Игорь Кваша: Как стыдно быть рабами!
Игорь Кваша - ...Так я Сталина тогда не сыграл. Но когда мне только дали эту роль, Ефремов сказал: «Слушай, лапа, я тебе помогу…». Мы довольно крупно с ним поддали, сидели, слушали пластинки с речами Сталина и при этом жутко хохотали. ...Во-первых, акцент нас поразил. Мы ведь уже прикидывали, как его играть, и с юмором об этом говорили. Во-вторых, там, по-моему, три полные пластинки до речи и три пластинки после речи - это были овации. Естественно, все прослушать невозможно, мы слушали кусками - выкрики дикие, истерические…
- А как у вас в семье к Сталину относились?
- У меня папа погиб на фронте, а мама была педагогом и, естественно, разговоров на эту тему со мной не вела. Только в самые острые моменты, когда было дело врачей-убийц…
- Никого из ваших родственников репрессии не коснулись?
- Нет. Но, как я потом выяснил, мой папа очень плохо относился к советской власти. Хотя на фронт пошел добровольцем.
Правду о Сталине я узнавал от окружения, из самиздата, из литературы, которую привозили из-за границы. Когда Радомысленский запер меня в своем кабинете и дал прочитать доклад Хрущева - он же был засекречен, только для членов партии, а я не был членом партии, - хорошо помню, что доклад этот меня не поразил. Потрясения не было. Я уже все понимал и относился к Сталину соответственно.
Не знаю, почему у меня возник такой интерес к нему, но я всю жизнь собирал рассказы очевидцев. Как только я узнавал, что человек встречался со Сталиным, я старался из него что-нибудь вытянуть. Правда, идиот, не записывал. Мне казалось, что я и так все помню. А я помню процентов тридцать, остальное, конечно, забыл.
- Что это были за люди?
- Очень разные. От адмирала Головко до Константина Симонова, который, единственный, ничего не рассказал. «Я не знаю, Игорь, то ли поздно ‘ассказывать, то ли ‘ано…».
- Эти рассказы когда-нибудь противоречили друг другу?
- Нет, не противоречили. Чудовищный образ из них вырисовывался. Более того, мне посчастливилось быть знакомым с Сергеем Ивановичем Кавтарадзе. Мы одно лето даже отдыхали вместе. Я по глупости, конечно, больше гулял, чем с ним разговаривал, но все-таки иногда под вечер я к нему закатывался, мы сидели, пили легкое вино, и он рассказывал. Он ведь знал Сталина с 1902 года. С перерывом в тринадцать лет, которые Кавтарадзе отсидел. Но потом Сталин опять к нему очень благоволил, приглашал на все приемы, года до 51-го. Последний был прием, когда Иосиф Виссарионович сказал: «Я знаю, вы все хотели меня убить…».
Была поздняя весна, расцветал сад, и Сталин сказал: «Пойдем погуляем…». Они гуляли, Сталин напевал грузинскую песню. Кавтарадзе говорил мне, что у него был замечательный слух, и музыкальный, и физический. Он слышал, что говорили шепотом в другом углу. И вот, значит, он пел, время от времени останавливаясь и перечисляя своих убитых друзей: «Бедный Ладо… Бедный Серго…». А потом неожиданно сказал: «Я знаю, вы все меня хотели убить». Я спрашиваю: «Сергей Иванович, а вы ему что?». - «Игорь, ну что я? Я говорю: Коба, ты что, с ума сошел?! Он остановился, сказал: я знаю, я все знаю. Повернулся и ушел…». Больше он никогда никуда Кавтарадзе не звал.
Я его как-то спросил: «Вся жизнь Сталина прошла на ваших глазах. За это время, за пятьдесят лет, с ним, наверное, огромные изменения произошли?». На что он ответил: «Да что вы, Игорь, никаких изменений. Он всегда был такой. Он всегда был коварным, всегда шел по трупам. Но после войны у него все гипертрофировалось, потому что началась паранойя и мания преследования».
...Мне доводилось слышать рассказы, где фигурировал сталинский юмор, но у него ведь и юмор был страшный. Всегда сопряженный с обмороком тех, над кем он шутил.
- Пристальный интерес к человеку - это попытка его понять. А понять, говорят, равняется простить…
- Ни в коем случае. Объяснение - да, оправдание - нет. Наоборот, когда говорят про какую-то якобы положительную его черту, я понимаю, что такое обманчивое поведение либо продиктовано было прагматическими соображениями, или составляло часть какой-то интриги.
Мне кажется, может быть, ошибочно, что я его хорошо знаю. Я все время разгадываю его ходы, а это очень интересно. Разве не интересно понять психологию Гитлера? Но это не значит, что мы его оправдываем.
Я ведь не сразу Сталина заклеймил для себя однозначно. Я пытался разобраться. Но, разобравшись, понял, что ничего тут нет. В нем все от дьявола. Есть люди от Бога, а есть от дьявола. Можно найти в дьяволе положительные черты?
...Хотя я понимаю, что обаяние было. Я ведь и с родственниками его говорил. С Сашей Аллилуевым, например. Это сын Павла, то есть племянник Сталина. Я даже присутствовал на свадьбе, когда Наташа Кузьмина, дочка Ромма, выходила замуж за Сашку Аллилуева, и там были все оставшиеся в живых родственники. Когда выпили, разбрелись, Сашка собрал родственничков в углу, позвал меня и говорит: «Покажи, покажи им Сталина». Я показал, они замахали руками: «Ой, как похож!..».
Я знал и Светлану Сталину, но с ней об отце не разговаривал. А с Сашкой разговаривал. Сталин его любил, маленького, потому что у него очень смешная рожа была… После смерти жены все Аллилуевы жили на даче в Зубалове. На первом этаже. На второй этаж нельзя было заходить, потому что там он работал. Сашке было лет пять, и, когда охранник его не пускал, он начинал орать. Сталин выходил и говорил: «Пустите ребенка…». Его пускали, он ползал по столу, по нему, пока тот не доставал заранее приготовленную шоколадку, отдавал и говорил: «Ну, теперь иди. Иди, Сашка, иди…». На заседаниях Политбюро, когда Сашка заходил, сразу начинался смех, его передавали по рукам…
Тем не менее всех взрослых посадили, а Сашка с братом остались в Доме на набережной, и им было не на что жить, потому что Сашка учился в школе, а брат в институте. Их выручала Светлана, она из кремлевской столовой в судках носила им еду…
- При каких обстоятельствах вы познакомились со Светланой?
- Она очень дружила с родителями моей жены. Из-за Каплера. Я думаю, это был единственный человек, которого она по-настоящему любила. А мама моей жены знала Каплера еще в юности, в Киеве.
...Войнович, Карякин, Горбачев, разные люди, которые сказали примерно одно и то же: у тебя получился монстр, жуткий тип…
- ...Это Сталин, который предпринял запоздалую попытку освободиться от Сталина, - мне так показалось…
- Такого эффекта я действительно хотел - исходя из пьесы. Это же его предсмертный сон. Или бред. Он вроде как в коме находится. Его попытки вырваться связаны с этим. Перед смертью любому человеку страшно. Но - рад бы в рай, да грехи не пускают. Все равно монстр, все равно чудовище.
... это спектакль о свободе выбора, но эмоциональный результат должен быть другой. Он выбрал свой путь сознательно, а перед смертью испугался. Он же все понимал. Я думаю, Сталин - самый страшный злодей в истории человечества. Хуже, чем Гитлер, гораздо. Их даже сравнивать нельзя.
...Гитлер никогда не уничтожал своих. ...у него была теория о превосходстве арийской расы. А у этого вообще никакой теории не было, он убивал просто так - чтобы власть удержать. Им двигала чистая прагматика, а не идейные соображения. Когда говорят: Петр Первый тоже строил государство на костях, - ничего подобного. Петр не уничтожал равных себе. Для него крепостной, то есть раб, - это не человек, а некая хозяйственная принадлежность. Поломалась, выбросил, взял новую. Там был другой уровень сознания. Сталин уничтожал людей. Он знал, что они - люди. Тем более он учился в семинарии.
... самое главное - что у тебя в башке. Петр не занимался сознательно массовыми убийствами. А Сталин занимался. Конечно, каждый человек пытается себя оправдать. Наверное, и он искал оправдание. Искал и находил.
...Я не думаю, что Сталин был верующим человеком. Может быть, только перед смертью он впервые об этом задумался. Человек, который верит в Бога, никогда не смог бы всего этого совершить. Кроме того, у Сталина была мания величия: я важнее Бога. Не он один, многие до него так думали.
...Когда мне говорят, что во время войны Сталин начал возрождать православие, возвращать священников из ссылки, восстанавливать храмы, я думаю, что это был опять же прагматический ход. Он ведь ужасно испугался, когда война началась. Сказал: «Ленин нам оставил страну, а мы ее просрали». Сидел на даче, его долго не могли заставить выступить, а когда он говорил свою знаменитую речь: «Братья и сестры…», стакан постукивал о зубы, и это было слышно… Мне кажется, Гитлер был для Сталина очень близким человеком. Поэтому он не верил ни одному донесению разведки о близкой войне. Они договорились. Они делят мир.
...Он нЭ наивный. Он просто думал, мы вдвоем все поделим… Поверил родственной душе.
- Этот поверил, а тот обманул.
- У того просто уже был план. А этот АдЫн раз в жизни кому-то поверил… Я думаю, страх родился именно из трагичности ситуации. Он, гений, хитрее всех, умнее всех в мире, сам все просрал. Это его выбило из всей привычной колеи, из всей жизни.
Насколько я знаю, - это мне тоже кто-то рассказывал, почему Ленин называл его «этот повар»? Когда не советовал выбирать Сталина генсеком: «Этот повар будет готовить только острые блюда». Потому что, когда в Смольном решались особо острые вопросы и Коба не понимал, на чью сторону встать, он смывался на кухню и там сидел. Пока один кто-то, про это знавший, не прибегал за ним: «Все, Коба, пошли…». Он всегда присоединялся к победителям.
Я не думаю, что Сталин был умный. Он пользовался чужими идеями - Троцкого, Бухарина, выдавая их за свои. А, во-вторых, он правил на сплошных ошибках. Я не вижу ничего положительного в том, что он сделал. Говорят: он построил такую мощную страну. Но если взять статистику до 1914 года, Россия целое десятилетие развивалась, как ни одна страна в мире. Никто не мог понять, откуда такой темп. Если бы эта банда не захватила власть, мы бы, возможно, жили в процветающей стране...
Говорят: вот, индустриализация. А стоила ли она таких жертв колоссальных?
А война? Ведь из-за него же погибли миллионы, только из-за него. Он не верил в возможность войны, он уничтожил весь командный состав, и лейтенантики желторотые командовали полками. Сколько людей погибло по его вине, и каких людей… Всю историю этой власти уничтожались самые талантливые, самые умные. Если человек мыслящий, значит, он начинает думать о том, что происходит вокруг, а этого не надо. Пробивается сквозь асфальт росточек, под корень его. Асфальт должен быть ровным.
Если сохранилось что-то хорошее, то вопреки этой власти, а не благодаря ей.
- Вам трудно три часа быть Сталиным, находиться внутри Сталина? Вас это мучает?
- Мне кажется, я его настолько знаю, что мне легко туда войти. Я могу импровизировать. Это роль, тяжелая физически, а эмоционально - нет. В актерской работе вообще существует странный дуализм. Когда ты на сцене плачешь, трагически плачешь, то ты в это же время получаешь удовольствие - от того, что у тебя искренне получается.
...Мне хотелось, чтобы он проникся ненавистью к этому явлению. К явлению, не к человеку.
Почему, на мой взгляд, Достоевский проигрывает Шекспиру? Он берет мелкую личность. Например, Раскольникова. В чем пафос «Преступления и наказания»? В том, примитивно говоря, что нельзя преступать. Отмстится. Но Раскольников и не должен это выдержать. Он неврастеник, он мелкий, он хочет стать Наполеоном, но он не Наполеон и никогда им не станет. А Шекспир берет Макбета. Который - крупная личность, который убивал в бою и не считал это грехом, в бою убивать. Но он преступил и тоже сломался. Тоже рухнул. Но насколько же это несопоставимые сюжеты!.. Вот и мне хотелось показать чудовище, которое столько лет сознательно творило злодеяния, и перед смертью, на мгновение, испугалось. Но - поздно.
- Как вы думаете, почему в последнее время так оживился интерес к фигуре Сталина?
- Одно из самых любимых мною библейских выражений: отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина. Мы все равно никуда от него не ушли. Рабское сознание, которое долгие годы специально насаждалось, оно даже в вашем поколении наверняка есть. А в последнее время прямо в воздухе витает жажда реабилитации. То ли 52, то ли 54%, по итогам опроса общественного мнения, сказали, что Сталин - это хорошо.
- Как вы относитесь к идее поставить в Ялте памятник Черчиллю, Сталину, Рузвельту?
- Ужасно отношусь. Меня это приводит в ярость.
...Не надо сегодня возобновлять память о Сталине.
- А зачем вышел ваш спектакль?
- Он вышел с другой целью. ...Чтобы предупредить их. Предостеречь. Чтобы они не о Сталине думали, а о том, как страшно, как стыдно быть рабами.
Я веду передачу «Жди меня», и мне кажется, что важнее самого поиска людей, - хотя я понимаю, что для тех, кто к нам пришел, именно это судьбоносно, - но для меня еще важнее, когда говорят: «Ой, я не могу это смотреть, я плачу…». Люди плачут над ЧУЖИМ горем и над ЧУЖОЙ радостью. Эта способность вытравлялась из нас семьдесят лет - сочувствие к другому человеку.
...я все-таки надеюсь, что это сочувствие настоящее, искреннее. Правда, я сейчас от этой передачи отказываюсь…Тяжело... Я каждую историю проживаю изнутри... Но все равно, мне не только боль, мне и много радости там выпало. Почему нам так охотно помогают? Мы бы сами никогда столько народу не нашли... Люди стремятся помочь друг другу...
июль 2005 год.
Полностью здесь http://www.teatral-online.ru/news/283/.
http://ru.wikipedia.org/wiki/1_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F про 1 сентября, что было в этот день в истории, богатый на события день.
- А как у вас в семье к Сталину относились?
- У меня папа погиб на фронте, а мама была педагогом и, естественно, разговоров на эту тему со мной не вела. Только в самые острые моменты, когда было дело врачей-убийц…
- Никого из ваших родственников репрессии не коснулись?
- Нет. Но, как я потом выяснил, мой папа очень плохо относился к советской власти. Хотя на фронт пошел добровольцем.
Правду о Сталине я узнавал от окружения, из самиздата, из литературы, которую привозили из-за границы. Когда Радомысленский запер меня в своем кабинете и дал прочитать доклад Хрущева - он же был засекречен, только для членов партии, а я не был членом партии, - хорошо помню, что доклад этот меня не поразил. Потрясения не было. Я уже все понимал и относился к Сталину соответственно.
Не знаю, почему у меня возник такой интерес к нему, но я всю жизнь собирал рассказы очевидцев. Как только я узнавал, что человек встречался со Сталиным, я старался из него что-нибудь вытянуть. Правда, идиот, не записывал. Мне казалось, что я и так все помню. А я помню процентов тридцать, остальное, конечно, забыл.
- Что это были за люди?
- Очень разные. От адмирала Головко до Константина Симонова, который, единственный, ничего не рассказал. «Я не знаю, Игорь, то ли поздно ‘ассказывать, то ли ‘ано…».
- Эти рассказы когда-нибудь противоречили друг другу?
- Нет, не противоречили. Чудовищный образ из них вырисовывался. Более того, мне посчастливилось быть знакомым с Сергеем Ивановичем Кавтарадзе. Мы одно лето даже отдыхали вместе. Я по глупости, конечно, больше гулял, чем с ним разговаривал, но все-таки иногда под вечер я к нему закатывался, мы сидели, пили легкое вино, и он рассказывал. Он ведь знал Сталина с 1902 года. С перерывом в тринадцать лет, которые Кавтарадзе отсидел. Но потом Сталин опять к нему очень благоволил, приглашал на все приемы, года до 51-го. Последний был прием, когда Иосиф Виссарионович сказал: «Я знаю, вы все хотели меня убить…».
Была поздняя весна, расцветал сад, и Сталин сказал: «Пойдем погуляем…». Они гуляли, Сталин напевал грузинскую песню. Кавтарадзе говорил мне, что у него был замечательный слух, и музыкальный, и физический. Он слышал, что говорили шепотом в другом углу. И вот, значит, он пел, время от времени останавливаясь и перечисляя своих убитых друзей: «Бедный Ладо… Бедный Серго…». А потом неожиданно сказал: «Я знаю, вы все меня хотели убить». Я спрашиваю: «Сергей Иванович, а вы ему что?». - «Игорь, ну что я? Я говорю: Коба, ты что, с ума сошел?! Он остановился, сказал: я знаю, я все знаю. Повернулся и ушел…». Больше он никогда никуда Кавтарадзе не звал.
Я его как-то спросил: «Вся жизнь Сталина прошла на ваших глазах. За это время, за пятьдесят лет, с ним, наверное, огромные изменения произошли?». На что он ответил: «Да что вы, Игорь, никаких изменений. Он всегда был такой. Он всегда был коварным, всегда шел по трупам. Но после войны у него все гипертрофировалось, потому что началась паранойя и мания преследования».
...Мне доводилось слышать рассказы, где фигурировал сталинский юмор, но у него ведь и юмор был страшный. Всегда сопряженный с обмороком тех, над кем он шутил.
- Пристальный интерес к человеку - это попытка его понять. А понять, говорят, равняется простить…
- Ни в коем случае. Объяснение - да, оправдание - нет. Наоборот, когда говорят про какую-то якобы положительную его черту, я понимаю, что такое обманчивое поведение либо продиктовано было прагматическими соображениями, или составляло часть какой-то интриги.
Мне кажется, может быть, ошибочно, что я его хорошо знаю. Я все время разгадываю его ходы, а это очень интересно. Разве не интересно понять психологию Гитлера? Но это не значит, что мы его оправдываем.
Я ведь не сразу Сталина заклеймил для себя однозначно. Я пытался разобраться. Но, разобравшись, понял, что ничего тут нет. В нем все от дьявола. Есть люди от Бога, а есть от дьявола. Можно найти в дьяволе положительные черты?
...Хотя я понимаю, что обаяние было. Я ведь и с родственниками его говорил. С Сашей Аллилуевым, например. Это сын Павла, то есть племянник Сталина. Я даже присутствовал на свадьбе, когда Наташа Кузьмина, дочка Ромма, выходила замуж за Сашку Аллилуева, и там были все оставшиеся в живых родственники. Когда выпили, разбрелись, Сашка собрал родственничков в углу, позвал меня и говорит: «Покажи, покажи им Сталина». Я показал, они замахали руками: «Ой, как похож!..».
Я знал и Светлану Сталину, но с ней об отце не разговаривал. А с Сашкой разговаривал. Сталин его любил, маленького, потому что у него очень смешная рожа была… После смерти жены все Аллилуевы жили на даче в Зубалове. На первом этаже. На второй этаж нельзя было заходить, потому что там он работал. Сашке было лет пять, и, когда охранник его не пускал, он начинал орать. Сталин выходил и говорил: «Пустите ребенка…». Его пускали, он ползал по столу, по нему, пока тот не доставал заранее приготовленную шоколадку, отдавал и говорил: «Ну, теперь иди. Иди, Сашка, иди…». На заседаниях Политбюро, когда Сашка заходил, сразу начинался смех, его передавали по рукам…
Тем не менее всех взрослых посадили, а Сашка с братом остались в Доме на набережной, и им было не на что жить, потому что Сашка учился в школе, а брат в институте. Их выручала Светлана, она из кремлевской столовой в судках носила им еду…
- При каких обстоятельствах вы познакомились со Светланой?
- Она очень дружила с родителями моей жены. Из-за Каплера. Я думаю, это был единственный человек, которого она по-настоящему любила. А мама моей жены знала Каплера еще в юности, в Киеве.
...Войнович, Карякин, Горбачев, разные люди, которые сказали примерно одно и то же: у тебя получился монстр, жуткий тип…
- ...Это Сталин, который предпринял запоздалую попытку освободиться от Сталина, - мне так показалось…
- Такого эффекта я действительно хотел - исходя из пьесы. Это же его предсмертный сон. Или бред. Он вроде как в коме находится. Его попытки вырваться связаны с этим. Перед смертью любому человеку страшно. Но - рад бы в рай, да грехи не пускают. Все равно монстр, все равно чудовище.
... это спектакль о свободе выбора, но эмоциональный результат должен быть другой. Он выбрал свой путь сознательно, а перед смертью испугался. Он же все понимал. Я думаю, Сталин - самый страшный злодей в истории человечества. Хуже, чем Гитлер, гораздо. Их даже сравнивать нельзя.
...Гитлер никогда не уничтожал своих. ...у него была теория о превосходстве арийской расы. А у этого вообще никакой теории не было, он убивал просто так - чтобы власть удержать. Им двигала чистая прагматика, а не идейные соображения. Когда говорят: Петр Первый тоже строил государство на костях, - ничего подобного. Петр не уничтожал равных себе. Для него крепостной, то есть раб, - это не человек, а некая хозяйственная принадлежность. Поломалась, выбросил, взял новую. Там был другой уровень сознания. Сталин уничтожал людей. Он знал, что они - люди. Тем более он учился в семинарии.
... самое главное - что у тебя в башке. Петр не занимался сознательно массовыми убийствами. А Сталин занимался. Конечно, каждый человек пытается себя оправдать. Наверное, и он искал оправдание. Искал и находил.
...Я не думаю, что Сталин был верующим человеком. Может быть, только перед смертью он впервые об этом задумался. Человек, который верит в Бога, никогда не смог бы всего этого совершить. Кроме того, у Сталина была мания величия: я важнее Бога. Не он один, многие до него так думали.
...Когда мне говорят, что во время войны Сталин начал возрождать православие, возвращать священников из ссылки, восстанавливать храмы, я думаю, что это был опять же прагматический ход. Он ведь ужасно испугался, когда война началась. Сказал: «Ленин нам оставил страну, а мы ее просрали». Сидел на даче, его долго не могли заставить выступить, а когда он говорил свою знаменитую речь: «Братья и сестры…», стакан постукивал о зубы, и это было слышно… Мне кажется, Гитлер был для Сталина очень близким человеком. Поэтому он не верил ни одному донесению разведки о близкой войне. Они договорились. Они делят мир.
...Он нЭ наивный. Он просто думал, мы вдвоем все поделим… Поверил родственной душе.
- Этот поверил, а тот обманул.
- У того просто уже был план. А этот АдЫн раз в жизни кому-то поверил… Я думаю, страх родился именно из трагичности ситуации. Он, гений, хитрее всех, умнее всех в мире, сам все просрал. Это его выбило из всей привычной колеи, из всей жизни.
Насколько я знаю, - это мне тоже кто-то рассказывал, почему Ленин называл его «этот повар»? Когда не советовал выбирать Сталина генсеком: «Этот повар будет готовить только острые блюда». Потому что, когда в Смольном решались особо острые вопросы и Коба не понимал, на чью сторону встать, он смывался на кухню и там сидел. Пока один кто-то, про это знавший, не прибегал за ним: «Все, Коба, пошли…». Он всегда присоединялся к победителям.
Я не думаю, что Сталин был умный. Он пользовался чужими идеями - Троцкого, Бухарина, выдавая их за свои. А, во-вторых, он правил на сплошных ошибках. Я не вижу ничего положительного в том, что он сделал. Говорят: он построил такую мощную страну. Но если взять статистику до 1914 года, Россия целое десятилетие развивалась, как ни одна страна в мире. Никто не мог понять, откуда такой темп. Если бы эта банда не захватила власть, мы бы, возможно, жили в процветающей стране...
Говорят: вот, индустриализация. А стоила ли она таких жертв колоссальных?
А война? Ведь из-за него же погибли миллионы, только из-за него. Он не верил в возможность войны, он уничтожил весь командный состав, и лейтенантики желторотые командовали полками. Сколько людей погибло по его вине, и каких людей… Всю историю этой власти уничтожались самые талантливые, самые умные. Если человек мыслящий, значит, он начинает думать о том, что происходит вокруг, а этого не надо. Пробивается сквозь асфальт росточек, под корень его. Асфальт должен быть ровным.
Если сохранилось что-то хорошее, то вопреки этой власти, а не благодаря ей.
- Вам трудно три часа быть Сталиным, находиться внутри Сталина? Вас это мучает?
- Мне кажется, я его настолько знаю, что мне легко туда войти. Я могу импровизировать. Это роль, тяжелая физически, а эмоционально - нет. В актерской работе вообще существует странный дуализм. Когда ты на сцене плачешь, трагически плачешь, то ты в это же время получаешь удовольствие - от того, что у тебя искренне получается.
...Мне хотелось, чтобы он проникся ненавистью к этому явлению. К явлению, не к человеку.
Почему, на мой взгляд, Достоевский проигрывает Шекспиру? Он берет мелкую личность. Например, Раскольникова. В чем пафос «Преступления и наказания»? В том, примитивно говоря, что нельзя преступать. Отмстится. Но Раскольников и не должен это выдержать. Он неврастеник, он мелкий, он хочет стать Наполеоном, но он не Наполеон и никогда им не станет. А Шекспир берет Макбета. Который - крупная личность, который убивал в бою и не считал это грехом, в бою убивать. Но он преступил и тоже сломался. Тоже рухнул. Но насколько же это несопоставимые сюжеты!.. Вот и мне хотелось показать чудовище, которое столько лет сознательно творило злодеяния, и перед смертью, на мгновение, испугалось. Но - поздно.
- Как вы думаете, почему в последнее время так оживился интерес к фигуре Сталина?
- Одно из самых любимых мною библейских выражений: отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина. Мы все равно никуда от него не ушли. Рабское сознание, которое долгие годы специально насаждалось, оно даже в вашем поколении наверняка есть. А в последнее время прямо в воздухе витает жажда реабилитации. То ли 52, то ли 54%, по итогам опроса общественного мнения, сказали, что Сталин - это хорошо.
- Как вы относитесь к идее поставить в Ялте памятник Черчиллю, Сталину, Рузвельту?
- Ужасно отношусь. Меня это приводит в ярость.
...Не надо сегодня возобновлять память о Сталине.
- А зачем вышел ваш спектакль?
- Он вышел с другой целью. ...Чтобы предупредить их. Предостеречь. Чтобы они не о Сталине думали, а о том, как страшно, как стыдно быть рабами.
Я веду передачу «Жди меня», и мне кажется, что важнее самого поиска людей, - хотя я понимаю, что для тех, кто к нам пришел, именно это судьбоносно, - но для меня еще важнее, когда говорят: «Ой, я не могу это смотреть, я плачу…». Люди плачут над ЧУЖИМ горем и над ЧУЖОЙ радостью. Эта способность вытравлялась из нас семьдесят лет - сочувствие к другому человеку.
...я все-таки надеюсь, что это сочувствие настоящее, искреннее. Правда, я сейчас от этой передачи отказываюсь…Тяжело... Я каждую историю проживаю изнутри... Но все равно, мне не только боль, мне и много радости там выпало. Почему нам так охотно помогают? Мы бы сами никогда столько народу не нашли... Люди стремятся помочь друг другу...
июль 2005 год.
Полностью здесь http://www.teatral-online.ru/news/283/.
http://ru.wikipedia.org/wiki/1_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F про 1 сентября, что было в этот день в истории, богатый на события день.