Стать нормальным
Альберто Моравиа «Конформист» Камерный театр Малыщицкого, режиссер Пётр Шерешевский, 2014
Он выходит из-за кулис, и по напряжённому, неуверенному, пристальному взгляду, погружённому в себя, сразу же становится понятно, что это - он, главный герой спектакля. Молодой человек носит внутри себя глубокую психологическую травму, полученную в подростковом возрасте, и этот посттравматический синдром толкает его «стать нормальным», встроиться в общество. Времена тёмные, «тёмно-зелёные», впрочем цвет значения не имеет, важна его густота, и на самой первой встрече с министром-гедонистом, вымазанным в алой губной помаде, и ласкающего прям у себя в кабинете соблазнительные женские формы красивой проститутки, и с матерью его невесты Джулии (их играет один и тот же актёр), ему становится понятно, что нормы нет, что под нормальностью система подразумевает аморальность смешанную с криминалом. На чёрных стенах камерного зала развешаны несколько кривые зеркала, он часто подходит к самому большому, и вглядывается в себя, и всегда видит искажённое своё отражение. Начинающего конформиста не останавливает уродливая норма, и он движется к своей цели «быть как все», которая ещё до начала спектакля обозначена на полу сцены - два контура мёртвых тел, какие рисуют криминалисты на месте преступления, обводя белой краской тела жертв.
Финал пугающий, задание выполнено, цель достигнута, опустошение настигает конформиста, сдавшего свой норматив, молодая жена, улыбаясь своей красивой улыбкой что-то говорит ему про нормальную жизнь, семью и их будущих детей, и тут под развязную музыку, пританцовывая, выходят ОНИ, их будущие дети, с уродливо огромными кукольными головами, с будущей «нормальной» жизнью всё ясно, цепочка нормативного конформизма замкнулась.
Он выходит из-за кулис, и по напряжённому, неуверенному, пристальному взгляду, погружённому в себя, сразу же становится понятно, что это - он, главный герой спектакля. Молодой человек носит внутри себя глубокую психологическую травму, полученную в подростковом возрасте, и этот посттравматический синдром толкает его «стать нормальным», встроиться в общество. Времена тёмные, «тёмно-зелёные», впрочем цвет значения не имеет, важна его густота, и на самой первой встрече с министром-гедонистом, вымазанным в алой губной помаде, и ласкающего прям у себя в кабинете соблазнительные женские формы красивой проститутки, и с матерью его невесты Джулии (их играет один и тот же актёр), ему становится понятно, что нормы нет, что под нормальностью система подразумевает аморальность смешанную с криминалом. На чёрных стенах камерного зала развешаны несколько кривые зеркала, он часто подходит к самому большому, и вглядывается в себя, и всегда видит искажённое своё отражение. Начинающего конформиста не останавливает уродливая норма, и он движется к своей цели «быть как все», которая ещё до начала спектакля обозначена на полу сцены - два контура мёртвых тел, какие рисуют криминалисты на месте преступления, обводя белой краской тела жертв.
Финал пугающий, задание выполнено, цель достигнута, опустошение настигает конформиста, сдавшего свой норматив, молодая жена, улыбаясь своей красивой улыбкой что-то говорит ему про нормальную жизнь, семью и их будущих детей, и тут под развязную музыку, пританцовывая, выходят ОНИ, их будущие дети, с уродливо огромными кукольными головами, с будущей «нормальной» жизнью всё ясно, цепочка нормативного конформизма замкнулась.