скривившись, начал свою речь издалека:
- Некромант Танос из Нофрета, не так ли? Единственный выпускник последних лет. Ваш декан возлагал на вас большие надежды, а вы… Зачем же так подводить его? - произнес он с легкой наигранной грустью. - Как же так получилось, только выпускной и сразу творим беспредел… - его голос внезапно стал ледяным. - Отвечай, темный, с тобой разговариваю!
Не представляя, что же собственно произошло, и в чем меня обвиняют, я довольно спокойно произнес:
- Я не понимаю, о чем вы, святой отец, объясните.
- Не понимаешь? - мой холодный тон, похоже, вывел его из себя. - У меня имеется заявление не менее двадцати человек о том, что вчера вечером ты ворвался в трактир «Вечерняя звезда», не заплатил за постой и ужин, а также угрожал расправой хозяину и прочим гостям! - последние слова он бросил мне прямо в лицо.
Из-за нелепости обвинений в мой адрес, я даже сперва не нашелся, что ответить. Все происходящее казалось каким-то дурным сном, который, проснувшись утром, никогда и не вспомнишь. Наконец, собравшись с мыслями, я твердо произнес:
- Это абсолютная ложь! Ничего из этого я не совершал!
- Хорошо же… - он, успокаиваясь, даже улыбнулся, но эта улыбка не была доброй. - Возможно, здесь ты прав, и я могу поверить, что эти заявления приукрашены местными крестьянами, но что ты скажешь на это?
Дверь вновь приоткрылась, и второй из братьев привел в комнату щуплого мужичка, купца, судя по одежде. Купец, заплетающимся языком, не сводя с меня испуганного взгляда, быстро залепетал, теребя в руках помятую шапку:
- Давеча возвращался я в город вместе с кумом, отошел в сторонку - нужду справить и вдруг гляжу - дивные дела творятся! Значится, некромант энтот на погосте нашем стоит и руками размахивает!!! Неспроста думаю! И ведь правда неспроста! Прям свечение темное от него исходит, вот я деру и дал и сразу к Вам Святой Отец за спасением! - мужичок с ужасом и надеждой глянул на отца-настоятеля, всем своим видом прося его о защите. Священник милостиво кивнул одному из помощников, и тот вывел бедолагу-купца прочь. Дверь бесшумно закрылась, а настоятель торжествующе взглянул на меня:
- Так что скажешь на это некромант? Ты ведь знаешь, что по Имперским законам полным магам-некромантам строжайше запрещено нарушать сон мертвых сынов и дочерей Единого ради личных целей! Мне не нужно напоминать, чем карается подобное деяние?
- Я могу все объяснить, - стараясь сохранять спокойствие, ответил я. - Я вовсе не собирался тревожить мертвых, а лишь хотел понять, в чем причина странного магического поля на кладбище... Я не сталкивался с подобным раньше! Магия, что действует там, не относится в полной мере к силам смерти, в ней есть что-то еще. Да... - подумав мгновение, добавил я, пытаясь справиться с нарастающим головокружением. - Сейчас я могу сказать более определенно... Это что-то отчасти напоминало отголоски магии святых... - я резко замолчал, понимая, что сказал то, чего не следовало и, взглянув в лицо священника, увидел свой приговор.
Голос настоятеля наполнился злобой и ненавистью, а глаза налились кровью:
- Братья, держите его! Этот еретик смеет прикрывать свои грязные богомерзкие дела именем Единого! В подвал его и немедленно!
Я дернулся и, не разбирая дороги, побежал к выходу, думая лишь о том, как выбраться отсюда. Близость храма ужасно давила на меня. Священники у двери бросились мне на перерез. Я сотворил судорогу, на большее меня бы здесь и не хватило и, освободив себе проход, рванулся прочь. Мое заклинание остановило их, но я знал, что это ненадолго.
Выскочив за пределы храмовой постройки, я судорожно метнулся к месту, где оставил коня и, вскочив на него, что есть духу помчался к воротам, где оставил Джу-лиана. Вслед мне неслись возгласы и проклятия. Незадолго до врат мелькнул знакомый силуэт лесника, направляющегося ко мне, словно он почувствовал что-то неладное. Мысленно поблагодарив всех богов, я направил к нему коня и, замедлив шаг, крикнул только одно: "Залезай!" Джулиан непонимающе уставился на меня, но в этот момент в переулке показались мои первые преследователи. Бросив пару проклятий, лесник хотел было пристроиться сзади, но Ворон встал на дыбы и чуть не сбросил меня на землю. Джулиан громко и смачно выругался, кинул мне свой заплечный мешок, после чего, сплюнув, обернулся в волка и помчался вперед! Позади уже слышался шум погони, потому я, не теряя времени на удивление, страх или расспросы, галопом помчался за зверем. Мы быстро пронеслись мимо оторопевшей городской стражи и выскочили за ворота. Не останавливаясь ни на мгновение, мы продолжили бешеную гонку. Волк бежал поодаль, стараясь не приближаться слишком сильно к коню, дабы не пугать его, я гнал Ворона, не жалея.
Вскоре гомон города и крики наших преследователей смолкли. Похоже, никто не преследовал нас. Хотя это обстоятельство не принесло мне ожидаемой радости: «Они не оставят нас в покое, они лишь послали за подмогой и скоро вернутся. Моей спокойной жизни пришел конец…»
Лишь спустя пару дней нашего совместного пути через лес я наконец решился поговорить с Джулианом об увиденном в Храме. Само посещение этого легендарного места оставило неизгладимый след в моей душе. До того дня я не задумывался всерьез о вере в Старых Богов, и рассказы о них были для меня больше легендой, чем реальностью. Теперь я чувствовал, что есть нечто большее, чем этот мир, чем все мы. Но пока еще не был готов полностью принять это знание. Сейчас я хотел только одного - понять почему я увидел волка на месте Джулиана и почему мой конь всю дорогу явно нервничал в присутствии лесника, выгибая шею, раздувая ноздри и всячески показывая свой страх и неприязнь, стоило тому подойти ближе. Однако на все мои осторожные расспросы Джулиан отвечал крайне уклончиво или молчал, еще более убедив меня в том, что с этим связана некая личная тайна. В конце концов я прекратил попытки выяснить правду, и лесник стал гораздо разговорчивее.
Он не оставил своего намерения посетить гномов, чтобы приобрести новое оружие, так как и вовсе лишился своего клинка, который, как он обмолвился в одном из разговоров, оказывается, принадлежал в прошлом еще его отцу. И хотя Джулиану, с одной стороны, явно не хватало потерянного кинжала, он не сожалел о своем поступке. Я видел это по его глазам, когда он рассматривал Дар Вакада.
Как оказалось, Джулиан хорошо знал не только сам Синий лес, но и его окрестности. Сразу за ним, по словам лесника, располагался Арлетт - небольшой город, от которого до ближайшего поселения гномов было уже рукой подать. Там можно было остановиться на ночлег и пополнить запасы продовольствия, потому я, разумеется, настаивал на его посещении, хотя эта мысль и не пришлась по душе леснику. Он предпочел бы обойти Арлетт стороной, но выслушав мои доводы и все обдумав, все же согласился.
На утро пятого дня мы наконец вышли из-под густой кроны, а ближе к вечеру, когда мрачная тень леса осталась далеко позади, сквозь туманную дымку проступили очертания города, о котором и говорил лесник.
Погруженный в приятные мысли о теплой постели и нормальном ужине, я и не заметил как мы приблизились к местному погосту, расположенному недалеко от городских стен. Я хотел было направить коня прочь, но странная аура, словно бы идущая из глубины, заставила меня вздрогнуть. Спешившись и попросив лесника меня подождать, я зашел за невысокую плетеную ограду и, сделав пару шагов, остановился в изумлении. Темная непонятная энергия слабо пульсировала под пластом земли и постепенно растекалась во все стороны, накрывая город и окраины леса. Никогда ранее я не чувствовал ничего подобного. Сделав пару пассов руками, я попытался при помощи заклятия понять природу той магии, что действовала здесь, но не смог… Она относилась к стихии смерти, но была иной, непохожей на ту, что использовали маги моей школы, да и на чистое проявление силы тоже. Мертвецы спали неспокойно, но и просыпаться не собирались… По крайней мере пока. В задумчивости я вернулся к Джулиану и, сев на коня, поспешил к воротам, которые уже торопливо закрывала на ночь городская стража.
Практически у самых ворот произошла еще одна странная вещь. На одном из деревьев, растущих рядом, я заметил красноватое пятно, а присмотревшись, понял, что это снегирь! И это в середине лета! Рядом со мной присвистнул Джулиан:
- Сколько лет на свете живу, а снегирей летом не встречал!
Самым поразительным были его размеры. Он был просто огромен - чуть ли не в два раза больше своих обычных сородичей! Снегирь, вертя головой, внимательно осмотрел нас, по крайней мере, мне так показалось, и, мелодично насвистывая, куда-то целенаправленно полетел. Мы некоторое время смотрели ему вслед, но все же решили не удивляться: после Храма Лесов это не было столь значительным событием.
В город нас пропустили без особых проблем, стражник сперва хотел что-то сказать или возможно спросить, но, заметив мое белое одеяние нек¬романта, изменился в лице и пустил нас без лишних слов. Определенное чувство гордости переполнило меня в эту минуту.
Не торопясь, мы шли по узким улочкам города, осматриваясь по сторонам в поисках трактира. Стемнело. Небо прояснилось и на нем отчетливо стали видны все четыре луны и мерцающие точки звезд. Кое-где за заборами брехали собаки, прохожие спешили по своим домам. Лесник явно чувствовал себя здесь не в своей тарелке и часто озирался, словно выбирая пути отхода в случае чего. Но, учитывая то, что он большую часть жизни проводил в лесу, это обстоятельство не казалось мне странным.
После недолгого блуждания я решил оста¬новить свой выбор на трактире под гордым названием «Вечерняя звезда». Заведение и его вывеска казались вполне при-личными, и я уже подошел к двери, как вдруг нетерпеливый Джулиан, стара¬ясь открыть ее раньше, толкнул меня, и мы с грохотом ввалились внутрь. В результате запоздалые постояльцы стали свидетелями необыкновенной картины! Не каждый день увидишь упавшего некроманта, с налетевшим на него каким-то сомнительным типом сверху. Я постарался сохранить достоинство и, наконец, встав и отряхнувшись, сердито взглянул на лесника. Тот лишь слегка пожал плечами. Вздохнув, я понял, что внушать ему что-то будет бесполезно.
Несмотря на очевидный казус, никто из присутствующих даже не улыбнулся. Как только я прошествовал к стойке, все разговоры и смех тут же стихли, наступила мертвая тишина. Я подошел к хозяину. Едва он заметил меня, как его лицо тут же побледнело, а глазки забегали. Дрожащим голосом он поинтересовался:
- Что угодно господину магу? Наше заведение одно из лучших в городе!
- Мы бы хотели перекусить и остановиться здесь на ночь. Сколько это будет стоить? - спросил я довольно равнодушно, стараясь не замечать подобного отношения.
- Пять золотых, господин, пять золотых за обоих! - он явно боялся.
Я только поднял глаза и полез за деньгами, как он, заметив перстень на моем пальце, вздрогнул и чуть ли не запищал:
- Три золотых, некромант! Я не знал, что имею дело с полным магом! - неловко дернув рукой, он смахнул глиняную кружку, которая с грохотом разбилась.
Я быстро протянул ему золото, и, чтобы не доводить беднягу еще больше, направился в зал. Джулиан молча проследовал за мной. Мы сели за свободный стол, и все посетители, сидящие за соседними, резко куда-то засобирались. Вскоре мы остались в полном одиночестве. Джулиан с изумлением и как-то по-новому взглянул на меня:
- Ну, ты даешь! И так всегда? - в его голосе прозвучало некоторое восхищение.
- Если бы я мог иначе. Но они смотрят на меня только как на воплощение Зла! - с горечью вздохнул я. - Последователи Единого с детства внушают им, что во всех бедах этого мира виноваты исключительно некроманты и никто другой! Я понимаю. В этом есть определенный резон. Магия смерти действительно очень могущественна и опасна. Но все же… - я задумчиво передвинул по столу забытую пустую чашку и продолжил. - По большей части такое отношение к нам сложилось после военного похода Василиска - величайшего в истории некроманта юга. Он поднимал тысячи мертвых воинов и за¬воевал десятки городов, практически поставив на колени Империю! Но это было столетия назад и далеко не всем из нас так уж хочется повторять его судьбу! Да и в конечном итоге его жизнь закончилась довольно рано. В книгах по истории я читал, что на определенном этапе он возгордился и полностью отрекся от веры в Хахтора, после чего неудачи стали преследовать его одна за другой. Он потерпел сокрушительное поражение, и был убит единственной стрелой, пущенной в спину.
- Однако, - подумав, добавил я, - несмотря на его стремительное падение, родной город Василиска - Шапур - до сих пор считается прибежищем всех некромантов. Расположенный далеко на юге, за пределами Империи и вне досягаемости святых отцов, он, пожалуй, является лучшим для нас местом. Возможно, однажды я тоже отправлюсь туда.
Джулиан слушал с неподдельным интересом, без страха, задавая вопросы и явно представляя себе все повествование в деталях. Это было приятно, некоторые теплые чувства проснулись у меня по отношению ко вчерашнему лесному вымогателю, ведь в этот момент я не был так одинок. Он не боялся и не сторонился меня, не ставил себя выше, не относился пренебрежительно. Что-то в глубине души подсказывало мне, что у нас гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Когда я закончил свой рассказ, он, улыбнувшись, произнес:
- Да не такие уж вы и страшные! Пообщаешься с тобой и не подумаешь, что один из вас чуть не завоевал полмира!
За разговором я и не заметил, как нам принесли прекрасный ужин. В полной мере насладившись жареной с чесноком бараньей ногой и луковой похлебкой, мы поднялись на второй этаж и разошлись по выделенным нам комнатам. Дойдя до своей кровати я почувствовал, что по-настоящему устал и потому, буквально упав на нее, мгновенно заснул.
Этой ночью мне приснился отец. Мы были в яблоневом саду, и ветки деревьев буквально прогибались под тяжестью спелых плодов. Отец улыбался, глядя на меня, но глаза его оставались грустными. Одно из яблок упало к его ногам. Он поднял его и, подержав пару мгновений на ладони, передал мне. Затем, подмигнув, спросил:
- Танос, как ты думаешь, почему оно упало? Возможно, что-то потянуло его к земле?
В моей голове вспыхнула идея:
- Я знаю! Некая сила, сродни магической, но другая! Та самая сила, что заставляет все предметы опускаться вниз, вместо того чтобы подниматься в небо!
Отец еще раз улыбнулся, и его черты начали расплываться. Внезапно я вспомнил все произошедшее:
- Нет! Подожди! Не уходи! - воскликнул я. - Ты так нужен мне! Прошу тебя, ос-танься! - голос предательски дрогнул. Но образ лишь слегка колыхнулся и исчез.
Я резко проснулся. В моей голове царило смятение. Схватив перо и рас¬крыв свой дневник, в который я перенес некоторые особенно интересные заметки из выкладок отца, я судорожно принялся заносить туда только что пришедшую мне во сне идею. Эта некая сила притяжения иде¬ально укладывалась в его расчеты и теорию и могла служить одним из доказательств ее состоятельности. Я вновь был счастлив, лучше поняв то, над чем работал отец, и чувствуя, что смогу со временем завершить его дело.
Мне очень хотелось поговорить с кем-нибудь, обсудить только что записанное и, не придумав ничего лучше, я, одевшись на скорую руку, подошел к комнате Джулиана и нерешительно постучал в дверь. Оттуда не доносилось ни звука. Но, как только я собрался вернуться к себе, за дверью послышались шаги, и раздался сонный голос моего знакомого:
- Что там еще стряслось? Какого лешего? - дверь слегка отворилась, за ней стоял хмурый и заспанный лесник.
- Джулиан, я хотел поговорить… - произнес я уже совсем неуверенно, медленно, но верно осознавая всю нелепость своего поступка.
- О, боги, о чем?! И почему в такое время?! - голос моего знакомого приобрел угрожающие нотки. - Вроде мы еще за ужином все обсудили!
- Да, но… Мне пришла в голову одна теория… Ты не задумывался о том, почему предметы падают на землю, те же яблоки…например… - Глаза у Джулиана нехорошо блеснули, и я инстинктивно сделал шаг назад.
- Ты поднял меня только ради этого?! - прорычал он, буквально оскалившись. - Я прекрасно знаю, почему падают яблоки! Они созрели, ядрен пень!!! Поговорим с утра! - он со злостью захлопнул у меня перед носом дверь. Я еще немного постоял, но потом молча вернулся в свою комнату. Внутри было пусто. Посидев еще немного над дневником, я, наконец, вновь задремал, и теперь спал уже без снов.
С утра Джулиан отыгрался: он поднял меня ни свет, ни заря, решительно заявив, что нам пора уходить. Мы позавтракали, закупили провизию и, забрав из конюшни Ворона, направились к выходу из города.
Было еще очень рано. Горожан почти не было на улицах, город только начинал оживать. Небо постепенно светлело, наполняясь золотисто-алыми оттенками на востоке. Щебетали ранние птицы, приветствуя поднимающийся, пока еще красный диск солнца, который своими лучами спешил согреть остывшую за ночь землю. Сменившиеся на посту стражники открывали ворота.
Мы подошли к ним, и уже собирались покинуть Арлетт, как нас остановил человек в отливающей золотом рясе, украшенной четырехлистником Единого! Он, внимательно глядя на меня, произнес, слегка ухмыльнувшись:
- Некромант Танос, я не ошибся? Вас очень хочет видеть наш настоятель по одному важному делу. Проследуйте со мной.
Выражение его лица и тон, которым были произнесены эти слова, мне совершенно не понравились, но все же я старался избегать неприятностей, и потому, обратившись к Джулиану, тихо произнес:
- Подожди меня здесь, если не трудно. Я скоро вернусь.
Взгляд Джулиана стал напряженным, в нем промелькнуло сомнение, но он молча кивнул и отошел в сторонку. Я, взяв Ворона под уздцы, последовал за священнослужителем.
Пройдя по пустынным в столь ранний час кварталам города, мы приблизились к самому высокому строению, являющемуся местным храмом Единого. Я с ненавистью окинул его взглядом. Стены из белого камня, золоченый купол, возвышающийся над центральной апсидой, стрельчатые окна и отливающий светом четырехлистник, украшающий шпиль. Конечно, по своей отделке и размерам этот храм не мог сравниться с находящимся в Нофрете или в столице - Плаве, но для этого небольшого городка он был поистине огромен. На мгновение мне в голову пришла мысль, сколько же хороших людей окончили свою жизнь вскоре после того как побывали в этих стенах! Я невольно содрогнулся. Чем ближе мы подходили, тем сильнее у меня начинала кружиться голова, и тем сложнее мне было адекватно реагировать на происходящее.
Зайдя на территорию, прилегающую к храму, я привязал коня в отведенном для животных месте и с неохотой продолжил путь.
Вопреки моим ожиданиям, мы не пошли в сам храм, мой провожатый уверенно повел меня дальше, к небольшому комплексу зданий, расположенных в непосредственной близости. Миновав отдельно стоящую трапезную и поднявшись по ступеням, мы, наконец, вошли в одно из них. Здесь, по-видимому, располагались кельи и прочие подсобные помещения. Узкие окна давали мало света и потому даже в это время коридор, ведущий вглубь помещения, был подсвечен чадящими факелами. Пройдя несколько поворотов и дверей мы остановились у последней, торцевой. Около нее проводник передал меня двум вышедшим из соседних комнат рослым мужчинам, также одетым в рясы Единого. Один из них постучал в закрытую дверь, после чего уверенно толкнул ее и, пропустив меня вперед, вошел следом.
Комната, в которой я оказался, была довольно просторной, но здесь также царил полумрак. Напротив меня располагалось небольшое окно и стол, за которым, на довольно-таки внушительном кресле, восседал уже немолодой человек, одетый в расшитую золотом светлую атласную мантию, богато украшенную знаком четырехлистника. Заметив меня, он медленно поднялся и не спеша подошел ближе. Отец-настоятель, а это, по-видимому, был он, окинул меня внимательным цепким взглядом и, слегка скривившись, начал свою речь издалека:
- Некромант Танос из Нофрета, не так ли? Единственный выпускник последних лет. Ваш декан возлагал на вас большие надежды, а вы… Зачем же так подводить его? - произнес он с легкой наигранной грустью. - Как же так получилось, только выпускной и сразу творим беспредел… - его голос внезапно стал ледяным. - Отвечай, темный, с тобой разговариваю!
Не представляя, что же собственно произошло, и в чем меня обвиняют, я довольно спокойно произнес:
- Я не понимаю, о чем вы, святой отец, объясните.
- Не понимаешь? - мой холодный тон, похоже, вывел его из себя. - У меня имеется заявление не менее двадцати человек о том, что вчера вечером ты ворвался в трактир «Вечерняя звезда», не заплатил за постой и ужин, а также угрожал расправой хозяину и прочим гостям! - последние слова он бросил мне прямо в лицо.
Из-за нелепости обвинений в мой адрес, я даже сперва не нашелся, что ответить. Все происходящее казалось каким-то дурным сном, который, проснувшись утром, никогда и не вспомнишь. Наконец, собравшись с мыслями, я твердо произнес:
- Это абсолютная ложь! Ничего из этого я не совершал!
- Хорошо же… - он, успокаиваясь, даже улыбнулся, но эта улыбка не была доброй. - Возможно, здесь ты прав, и я могу поверить, что эти заявления приукрашены местными крестьянами, но что ты скажешь на это?
Дверь вновь приоткрылась, и второй из братьев привел в комнату щуплого мужичка, купца, судя по одежде. Купец, заплетающимся языком, не сводя с меня испуганного взгляда, быстро залепетал, теребя в руках помятую шапку:
- Давеча возвращался я в город вместе с кумом, отошел в сторонку - нужду справить и вдруг гляжу - дивные дела творятся! Значится, некромант энтот на погосте нашем стоит и руками размахивает!!! Неспроста думаю! И ведь правда неспроста! Прям свечение темное от него исходит, вот я деру и дал и сразу к Вам Святой Отец за спасением! - мужичок с ужасом и надеждой глянул на отца-настоятеля, всем своим видом прося его о защите. Священник милостиво кивнул одному из помощников, и тот вывел бедолагу-купца прочь. Дверь бесшумно закрылась, а настоятель торжествующе взглянул на меня:
- Так что скажешь на это некромант? Ты ведь знаешь, что по Имперским законам полным магам-некромантам строжайше запрещено нарушать сон мертвых сынов и дочерей Единого ради личных целей! Мне не нужно напоминать, чем карается подобное деяние?
- Я могу все объяснить, - стараясь сохранять спокойствие, ответил я. - Я вовсе не собирался тревожить мертвых, а лишь хотел понять, в чем причина странного магического поля на кладбище... Я не сталкивался с подобным раньше! Магия, что действует там, не относится в полной мере к силам смерти, в ней есть что-то еще. Да... - подумав мгновение, добавил я, пытаясь справиться с нарастающим головокружением. - Сейчас я могу сказать более определенно... Это что-то отчасти напоминало отголоски магии святых... - я резко замолчал, понимая, что сказал то, чего не следовало и, взглянув в лицо священника, увидел свой приговор.
Голос настоятеля наполнился злобой и ненавистью, а глаза налились кровью:
- Братья, держите его! Этот еретик смеет прикрывать свои грязные богомерзкие дела именем Единого! В подвал его и немедленно!
Я дернулся и, не разбирая дороги, побежал к выходу, думая лишь о том, как выбраться отсюда. Близость храма ужасно давила на меня. Священники у двери бросились мне на перерез. Я сотворил судорогу, на большее меня бы здесь и не хватило и, освободив себе проход, рванулся прочь. Мое заклинание остановило их, но я знал, что это ненадолго.
Выскочив за пределы храмовой постройки, я судорожно метнулся к месту, где оставил коня и, вскочив на него, что есть духу помчался к воротам, где оставил Джу-лиана. Вслед мне неслись возгласы и проклятия. Незадолго до врат мелькнул знакомый силуэт лесника, направляющегося ко мне, словно он почувствовал что-то неладное. Мысленно поблагодарив всех богов, я направил к нему коня и, замедлив шаг, крикнул только одно: "Залезай!" Джулиан непонимающе уставился на меня, но в этот момент в переулке показались мои первые преследователи. Бросив пару проклятий, лесник хотел было пристроиться сзади, но Ворон встал на дыбы и чуть не сбросил меня на землю. Джулиан громко и смачно выругался, кинул мне свой заплечный мешок, после чего, сплюнув, обернулся в волка и помчался вперед! Позади уже слышался шум погони, потому я, не теряя времени на удивление, страх или расспросы, галопом помчался за зверем. Мы быстро пронеслись мимо оторопевшей городской стражи и выскочили за ворота. Не останавливаясь ни на мгновение, мы продолжили бешеную гонку. Волк бежал поодаль, стараясь не приближаться слишком сильно к коню, дабы не пугать его, я гнал Ворона, не жалея.
Вскоре гомон города и крики наших преследователей смолкли. Похоже, никто не преследовал нас. Хотя это обстоятельство не принесло мне ожидаемой радости: «Они не оставят нас в покое, они лишь послали за подмогой и скоро вернутся. Моей спокойной жизни пришел конец…»