(no subject)
Добрейший Славик Харченко, рассказывая о своих взаимоотношениях с толстыми журналами, так изобразил мою бывшую службу в "Октябре":
"Хотя у меня же был милый, добрый друг в редакции, кучерявый, мускулистый отставной военный, подтянутый и уверенный в себе сердцеед, был, был, я точно помню. Он еще звал к себе пить кофе “Арабика”, насыпал по полной ложке в граненый стакан, вставленный в подстаканник с надписью “Байкал. Иркутск”. Он пил со мной кофе, щурился, снисходительно смотрел на мои распечатанные листочки, на то, что я курю в форточку, и говорил тихим и поставленным, как у актера, голосом, что жизнь бесконечна, а смерть иллюзорна, есть только любовь, и показывал мне фотографию своего семилетнего сына в лыжной шапочке.
При этом мой друг сидел на кожаном диване за массивным столом а-ля ампир и улыбался. Друга звали, кажется, Костя. Или Петя? Или Федор? Точно Федор, но он уволился, давно уже уволился, перешел на вольные хлеба. Встал из-за стола, поклонился общественности, сделал ручкой и ушел, тихо затворив за собой дверь".
Всю эту правду, облегченную художественными привираниями, он в "Октябре" и напечатал
http://magazines.russ.ru/october/2013/1/h17.html
а я случайно наткнулся да и прочел.
Были времена, были... Пропихнул как-то его рассказики на пару месяцев раньше запланированного срока.
"Хотя у меня же был милый, добрый друг в редакции, кучерявый, мускулистый отставной военный, подтянутый и уверенный в себе сердцеед, был, был, я точно помню. Он еще звал к себе пить кофе “Арабика”, насыпал по полной ложке в граненый стакан, вставленный в подстаканник с надписью “Байкал. Иркутск”. Он пил со мной кофе, щурился, снисходительно смотрел на мои распечатанные листочки, на то, что я курю в форточку, и говорил тихим и поставленным, как у актера, голосом, что жизнь бесконечна, а смерть иллюзорна, есть только любовь, и показывал мне фотографию своего семилетнего сына в лыжной шапочке.
При этом мой друг сидел на кожаном диване за массивным столом а-ля ампир и улыбался. Друга звали, кажется, Костя. Или Петя? Или Федор? Точно Федор, но он уволился, давно уже уволился, перешел на вольные хлеба. Встал из-за стола, поклонился общественности, сделал ручкой и ушел, тихо затворив за собой дверь".
Всю эту правду, облегченную художественными привираниями, он в "Октябре" и напечатал
http://magazines.russ.ru/october/2013/1/h17.html
а я случайно наткнулся да и прочел.
Были времена, были... Пропихнул как-то его рассказики на пару месяцев раньше запланированного срока.