история из тех, что может случиться только в Нью-Йорке
Вдогонку к post'у ...
Оригинал взят у samsebeskazal в История из тех, что может случиться только в Нью-Йорке
Уже второй день я провожу в компании Леонида Парфёнова и его съёмочной группы. Они работают над своим новым интереснейшим проектом, а я просто нахожусь рядом. В основном мешаюсь, громко говорю во время дублей, стою не там где надо и немного фотографирую их титанический труд. Сегодня была съёмка по адресу Мортон стрит, 44. Этот дом знаменит тем, что в нём с 1974 по 1991 год жил Бродский. По сценарию Леонид Парфёнов немного проходит по улице и садится на ступени этого дома, увлечённо рассказывая то, что предусмотрено сценарием. Перед ним идёт съемочная группа. Камера - в руках у Сергея Нурмамеда, а с ним - Юрий Мелюшин и Андрей Лазарев.
Дубле на пятом к месту съёмки приближаются пожилой мужчина и женщина. Мужчина явно в возрасте, тучен, но не сказать, чтобы толст. С небольшой аккуратной седой бородкой и в тёмном пальто. Его спутница несколько моложе его, в чём-то тёмном и с короткими пепельными волосами. Видно, что они не молоды и живут той жизнью, когда никто уже никуда не торопится. Мы на всё это обращаем внимание постольку поскольку, ибо съёмка идёт на городской улице, и там всё время кто-то ходит. Единственное, что привлекает внимание к этой паре, так это то, что они не проходят мимо, а останавливаются у входа в тот самый дом. Какое-то время они просто стоят, потом фотографируются, а потом мужчина и вовсе присаживается на ступени. Как раз туда, где по сценарию должен сидеть Парфёнов.
Неудобно, конечно, но так бывает. Происходящее мы воспринимаем как некую техническую задержку, а пешеходов - как поклонников таланта Бродского, которые решили посетить памятное место и сделать пару снимков. Бадиков метко называет их "бродскофилами", и мы терпеливо ждём их ухода, списывая излишнюю медлительность на возраст и обстоятельства (а вдруг они приехали с другого конца страны, ради этого момента?) К тому же это Нью-Йорк, и вселенная крутится вокруг каждого из его жителей, а никак не иначе. И каждый делает то, что именно он лично считает нужным и важным для себя. У нас съёмка - на первом месте, а у них - посиделки на ступенях дома номер 44.
Проходит какое-то время, но ситуация не меняется. Все, кто курят, достают сигареты и нервно затягиваются, а остальные терпеливо ожидают, когда же они наконец насладятся моментом и пойдут дальше. Но они не уходят. Минут через пятнадцать мы начинаем излучать такую любовь и доброту, что даже слепой бы догадался, что уже пора валить. И как можно быстрее. Но ничего не происходит. Мужчина видит наши косые взгляды, но как ни в чём не бывало продолжает сидеть на ступенях, мило беседуя со своей спутницей. Он явно испытывает наше терпение, и оно не безгранично. В какой-то момент Парфёнов говорит, что мужик уж больно на Копполу похож. Мы дружно смеёмся над его шуткой, вспоминая других известных режиссеров и степень их похожести на мужика в пальто. Проходит ещё какое-то время и мы, утомленные ожиданием, заготавливаем вежливую но очень убедительную речь, где в коротких и ёмких выражениях объясняется вся суть фразы "ходят тут всякие в тёмных пальто, пока мы в поте лица и не жалея сил снимаем большое и серьёзное кино", но тут мужик встаёт, и они, наконец, идут к соседнему дому.
Из него выходит девушка со связкой ключей в руках и идёт навстречу им. Они встречаются, перекидываются парой фраз и расходятся. Девушка и мужчина в пальто идут обратно к лестнице, а женщина с пепельными волосами уходит в другую сторону и исчезает за углом. Мы с Бадиковым на автомате делаем совершенно неудачные фотографии из серии "Парфёнов и прохожие". Какой-никакой, а всё-таки толк с мужика. Лучше, чем тратить наше время и просиживать штаны.
Подходя к съёмочной группе, мужик в плаще притормаживает и вежливо спрашивает: можно ли пройти? Мы вам не мешаем? Нурмамед на автомате отвечает да, оборачивается, смотрит на девушку и понимает, что она никто иная, как режиссер София Коппола. Картинка становится чётче. Она берёт за руку мужчину в тёмном пальто и тут до нас доходит, что тот, кто раздражал нас 15 минут кряду никто иной, как её отец - знаменитый американский режиссер Френсис Форд Коппола. Парфёнов-то был прав! Тела наши охватывает паралич. Рты открываются, но звуков не издают. Ноги хотят броситься вслед, но вместо мускул - вата. Мозг кричит - жми, жми кнопку! Но руки не слушаются. Дочь с отцом заходят в соседний дом. К нам возвращается жизнь и, глядя друг на друга безумным взглядом, мы только и способны произнести - Коппола! Это был Коппола, бл*ь!
Вот так бывает в Нью-Йорке. Ты снимаешь кино, а в кадр тебе заходит мужик, который оказывается Френсисом Фордом Копполой. Но понимаешь ты это только тогда, когда он уже ушёл.
текст пришлось подкорректировать | jelsokino
Оригинал взят у samsebeskazal в История из тех, что может случиться только в Нью-Йорке
Уже второй день я провожу в компании Леонида Парфёнова и его съёмочной группы. Они работают над своим новым интереснейшим проектом, а я просто нахожусь рядом. В основном мешаюсь, громко говорю во время дублей, стою не там где надо и немного фотографирую их титанический труд. Сегодня была съёмка по адресу Мортон стрит, 44. Этот дом знаменит тем, что в нём с 1974 по 1991 год жил Бродский. По сценарию Леонид Парфёнов немного проходит по улице и садится на ступени этого дома, увлечённо рассказывая то, что предусмотрено сценарием. Перед ним идёт съемочная группа. Камера - в руках у Сергея Нурмамеда, а с ним - Юрий Мелюшин и Андрей Лазарев.
Дубле на пятом к месту съёмки приближаются пожилой мужчина и женщина. Мужчина явно в возрасте, тучен, но не сказать, чтобы толст. С небольшой аккуратной седой бородкой и в тёмном пальто. Его спутница несколько моложе его, в чём-то тёмном и с короткими пепельными волосами. Видно, что они не молоды и живут той жизнью, когда никто уже никуда не торопится. Мы на всё это обращаем внимание постольку поскольку, ибо съёмка идёт на городской улице, и там всё время кто-то ходит. Единственное, что привлекает внимание к этой паре, так это то, что они не проходят мимо, а останавливаются у входа в тот самый дом. Какое-то время они просто стоят, потом фотографируются, а потом мужчина и вовсе присаживается на ступени. Как раз туда, где по сценарию должен сидеть Парфёнов.
Неудобно, конечно, но так бывает. Происходящее мы воспринимаем как некую техническую задержку, а пешеходов - как поклонников таланта Бродского, которые решили посетить памятное место и сделать пару снимков. Бадиков метко называет их "бродскофилами", и мы терпеливо ждём их ухода, списывая излишнюю медлительность на возраст и обстоятельства (а вдруг они приехали с другого конца страны, ради этого момента?) К тому же это Нью-Йорк, и вселенная крутится вокруг каждого из его жителей, а никак не иначе. И каждый делает то, что именно он лично считает нужным и важным для себя. У нас съёмка - на первом месте, а у них - посиделки на ступенях дома номер 44.
Проходит какое-то время, но ситуация не меняется. Все, кто курят, достают сигареты и нервно затягиваются, а остальные терпеливо ожидают, когда же они наконец насладятся моментом и пойдут дальше. Но они не уходят. Минут через пятнадцать мы начинаем излучать такую любовь и доброту, что даже слепой бы догадался, что уже пора валить. И как можно быстрее. Но ничего не происходит. Мужчина видит наши косые взгляды, но как ни в чём не бывало продолжает сидеть на ступенях, мило беседуя со своей спутницей. Он явно испытывает наше терпение, и оно не безгранично. В какой-то момент Парфёнов говорит, что мужик уж больно на Копполу похож. Мы дружно смеёмся над его шуткой, вспоминая других известных режиссеров и степень их похожести на мужика в пальто. Проходит ещё какое-то время и мы, утомленные ожиданием, заготавливаем вежливую но очень убедительную речь, где в коротких и ёмких выражениях объясняется вся суть фразы "ходят тут всякие в тёмных пальто, пока мы в поте лица и не жалея сил снимаем большое и серьёзное кино", но тут мужик встаёт, и они, наконец, идут к соседнему дому.
Из него выходит девушка со связкой ключей в руках и идёт навстречу им. Они встречаются, перекидываются парой фраз и расходятся. Девушка и мужчина в пальто идут обратно к лестнице, а женщина с пепельными волосами уходит в другую сторону и исчезает за углом. Мы с Бадиковым на автомате делаем совершенно неудачные фотографии из серии "Парфёнов и прохожие". Какой-никакой, а всё-таки толк с мужика. Лучше, чем тратить наше время и просиживать штаны.
Подходя к съёмочной группе, мужик в плаще притормаживает и вежливо спрашивает: можно ли пройти? Мы вам не мешаем? Нурмамед на автомате отвечает да, оборачивается, смотрит на девушку и понимает, что она никто иная, как режиссер София Коппола. Картинка становится чётче. Она берёт за руку мужчину в тёмном пальто и тут до нас доходит, что тот, кто раздражал нас 15 минут кряду никто иной, как её отец - знаменитый американский режиссер Френсис Форд Коппола. Парфёнов-то был прав! Тела наши охватывает паралич. Рты открываются, но звуков не издают. Ноги хотят броситься вслед, но вместо мускул - вата. Мозг кричит - жми, жми кнопку! Но руки не слушаются. Дочь с отцом заходят в соседний дом. К нам возвращается жизнь и, глядя друг на друга безумным взглядом, мы только и способны произнести - Коппола! Это был Коппола, бл*ь!
Вот так бывает в Нью-Йорке. Ты снимаешь кино, а в кадр тебе заходит мужик, который оказывается Френсисом Фордом Копполой. Но понимаешь ты это только тогда, когда он уже ушёл.
текст пришлось подкорректировать | jelsokino