Жизнь / Умирание / Sterben, режиссёр Маттиас Гласнер / Matthias Glasner, Германия, 2024
Берлинский кинофестиваль, 2024 год - Серебряный Медведь за лучший сценарий
То было невыносимо ноющее и грызущее ощущение пустоты, пустоты в самом себе, вокруг, повсюду…
Иван Тургенев. Дым (1867)
В этом трёхчасовом киноромане о жизни немецкой семьи в пяти главах три смерти и два рождения новой жизни. Так что фильму, действительно, подходят оба названия, и локализованное российское - Жизнь, и оригинальное германское - Умирание (Смерть), но на мой взгляд, более точное - Жизнесмерть (Lebensterben). В каждой главе или умирает человек, или рождается. Жизнь заканчивается и жизнь продолжается, не останавливается. Есть глава под названием Тонкая грань, в ней спорят о границе между искусством и попсой, но по сути она о тонкой грани между жизнью и смертью.
Это фильм-панорама о семье из четырёх человек, перестающей, уже переставшей существовать как единое целое: пожилые отец и мать, доживающие свой век в провинциальном городке, 40+летние сын и дочь, живущие своей жизнью в больших городах, Берлине и Гамбурге.
Отец и мать медленно умирают у себя в провинции: постепенно отключаются органы и функции тела - мозг (паркинсон, альцгеймер, деменция, ...), ноги и руки (артроз), ЖКТ, недержание кала и мочи и пр. Самое обычное жизнеумирание: пустеющий одинокий дом, тяжёлые болезни, больница, дом престарелых, смерть, прах, погребение. Поначалу смотреть тяжело, кажется, что слишком натуралистическое зрелище, но смущает не физиология человеческого угасания, а нечто иное - отношения между этими родственными друг другу людьми. В них нет теплоты и соучастия, сочувствия к болящему уходящему, вместо этого человеческого - бесчувствие, пустота. Да и смерть приносит с собой пустоту, ничего кроме пустоты. В каком-то по-бергмановски беспощадном осенне-сонатном диалоге матери и сына, приехавшего на захоронение праха отца, но опоздавшего, словно нарыв прорываются горькие слова - «Почему мы такие ужасные. Почему мне, например, совершенно всё равно, что ты больна, что ты... скоро умрёшь. Так ужасно, что я ничего не чувствую. Что, думая о тебе, я… чувствую внутри пустоту» Многое проясняется - тут не было любви и нет, и в конце концов место любви заполняет пустота.
Жизнь дочери - это какой-то сплошной треш: угарные пьянки до бесчувствия и разудалые загулы до беспамятства, внутренняя сущность которых - пустота, поиск опоры в пустоте.
Изменится ли что-то в жизни этих людей? Рассосётся ли злоужасная пустота? Есть проблеск надежды, надежда на разрыв цепочки бесчувствия, надежда на обновление, что приносят с собой родившиеся и растущие дети, на ту трепетную нежность и любовь, что несут им их «бесчувственные» родители. Любовь наполняет жизнь смыслами. Любовь - лекарство от бесчувствия и пустоты.