Александр Зацепин: За некоторые песни Аллы мне стыдно
- Ваши первые шлягеры прозвучали в фильмах Леонида Гайдая о приключениях Шурика, это 1965-1966 год... Почему так долго пришлось ждать успеха?
- А вы думаете это так легко - переехать с периферии, из Алма-Аты в Москву, и сразу добиться успеха, проникнуть всюду? Надо по лесенке идти, а некоторые ступеньки обламываются. Но я успеваю зацепиться, я в детстве акробатикой занимался, на одной руке стоял.
- У вас и в музыке сплошная акробатика - фольклорные мотивы, эксцентричная эстрада, джаз.
- В основе всего - джаз. Я еще когда в школе учился, сам паял ламповые радиоприемники и слушал джаз по "Би-Би-Си". У меня был джазовый оркестрик, мы дома репетировали, мама уходила из дома оглохшая. В институтском оркестре я уже добавлял в чужие вещи какие-то свои ноты.
В пехотном училище в Тюмени командиром моего взвода был Евгений Матвеев, позднее - знаменитый артист и режиссер. Вот мы со старшим лейтенантом Матвеевым участвовали в самодеятельности. Я слушал оркестры Варламова, Цфасмана, Эдди Рознера, они играли настоящий джаз. Утесов был мне не так близок, он был более демократичный, что ли. Потом в ансамбле песни и пляски тоже был джаз-оркестр.
А потом была знаменитая речь Жданова 1948 года, постановление о "какофонии в музыке", и нас разогнали, а меня заставили на балалайке играть. Идти обратно в солдаты не хотелось. Правда, я как-то попытался попасть на фронт. Из своей маршевой роты перешел в другую, в которой служил мой товарищ. Но старшина всех знал, он спросил: "А это кто?" Я отвечаю: "Рядовой Зацепин" - "У меня такого нет!"
Консерваторию я окончил в 1956 году в Алма-Ате и работал музыкальным оформителем на студии "Казахфильм". Во время работы над фильмом "Наш милый доктор" музыку пришлось записывать в столице с оркестром московского радио. После записи моим аранжировкам буквально аплодировали в студии, и дирижер Виктор Кнушевицкий мне говорит: "Ну что ты там сидишь, в этой Алма-Ате, переезжай сюда, смотри, как к тебе музыканты хорошо относятся". В Алма-Ате мне уже и звания предлагали почетные, но я все равно уехал.
- Но Леонид Гайдай появился в вашей жизни далеко не сразу.
- Я начинал с документальных фильмов, с мультфильмов, короткометражек. Была у меня такая песня "Надо мною небо синее", ее пел казахский оперный певец Ермек Серкебаев. Она была очень популярна. А у Гайдая образовался музыкальный вакуум - от него ушел Никита Богословский. Жена Гайдая, Нина Гребешкова, порекомендовала ему композитора, который написал "Надо мною небо синее", он вспомнил эту песню и поначалу засомневался: "Не знаю, сможет ли он писать эксцентрику". Но все же взял меня.
- Вы же и в ресторанах успели поработать еще когда в консерватории учились.
- Ну да, на стипендию ведь не проживешь. Но из ресторана я ушел в кинотеатр. Боялся спиться - постоянно приглашали за столики.
- Вот этот ресторанный отпечаток, он ведь и в ваших песнях есть, достаточно вспомнить "Бриллиантовую руку".
- Я отталкивался от того, что нужно фильму... 99 процентов моей музыки написаны для кино, это более 120 фильмов, на что-либо иное просто не хватало времени. Даже был смешной случай. Я работал параллельно над тремя фильмами. И вот у меня в два часа встреча с одним режиссером, а в четыре с другим. У меня ноты с собой. Я первому играю и говорю: "Вот здесь реквием, герой погибает, идет дождь". А режиссер: "Музыка мне понравилась, но в нашем фильме ни дождя нет, ни похорон". Я просто перепутал режиссеров.
Ну а если говорить о том, что я писал для Аллы,- это уже совсем не ресторанная музыка.
- Кто же все-таки поставил точку в вашем с ней сотрудничестве?
- Был у нас с ней разлад на какое-то время... Ну, с Леней Дербеневым у нас тоже такое случалось. Творческая ссора... Так вот, я писал музыку для фильма "31 июня", она там не участвовала. А потом я уехал за границу.
- Вы следили за тем, что для нее делали другие композиторы?
- Раймонд Паулс написал для нее очень хорошие песни. "Миллион алых роз" и другие... Там она раскрывалась. Но были песни, после которых мне было даже как-то стыдно за нее.
- Вы не пробовали ей что-то рекомендовать, не обсуждали с ней более поздний репертуар?
- У нее такой характер: раз она решила, значит, так и будет.
Гайдай, кстати, такой же был. Ему хоть министр скажет - он все равно по-своему сделает.
- Был момент в вашей жизни, когда поток хитов иссяк. Это произошло, когда вы уехали. Получается, вдохновение посещало вас в основном на родине?
- Я уехал после телемюзикла "31 июня". Фильм показали 31 декабря в 7 часов вечера, когда хозяйки готовили праздничный ужин, люди собирались в гости, смотреть фильм толком не могли, слушали одним ухом. А потом его положили на полку на восемь лет. Но все же многие песни из него остались в памяти, так что нельзя сказать, что я уехал, не оставив хитов. А потом, когда я вернулся, у нас было еще два фильма с Гайдаем - ниже среднего, к сожалению.
- Карьера за рубежом в итоге тоже не сложилась?
- Недавно, когда телевидение снимало фильм к моему юбилею, я попросил, чтобы крупным планом показали контракт с компанией Motown, потому что многие не верят: такая студия, Стиви Уандер!.. Мне знакомые сказали: "Ты должен остаться. Американские музыканты могут такой контракт 15 лет ждать - два фильма и два диска в год". Но в советском МИДе мне сказали: "Александр Сергеевич, вы можете работать, но представьте себе: вот они вам присылают кассету, под которую вам нужно написать музыку. Вы пишете музыку и высылаете ее в США. Посылка придет к ним через месяц. А может быть, вообще не придет. Они захотят приехать к вам, а им визу в СССР не дадут. Вам все поломают. Вы лучше сразу смиритесь с тем, что ничего не выйдет".
- Получается, ваши средства к существованию - песни, написанные 30-45 лет назад. Вы получаете все положенные отчисления?
- За то, что по телевидению идет, за концерты в Кремле или на какой-нибудь еще большой площадке, мне платят. А так - нет. Я подходил к Иосифу Кобзону, спрашивал: "Вот ты едешь на гастроли и тебе, условно говоря, платят 50 тысяч долларов, а по бумагам это - 50 тысяч рублей, и я свои отчисления получаю с этих 50 тысяч рублей..." А он мне: "Саша, дело даже не так обстоит. Нам денежки дают в конвертах, и ты вообще ничего не получаешь. И сделать с этим ничего невозможно"...
Я близко общаюсь с французским композитором Фрэнсисом Леем, автором музыки к "Истории любви" и "Мужчине и женщине", он получает авторские в 20 раз больше, чем я. Там все отслеживается. Если там пиратство - 5 процентов, то у нас - 95 процентов.
- И по этой причине мы не слышим ваших новых песен?
- ... у меня сейчас нет ни своего поэта, ни своего режиссера, таких, какими были Леонид Дербенев и Леонид Гайдай... Алла не поет. Татьяна Анциферова болеет. Нина Бродская в Америке.
Допустим, я напишу для неизвестной певицы. Значит, я должен заплатить на телевидении тысяч 50 долларов, чтобы эту песню прокрутили в хорошее время, и это еще не гарантия, что песня будет хитом. Так что я сейчас переключился на мюзиклы.
В октябре выходит мюзикл "Любовь одна виновата". Это спектакль, построенный по принципу Mamma Mia... второй мюзикл - это "31 июня" для петербургского театра "Карамболь"... В январе 2010 года у меня был концерт с симфоническим оркестром в Зале Чайковского... Сейчас опять предлагают.
Но я в прошлом году попал в автомобильную аварию. В мою другая машина врезалась, сломал ногу, пять ребер, руку. Три месяца в больнице лежал. Так что пока стараюсь не перенапрягаться.
- Но вы ведь можете творить, не выходя из дому. О вашей домашней студии легенды ходят...
- Я только с компьютером и работаю - в программе Cubase. Храню музыку на дисках емкостью от 500 до 1,5 тысячи гигабайт, сейчас есть диски с огромной памятью. У меня одна библиотека звуков "весит" 600 Гб. В хорошем качестве музыка занимает все-таки много места. И все это у меня на даче. В Москве - компьютер с двумя экранами, в Париже - компьютер с двумя экранами, а диски вожу в карманах туда-сюда. Звуки мне уже самому изобретать не приходится. Хотя бывает. Например, линейку одним концом прижимаешь к столу, по другому бьешь - и получается басовая партия. Это можно засэмплировать и потом играть этими звуками на клавишах.
Подробнее http://www.kommersant.ru/doc/1760493.
Десятка кинохитов Александра Зацепина:
"Если б я был султан" ("Кавказская пленница", 1966, Юрий Никулин)
"А нам все равно", или "Песня про зайцев" ("Бриллиантовая рука", 1968, Юрий Никулин)
"Остров невезения" ("Бриллиантовая рука", Андрей Миронов)
"Помоги мне" ("Бриллиантовая рука", Аида Ведищева)
"Есть только миг" ("Земля Санникова", 1973, Олег Анофриев)
"Разговор со счастьем" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973, Валерий Золотухин)
"С любовью встретиться", или "Звенит январская вьюга" ("Иван Васильевич меняет профессию", Нина Бродская)
"Любовь одна виновата" ("Центровой из поднебесья", 1975, Алла Пугачева)
"Куда уходит детство" ("Фантазии Веснухина", 1977, Алла Пугачева)
"Этот мир" ("Женщина, которая поет", 1978, Алла Пугачева)