Сватья баба Бабариха: кому она сватья и почему Бабариха
Сватья - это, как известно, мать одного из супругов по отношению к родителям другого. Проще говоря, это тёща сына или свекровь дочери. А про Бабариху у Пушкина также сказано, что она бабушка Гвидона. Значит, всё достаточно просто: это мать либо царицы (а значит, и её сестер), либо царя Салтана.
Так вот: первое маловероятно. С чего бы это женщина стала так издеваться над собственной дочкой? Даже если допустить, что царица ей, как Золушка своей мачехе, не дочь, а падчерица, благодаря этой падчерице она вошла в царскую семью и не стала бы рисковать такой честью, пороча ту, благодаря которой вошла. А вот второе вполне возможно: царя Салтана почему-то и на картинках изображают пожилым человеком с большой бородой, и в опере он бас, а из пушкинского текста всё это совершенно не следует, и вполне возможно, Пушкин имел в виду, что царь юноша, ровесник третьей сестры или на несколько лет её старше. Солидный, в летах, человек, пожалуй, и не решился бы на такую авантюру: взять в жёны девушку, которую видит первый раз в жизни. А Салтан послушался своей интуиции и в конечном итоге не прогадал. А его авторитарная мать, которой он, видимо, до поры до времени не перечил, - не из-за слабости характера, как она думала, а просто во избежание ссор по пустякам с близким человеком, - не смогла вынести, что он оказался с характером.
А кому она тогда сватья? Я думаю, Пушкин имел в виду себя: он - сочинитель, «создатель» царицы, как бы её виртуальный отец, - значит, её свекровь приходится ему виртуальной сватьей. Кажется, Пушкину нравился такой юмор: аналогичная шутка есть и в «Евгении Онегине»: «мой брат двоюродный Буянов» (поскольку «отец» Буянова приходился Пушкину дядей).
А Бабариха - это просторечное обозначение жены (или вдовы) человека по имени Бабар, - есть такое монгольское имя. Оно чаще встречается в форме «Бабур», но известны варианты «Бабар» и «Бабер». Означает оно, как пишут, «тигр» или вообще крупный хищник из семейства кошачьих, а как метафора - «богатырь». Ещё пишут, что оно стало популярно благодаря Захируддину Мухаммаду, (1483-1530), потомку Чингисхана и Тимура/Тамерлана. «Бабур» - это прозвище, которое он получил у монголов и под которым в основном известен. Нерусское имя, да. А Салтан - какое имя? И в нём тоже стоит «А» вместо более правильной буквы «У».
Мне раньше казалось, что сюжет пушкинской сказки восходит к итальянской сказке про именно таким образом - «родила... зверушку» - оклеветанную свекровью (!) королеву (эту сказку я читала и в народном варианте, и в обработке Гоцци - «Зелёная птичка»); но, возможно, итальянский фольклор подпитался восточной сказкой. Известно, что у Италии с Востоком давние и отчасти хорошие связи.
Кстати, Пушкин и сам мог строить свой сюжет от восточной сказки - или от того, что он считал восточной сказкой. Злые тётки Гвидона сильно смахивают на завистливых жён полигамного брака. Напрашивается следующий исходный сюжет: у султана было три жены, которые были сёстрами, младшая родила наследника, а у старших не было даже дочерей... Примерно такая сказка («Histoire des deux sœurs jalouses de leur cadette») имелась в первом переводе на французский «Тысячи и одной ночи», Пушкин мог её или о ней знать. Поскольку соответствующий ей арабский текст пока не найден, учёные подозревают, что эту сказку добавил, взяв её из другого источника, переводчик. И Пушкин сам сочинял народные песни... Как бы то ни было, намёк на Восток в его собственной «истории о двух сёстрах, ревновавших к младшей» он счёл нелишним.
А ещё Пушкин мог знать о «Рассказе Юриста» в «Кентерберийских рассказах» Чосера. Сомневаюсь, правда, что «Рассказ Юриста» к тому времени уже перевели на французский, а по-английски Пушкин почти не читал, но англоманы тогда уже были, в том числе среди его знакомых... Завязка Чосера льёт воду на мою мельницу: сирийский султан (!) влюбляется в Констанцу, дочь римского (! - Guido!) императора и ради брака с нею соглашается принять христианство. Мать султана (!), под предлогом защиты веры (а на самом деле из властолюбия), организует заговор, в результате которого убивают христианское посольство, приехавшее на свадьбу, и сирийцев, принявших христианство, включая её собственного сына:
Убиты были также наповал
Сирийцы все, принявшие крещенье.
Из них никто не смог покинуть зал.
Констанцу же - о злое преступленье! -
Морскому предоставили теченью
В ладье, руля лишённой, чтобы в ней
Она плыла к Италии своей.
По воле Бога и морских течений ладью в конце концов прибивает к землям Нортемберленда - «Нортумберландии». Здесь Констанца, претерпев ряд злоключений, становится женой местного короля Аллы (реальное, кстати, лицо: человек по имени Ælla был королём Кента до 542 года и королём Эссекса в 541-547 годах). В его отсутствие -
...короля, к ее печали,
Как раз в те дни военные дела
В далекую Шотландию призвали...
- она становится матерью, но королева-мать, напоив гонца, везущего королю радостную весть о рождении сына, похищает письмо и подменяет его другим.
Напился элем и вином гонец,
И выкрали письмо ночной порою,
Когда он, как свинья, храпел, подлец,
А в сумку было вложено другое
С поддельною дворецкого рукою,
Где было сказано на этот раз
То, что вы все услышите сейчас.
В нем сообщалось вот что: королева
Чудовище на свет произвела;
Из адского как будто выйдя чрева,
Похож ребенок на исчадье зла...
Король огорчён до слёз, но в ответном письме велит смириться с волей Божьей и беречь мать и дитя. Это, не устраивающее её письмо злая королева также выкрадывает и подменяет другим, в котором король якобы велит посадить мать и ребенка в ту самую ладью и снова вверить морским волнам. Вернувшийся король проводит расследование; гонец догадался сохранить поддельное письмо и рассказал, что по дороге и туда, и обратно он ночевал в замке королевы-матери, причём стоял на этом и под пыткой. Злодейке отрубили голову, а Констанцу с ребёнком подобрал в море военный флот её отца:
Теперь мы от Констанцы перейдём
К владыке Рима. Получил он вести
Из отдаленной Сирии о том,
Что стан его весь перебит на месте,
А дочь Констанца извергом без чести
Оскорблена. Вам о султанше злой
Я говорю, пролившей кровь рекой.
Тут в Сирию отправил император
Сенатора и воинов не счесть,
Которых взял с собой в поход сенатор,
Чтоб учинить заслуженную месть.
Кровавую расправу кончив, сесть
На корабли спешило войско Рима,
Чтоб плыть обратно к родине любимой.
И вот когда с победной славой в Рим
Сенатор плыл, вдруг на морской равнине
Возникла утлая ладья пред ним
С Констанцей, предающейся кручине.
Ни кто она, ни по какой причине
Она на волю моря отдана,
Он не узнал, - была нема она.
Он в Рим её привез и попеченью
Жены вручил с младенцем вместе. Там
Констанца стала жить в уединенье,
Вся отдаваясь набожным делам...
Тем временем несчастный Алла, потерявший сразу и жену, и сына, и мать, не находя места от горя, решает отправиться в Рим на покаяние.
Молву о том, что из чужой земли
Паломник прибывает именитый,
Гонцы по стогнам Рима разнесли,
И наш сенатор, славою повитый,
Навстречу выехал с роскошной свитой,
Чтоб гостя августейшего принять,
А также, чтобы блеск свой показать.
В доме сенатора Алла встречает ребёнка Констанцы, поражён его сходством с погибшей, как он думает, женой и желает видеть мать ребёнка... И так далее!
Тоже недурно написано - не правда ли? Пушкин, конечно, мягче и нежнее, но и в суровом англосаксонце определённо что-то есть!