возражения - в Верховный суд
Владимир Путин 28 мая 2015 года
засекретил данные о военных,
погибших в мирное время в ходе
спецопераций, - эта информация теперь (пока)
считается государственной тайной. Спустя пару
недель, 15 июня, адвокат Светланы Давыдовой
Иван Павлов (он специализируется на делах о
госизмене) направил заявление в Верховный
суд - он собирается доказать, что президент
не может засекречивать такие данные, тем
более по собственному желанию. К коллектив-
ному иску присоединились многие журналисты
и общественные деятели. По просьбе «Медузы»
Иван Павлов написал о двух аргументах против
этого указа, отправленных в Верховный суд.
28 мая 2015 года Владимир Путин подписал указ,
относящий к государственной тайне сведения о
потерях военных в мирное время в период прове-
дения специальных операций. Связь этого указа с
ситуацией на юго-востоке Украины очевидна.
Прозрачна и цель, с которой он был подписан -
пресечь любые попытки объективного освещения
конфликта, которые могут вступить в противоречие
с официальной версией.
Журналисты, работающие в зоне конфликта,
могут стать жертвами правовой неопределенности
указа. В законодательстве отсутствует определение
«спецоперации», да и проводятся они в закрытом
режиме - «без объявления войны». Понять, где
гостайна, а где информация свободного доступа,
становится проблематично; и журналист рискует
стать объектом уголовного преследования за
нечаянное разглашение гостайны.
Указ этот - уязвим с правовой точки зрения.
Поэтому мы оспариваем его в Верховном суде
России. К коллективному иску присоединились
журналисты и общественные деятели: Аркадий
Бабченко, Владимир Воронов, Светлана Давыдова,
Павел Каныгин, Руслан Левиев, Тимур Олевский,
Григорий Пасько и Лев Шлосберг.
Стоит отметить, что указ Путина от 28 мая как
таковой - это лишь часть проблемы. Он вносит
изменения в 10 пункт указа президента Бориса
Ельцина, которым 20 лет назад, во время первой
чеченской кампании, были засекречены сведения
о потерях в военное время. Мы считаем, что это
также было сделано незаконно.
До недавнего времени у нас не было острой
необходимости оспаривать норму, введенную
Ельциным, поскольку военное время ни разу не
объявлялось (и, мы надеемся, не будет объявлено
и на этот раз). Но указ от 28 мая, добавляющий к
секретным сведениям информацию о потерях в
мирное время, стал для нас последней каплей.
Поэтому в итоге в Верховный суд мы пойдем с
заявлением против 10 пункта «Перечня сведений,
отнесенных к государственной тайне», утверждён-
ного Ельциным в 1995 году и дополненного
Путиным в конце мая 2015 года (далее - 10 пункт).
Мы выносим на рассмотрение Верховного суда
два аргумента против 10 пункта.
Аргумент первый
И Ельцин, и Путин вышли за рамки своих
полномочий, засекречивая потери в военное
и мирное время
Согласно Конституции России, право граждан на
свободный поиск, получение и распространение
информации может быть ограничено только на
уровне федерального закона. В статье 5 закона
«О государственной тайне» дан перечень сведений,
подлежащих засекречиванию. Это, в том числе,
некоторая информация из военной области - о
содержании стратегических и оперативных планов,
документов боевого управления, о планах строи-
тельства вооруженных сил, о дислокации войск и
прочем. Перечень, содержащийся в статье 5, явля-
ется исчерпывающим. Потери личного состава в
нём не упомянуты.
При этом закон «О государственной тайне» не
наделяет президента полномочиями по расширению
перечня сведений, составляющих государственную
тайну. А указ - это не закон, а подзаконный акт, и
он не может устанавливать дополнительные огра-
ничения.
Статья 9 закона «О гостайне» указывает, что на
основе статьи 5 этого же закона президентом
утверждается так называемый «Перечень сведений,
отнесённых к государственной тайне», который
определяет органы власти, уполномоченные на
засекречивание тех или иных сведений в рамках
категорий, указанных в законе. Президентский
перечень определяет компетентные органы, но не
может вводить новые категории секретных
сведений или как-то расширять ограничения,
установленные законом «О государственной
тайне».
Аргумент второй
Нельзя относить к гостайне сведения о
чрезвычайных происшествиях
Статья 7 закона «О государственной тайне» не
позволяет относить к гостайне сведения о чрезвы-
чайных происшествиях, угрожающих безопасности
и здоровью граждан, и их последствиях. Военные
действия и проведение спецопераций, последст-
виями которых становятся человеческие жертвы, с
уверенностью можно назвать чрезвычайными про-
исшествиями. Думаем, родственники военнослу-
жащих с нами согласятся.
Оппоненты часто ссылаются на зарубежный
опыт - «на Западе тоже всё засекречено». Могу
привести несколько примеров, показывающих, что
это не так.
В США публикуются все данные о потерях во всех
войнах и операциях (начиная с 1775 года), вклю-
чая текущие. Например, можно узнать, сколько
человек погибло в операции «Несокрушимая сво-
бода» в Афганистане. В Великобритании публика-
цией такой информации занимается Объединенный
центр регистрации потерь и выражения соболез-
нований (Joint Casualty and Compassionate Centre).
На сайте министерства обороны страны также
публикуется актуальная информация о потерях. В
случае, если операция проводилась секретно,
раскрывают, как минимум, имя спецназовца без
деталей о подразделении, где он служил. В
Израиле нет практики публикации подробных
статистических сведений о потерях, однако журна-
листы всегда могут свободно получить эту инфор-
мацию в министерстве обороны.
Мы считаем оспаривание 10 пункта указа о
засекречивании потерь чрезвычайно важной
задачей. Существование этой нормы даёт власти
монополию на правду, а это - нездоровая и
опасная тенденция.
Полностью читайте тут .
[ URL источника ]
https://meduza.io/feature/2015/06/16/eto-ne-zakon
засекретил данные о военных,
погибших в мирное время в ходе
спецопераций, - эта информация теперь (пока)
считается государственной тайной. Спустя пару
недель, 15 июня, адвокат Светланы Давыдовой
Иван Павлов (он специализируется на делах о
госизмене) направил заявление в Верховный
суд - он собирается доказать, что президент
не может засекречивать такие данные, тем
более по собственному желанию. К коллектив-
ному иску присоединились многие журналисты
и общественные деятели. По просьбе «Медузы»
Иван Павлов написал о двух аргументах против
этого указа, отправленных в Верховный суд.
28 мая 2015 года Владимир Путин подписал указ,
относящий к государственной тайне сведения о
потерях военных в мирное время в период прове-
дения специальных операций. Связь этого указа с
ситуацией на юго-востоке Украины очевидна.
Прозрачна и цель, с которой он был подписан -
пресечь любые попытки объективного освещения
конфликта, которые могут вступить в противоречие
с официальной версией.
Журналисты, работающие в зоне конфликта,
могут стать жертвами правовой неопределенности
указа. В законодательстве отсутствует определение
«спецоперации», да и проводятся они в закрытом
режиме - «без объявления войны». Понять, где
гостайна, а где информация свободного доступа,
становится проблематично; и журналист рискует
стать объектом уголовного преследования за
нечаянное разглашение гостайны.
Указ этот - уязвим с правовой точки зрения.
Поэтому мы оспариваем его в Верховном суде
России. К коллективному иску присоединились
журналисты и общественные деятели: Аркадий
Бабченко, Владимир Воронов, Светлана Давыдова,
Павел Каныгин, Руслан Левиев, Тимур Олевский,
Григорий Пасько и Лев Шлосберг.
Стоит отметить, что указ Путина от 28 мая как
таковой - это лишь часть проблемы. Он вносит
изменения в 10 пункт указа президента Бориса
Ельцина, которым 20 лет назад, во время первой
чеченской кампании, были засекречены сведения
о потерях в военное время. Мы считаем, что это
также было сделано незаконно.
До недавнего времени у нас не было острой
необходимости оспаривать норму, введенную
Ельциным, поскольку военное время ни разу не
объявлялось (и, мы надеемся, не будет объявлено
и на этот раз). Но указ от 28 мая, добавляющий к
секретным сведениям информацию о потерях в
мирное время, стал для нас последней каплей.
Поэтому в итоге в Верховный суд мы пойдем с
заявлением против 10 пункта «Перечня сведений,
отнесенных к государственной тайне», утверждён-
ного Ельциным в 1995 году и дополненного
Путиным в конце мая 2015 года (далее - 10 пункт).
Мы выносим на рассмотрение Верховного суда
два аргумента против 10 пункта.
Аргумент первый
И Ельцин, и Путин вышли за рамки своих
полномочий, засекречивая потери в военное
и мирное время
Согласно Конституции России, право граждан на
свободный поиск, получение и распространение
информации может быть ограничено только на
уровне федерального закона. В статье 5 закона
«О государственной тайне» дан перечень сведений,
подлежащих засекречиванию. Это, в том числе,
некоторая информация из военной области - о
содержании стратегических и оперативных планов,
документов боевого управления, о планах строи-
тельства вооруженных сил, о дислокации войск и
прочем. Перечень, содержащийся в статье 5, явля-
ется исчерпывающим. Потери личного состава в
нём не упомянуты.
При этом закон «О государственной тайне» не
наделяет президента полномочиями по расширению
перечня сведений, составляющих государственную
тайну. А указ - это не закон, а подзаконный акт, и
он не может устанавливать дополнительные огра-
ничения.
Статья 9 закона «О гостайне» указывает, что на
основе статьи 5 этого же закона президентом
утверждается так называемый «Перечень сведений,
отнесённых к государственной тайне», который
определяет органы власти, уполномоченные на
засекречивание тех или иных сведений в рамках
категорий, указанных в законе. Президентский
перечень определяет компетентные органы, но не
может вводить новые категории секретных
сведений или как-то расширять ограничения,
установленные законом «О государственной
тайне».
Аргумент второй
Нельзя относить к гостайне сведения о
чрезвычайных происшествиях
Статья 7 закона «О государственной тайне» не
позволяет относить к гостайне сведения о чрезвы-
чайных происшествиях, угрожающих безопасности
и здоровью граждан, и их последствиях. Военные
действия и проведение спецопераций, последст-
виями которых становятся человеческие жертвы, с
уверенностью можно назвать чрезвычайными про-
исшествиями. Думаем, родственники военнослу-
жащих с нами согласятся.
Оппоненты часто ссылаются на зарубежный
опыт - «на Западе тоже всё засекречено». Могу
привести несколько примеров, показывающих, что
это не так.
В США публикуются все данные о потерях во всех
войнах и операциях (начиная с 1775 года), вклю-
чая текущие. Например, можно узнать, сколько
человек погибло в операции «Несокрушимая сво-
бода» в Афганистане. В Великобритании публика-
цией такой информации занимается Объединенный
центр регистрации потерь и выражения соболез-
нований (Joint Casualty and Compassionate Centre).
На сайте министерства обороны страны также
публикуется актуальная информация о потерях. В
случае, если операция проводилась секретно,
раскрывают, как минимум, имя спецназовца без
деталей о подразделении, где он служил. В
Израиле нет практики публикации подробных
статистических сведений о потерях, однако журна-
листы всегда могут свободно получить эту инфор-
мацию в министерстве обороны.
Мы считаем оспаривание 10 пункта указа о
засекречивании потерь чрезвычайно важной
задачей. Существование этой нормы даёт власти
монополию на правду, а это - нездоровая и
опасная тенденция.
Полностью читайте тут .
[ URL источника ]
https://meduza.io/feature/2015/06/16/eto-ne-zakon