40 дней прошло. МИХАИЛ КОЗАКОВ
На гастролях в Иркутске, июль 2009. "Репетиция бенефиса", 2010, реж. Кирилл Козаков
Премьера спектакля "Ниоткуда с любовью" по И.Бродскому . 2007. Фото В.Ярошевич
"Соломенная шляпка", 1974, реж. Л.Квинихидзе. "Здравствуйте, я ваша тетя!", 1975, реж.В.Титов.
Трудно забыть слова Козакова, напечатанные буквально в ночь после похорон, уже без его ведома. В них боль и отчаяние, именно они снимают вопросы, можно ли было все это публиковать.
Он болен. У него глаукома, он почти ослеп, пережил клиническую смерть, инфаркт, у него рак (о котором он сам еще не знает), но он помнит, что у него дети, которые еще только будут поступать в университет, нужны деньги, об этом постоянно напоминает Анна. Он должен содержать себя, молодую жену, переводить деньги младшим детям. Он готовит новые спектакли, пишет. И постоянно в разъездах, дальних тяжелых перелетах, гастроли устраивает его бывшая жена Анна и он летит - в Пермь, Иркутск, Норильск, Уфу... Ему много лет, но он полон планов, идей. И все также не выпускает трубку изо рта.
Он в таком возрасте, когда трудно что-то менять. Он пытается адаптироваться к новым для себя условиям жизни. Когда Аня решила с детьми уехать, она продала его обе квартиры в центре, оставив его в крошечной однокомнатной и уехала.
Он мыкается, появляется одна женщина, потом другая, он женится, так воспитан... Ему много лет, он скучает по детям, испытывает чувство вины, автоматически заработанное с разводом. Очень много работает, он привык много работать, но начинается тяжелая депрессия. Ложится в нервную клинику. Аня договаривается о гастролях в Америке. Он летит. А чувствует себя все хуже. И после гастролей он прилетает в Израиль, а не возвращается в Москву. Он очень привязан к младшим детям, тоскует по ним. Анна хочет делать свою программу, Козаков должен ей помочь в этом.
У Ани уже собственный дом в престижном районе. Ее родители, которых перевезли из Молдавии в Москву, а потом в Израиль, живут в бывшей квартире Козакова, оставленной им при отъезде в Москву. Но Аня считает, что ему удобнее будет жить одному в маленькой съемной квартирке.
Депрессия, жара (губительная в случае рака особенно), настойчивость Ани в отношении развода с последней женой, приезды адвоката, переписывание завещания, заочный развод. И Козаков узнает о своем диагнозе.
Эти строчки из его записей - от отчаяния.
"...Я брел по Тель-Авиву по жаре к дому Ани и детей. Шел медленно, как ходят старики моих лет, изредка попадавшиеся мне навстречу." Это же "Король Лир".
Он не старается в своих мемуарах выглядеть лучше, он искренен. По поводу записей - он говорил в интервью, что хотел бы, чтобы их отдали в архив на хранение, а потом дети и внуки прочли, как все было на самом деле. О том, что он любил и старших детей, и чтобы они на него не обижались. Ему это было очень важно. Кто-то опубликовал записи раньше времени, возможно, так продолжилась война бывших жен. Не поделивших маленькую московскую квартиру.
Хорошо бы не затерялся третий, неопубликованный, том его мемуаров. Ему звонили, но не дозванивались многие, хотели его поддержать, но Аня пресекала эти попытки. Ст.Рассадин дал интервью газете, она рассорила старых друзей. И категорически отказывалась от похорон в Москве, пугая Кирилла "ходынкой". Кирилл перевез отца в Москву, выполнив его последнюю волю, Аня устранилась от финансовых затрат.
Были тихие московские похороны.
Одни из гастролей. "В Иркутск Михаил Козаков последний раз прилетал в июле 2009 года. Он читал со сцены Музыкального театра стихи «От Пушкина до Бродского», одну из самых любимых его программ. Уже тогда Михаил Козаков сильно болел. Перелет из Москвы в Иркутск дался ему нелегко - сказалась большая разница во времени. Самолет приземлился в 5.30 утра.
- Не буду лукавить, устал… Пять с половиной часов в пути, да еще в Москве три часа просидел в аэропорту, - поделился Михаил Михайлович. - Сейчас отдохну в гостинице и буду готовиться к спектаклю.
...Двумя днями раньше он должен был быть на гастролях в Ялте, но потом все же отменил концерты. Иркутская публика встретила Михаила Козакова аншлагом." (http://www.megairk.ru/news/new/23439.)
(http://kp.ru/daily/25632.4/797154/, http://www.kp.ru/daily/25677.3/836224/, http://www.mk.ru/culture/interview/2010/09/08/528255-mihail-kozakov-chudom-ostalsya-zhiv.html)
*****
Дм.Быков. БЕЗЗАЩИТНЫЙ - ПАМЯТИ МИХАИЛА КОЗАКОВА
Говоря о Михаиле Козакове, я никак не могу избавиться от горькой обиды за него - так что и тут я, к сожалению, против, против очень многого, в том числе самой смерти. Но со смертью ничего не сделаешь, а жизнь Козакова могла быть другой...
Сейчас ловишь себя на ощущении, что знал другого человека: его вспоминают светлым, благостным, всеобщим любимцем, полностью реализовавшимся актером и успешным режиссером, а я помню человека, вечно мятущегося, никогда не удовлетворенного собственными работами, впадающего в депрессию куда чаще, чем в эйфорию. И всегда множество планов, и всегда уверенность в их неосуществимости. Разумеется, Козаков мучился прежде всего потому, что это был его способ существования.
Любой человек, сделавший даже не столько, а четверть столька, хотя бы просто начитавший на пленку сотни текстов Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Бродского, Самойлова, имел право считать себя мэтром. А его книги! А его антреприза, в которой он даже из явной пустышки вроде «Цветка смеющегося» Кауарда делал высокую исповедальную трагедию! Все вспомнили про его «Покровские ворота», но очень немногие - про куда более горькие и страшные «Визит дамы» и «Тень», а многие ли вообще посмотрели его последний телефильм «Очарование зла», доступный в Сети, а телевидением фактически забракованный?
Сколько он натерпелся уже не от советской, а от форматной, сегодняшней цензуры - потому что физиологически был неспособен к халтуре, к упрощенному псевдотеатру, к ностальгическим поделкам в духе гостелевидения!
Он один раз уже был вынужден уехать - в девяностые, когда у него элементарно не стало работы, у него, кумира нескольких поколений, отлично державшего форму, не постаревшего и в 75! А тогда ему было 60, и он готов был работать в полную силу. Тогда он уехал в Израиль и, не зная иврита, наизусть учил непонятные транскрипции, чтобы сыграть Тригорина на сцене Камерного театра Тель-Авива; и играл под овации. Очень скоро он вернулся, чтобы отчаянно противостоять пошлости, хамству и ликующему примитиву: он по всей стране возил свои программы, в которых читал сложнейшие тексты русской поэзии, фрагменты классики, драматические монологи. Я видел людей, сходившихся его слушать. Его не просто обожали - он служил живым доказательством того, что не все бастионы сданы.
Жизнь Козакова была бурной, и мудрено было бы представить ее другой - при его внешности, обаянии, романтическом темпераменте и капризном нраве. Не будь у него спасительной самоиронии и перманентных кризисов, которые только и обеспечивают рост, у него были бы все основания уверовать в свою неотразимость. Но за эту удачливость - и в любви, и в искусстве - он расплачивался столь дружной завистью коллег, ядовитыми колкостями и неутомимыми сплетнями, которые вокруг него циркулировали до последнего дня, что скандальный флёр будет сопровождать его имя еще долго, отвлекая от главного, не давая оценить истинный масштаб его благородства и ума.
Я не стану сейчас вспоминать о его последнем годе, омраченном скандалами и слухами, о его многочисленных, всегда удачных и всегда трагических влюбленностях - я хочу только, чтобы мы все поняли: Козаков умел подставляться, умел жить неправильно и бурно.
Таких, как он, в самом деле больше нет, ибо такие сочетания совершенства и самоедства появляются нечасто. Но как сделать, чтобы им научились - нет, не помогать - попросту не мешать жить, работать и думать там, где они родились?
(http://ru-bykov.livejournal.com/1004625.html.)