Любовь как магнетизм
Иван Тургенев «Отцы и дети» СПб ТЮЗ, режиссёр Георгий Цхвирава, 2008
Он любит только одно существо в мире, и те нежные мотивы чувства, которые он давил в себе, как романтизм, теперь всплывают на поверхность; это не признак слабости, это - естественное проявление чувства, высвободившегося из-под гнёта рассудочности. Базаров не изменяет себе; приближение смерти не перерождает его; напротив, он становится естественнее, человечнее, непринужденнее, чем он был в полном здоровье.
Дмитрий Писарев. Базаров (1862, март)
Постановка традиционная, без режиссёрских кунштюков и перевёртышей, но спектакль старомодным не выглядит, уж очень живые здесь тургеневские персонажи - Кирсановы, Базаровы, Одинцовы. Сценография условно-символическая, отчасти модернистская - планшет сцены устлан сеном, а вокруг передвижные конструкции из некрашеных досочек напоминающие шкафы, из которых сами герои по ходу действия быстро складывают беседки, домики, террасы, сеновал, в усадьбах Кирсановых, Базаровых и Одинцовых. Полупрозрачный занавес обрамляет уютный сценический мир.
Идейные конфликты между отцами и детьми, между старым и новым, сглажены, хотя и немного проговорены. Нигилизм - тут это не идеологическая парадигма, а скорее персональная особенность молодого человека, его строптивость, ершистость и колючесть.
На первый план выходит тема любви: любовь родителей к детям и любовь между мужчиной и женщиной. Это вечное. С любви спектакль начинается: надо видеть какая теплота и нежность поднимаются в Кирсанове, когда входит на сцену приехавший Аркадий, как он раскрывает объятия, какая сила притягивает его к нему, как он обнимает своего сына, как светится его лицо - «Аркаша!... Аркаша!...». Ещё более трогательно встречают папа и мама Базаровы своего сына - «Генюша!...». И страшно расстраиваются, когда он уезжает.
Линий магнетического любовного притяжения много: Николай Петрович - Фенечка, Фенечка - Николай Петрович, Павел Петрович - Фенечка, Аркадий - Анна, потом Аркадий - Катя, Катя - Аркадий, Базаров - Фенечка, потом Базаров - Анна. Линия Анна - Базаров не успела возникнуть, как сказала Анна Сергеевна, «баба с мозгом» - «Мы просто не поняли друг друга». Любовные притяженья, что рождались на глазах зрителей, вырисовываются фронтальными движениями влюбляющихся по сцене: Базаров - Анна, и особенно зримо Аркадий - Катя - Аркадий.
Неожиданная смерть Базарова, случайная по сюжету, неслучайная согласно концепции автора, здесь не является знаком лишнего человека, скорее тут она указывает на трагическую краткость человеческой жизни, которая к тому же может оборваться в любой момент. В финале на смертном одре глаза Базарову закрывает Анна, она же накрывает его белым саваном. Век живи - век люби.
Он любит только одно существо в мире, и те нежные мотивы чувства, которые он давил в себе, как романтизм, теперь всплывают на поверхность; это не признак слабости, это - естественное проявление чувства, высвободившегося из-под гнёта рассудочности. Базаров не изменяет себе; приближение смерти не перерождает его; напротив, он становится естественнее, человечнее, непринужденнее, чем он был в полном здоровье.
Дмитрий Писарев. Базаров (1862, март)
Постановка традиционная, без режиссёрских кунштюков и перевёртышей, но спектакль старомодным не выглядит, уж очень живые здесь тургеневские персонажи - Кирсановы, Базаровы, Одинцовы. Сценография условно-символическая, отчасти модернистская - планшет сцены устлан сеном, а вокруг передвижные конструкции из некрашеных досочек напоминающие шкафы, из которых сами герои по ходу действия быстро складывают беседки, домики, террасы, сеновал, в усадьбах Кирсановых, Базаровых и Одинцовых. Полупрозрачный занавес обрамляет уютный сценический мир.
Идейные конфликты между отцами и детьми, между старым и новым, сглажены, хотя и немного проговорены. Нигилизм - тут это не идеологическая парадигма, а скорее персональная особенность молодого человека, его строптивость, ершистость и колючесть.
На первый план выходит тема любви: любовь родителей к детям и любовь между мужчиной и женщиной. Это вечное. С любви спектакль начинается: надо видеть какая теплота и нежность поднимаются в Кирсанове, когда входит на сцену приехавший Аркадий, как он раскрывает объятия, какая сила притягивает его к нему, как он обнимает своего сына, как светится его лицо - «Аркаша!... Аркаша!...». Ещё более трогательно встречают папа и мама Базаровы своего сына - «Генюша!...». И страшно расстраиваются, когда он уезжает.
Линий магнетического любовного притяжения много: Николай Петрович - Фенечка, Фенечка - Николай Петрович, Павел Петрович - Фенечка, Аркадий - Анна, потом Аркадий - Катя, Катя - Аркадий, Базаров - Фенечка, потом Базаров - Анна. Линия Анна - Базаров не успела возникнуть, как сказала Анна Сергеевна, «баба с мозгом» - «Мы просто не поняли друг друга». Любовные притяженья, что рождались на глазах зрителей, вырисовываются фронтальными движениями влюбляющихся по сцене: Базаров - Анна, и особенно зримо Аркадий - Катя - Аркадий.
Неожиданная смерть Базарова, случайная по сюжету, неслучайная согласно концепции автора, здесь не является знаком лишнего человека, скорее тут она указывает на трагическую краткость человеческой жизни, которая к тому же может оборваться в любой момент. В финале на смертном одре глаза Базарову закрывает Анна, она же накрывает его белым саваном. Век живи - век люби.