Киндертрагедия, или Шекспир своими словами
Шекспир+ «Ромео и Джульетта (Киндерсюрприз)» Школа драматического искусства, режиссёр Дмитрий Крымов, 2017
Вместо занавеса во всё зеркало сцены - картинка с конфетной коробки более всего известная под названием «Три медведя». Как только зрители расселись и выключили мобильные телефоны, из коридора в зал входит девочка, в руках у неё ШДИишный венский стул, оглядывается, ищет, где бы присесть, неуверенно двигается к медвед-занавесу, её тень движется по картине-лесу к крайнему медвежонку - «Машенька-Джульетта и медведи». Театр начинается!
Девочка усаживается на свой стул перед конфетным занавесом, надевает карнавальную маску Лягушки и … из-за занавеса появляется Зайка, мальчик в маске зайчика. Тут всё и начинается. Знакомятся, сначала он снимает маску, потом она, и это - символический жест, затем они неизбежно влюбляются, сначала он, потом она. А потом они уже и не могут оторваться друг от друга. Любовь - ими она владеет безмерно. Очарование этих влюблённых и их любви в том, что они совсем юные, и они строят свои отношения и свою историю поверх шекспировского текста, своими словами, как подсказывает их чувство и интуиция. В каких-то сценах они вместо своих слов обращаются к тексту пьесы, это добавляет эпический объём к пронзительной искренности выстроенной своими словами.
Трагизм этой юной пары влюблённых - в их одиночестве и в фатальной предопределённости их истории. Их окружение, мамы и папы, няньки-кормилицы, родственники и друзья погружены в своё, и требуют и грузят их своим, не понимая, что с ними происходит. Фундаментальная фронтальная мизансцена перед занавесом это и демонстрирует: каждый о своём и за себя, а они вдвоём против всех.
Первая трагическая нотка войдёт в спектакль, когда технический персонал театра доставит на сцену гробницу Джульетты - экспонат-достопримечательность туристического мира, а она подойдёт и заглянет внутрь этого ящика. А потом рухнет занавес, за ним откроется руинированное палаццо в перманентном ремонте, тоже - достопримечательность трагедии, с пола под потолок взлетят несколько голубей, кажется те самые живые трагические символы из «Плача Иеремии», и история покатится к своему мрачному киндерфиналу. Игровая стихия заключительной части усиливается, но масштаб трагедии она не уменьшает, она переводит его в другой регистр, киндеригровой. Дуэль Меркуцио и Тибальда - это кровавая игра, где и погибают, и побеждают, и проигрывают, и выживают оба противника одновременно. Родственники прибывают на свадьбу Ромео и Джульетты в траурных одеждах, как на телеигру-шоу в их похороны. А чёрный полиэтиленовый мешок-саркофаг с переплетёнными в объятиях мёртвыми телами влюблённых подростков становится визуальным символом-мемом случившейся киндертрагедии.
Вместо занавеса во всё зеркало сцены - картинка с конфетной коробки более всего известная под названием «Три медведя». Как только зрители расселись и выключили мобильные телефоны, из коридора в зал входит девочка, в руках у неё ШДИишный венский стул, оглядывается, ищет, где бы присесть, неуверенно двигается к медвед-занавесу, её тень движется по картине-лесу к крайнему медвежонку - «Машенька-Джульетта и медведи». Театр начинается!
Девочка усаживается на свой стул перед конфетным занавесом, надевает карнавальную маску Лягушки и … из-за занавеса появляется Зайка, мальчик в маске зайчика. Тут всё и начинается. Знакомятся, сначала он снимает маску, потом она, и это - символический жест, затем они неизбежно влюбляются, сначала он, потом она. А потом они уже и не могут оторваться друг от друга. Любовь - ими она владеет безмерно. Очарование этих влюблённых и их любви в том, что они совсем юные, и они строят свои отношения и свою историю поверх шекспировского текста, своими словами, как подсказывает их чувство и интуиция. В каких-то сценах они вместо своих слов обращаются к тексту пьесы, это добавляет эпический объём к пронзительной искренности выстроенной своими словами.
Трагизм этой юной пары влюблённых - в их одиночестве и в фатальной предопределённости их истории. Их окружение, мамы и папы, няньки-кормилицы, родственники и друзья погружены в своё, и требуют и грузят их своим, не понимая, что с ними происходит. Фундаментальная фронтальная мизансцена перед занавесом это и демонстрирует: каждый о своём и за себя, а они вдвоём против всех.
Первая трагическая нотка войдёт в спектакль, когда технический персонал театра доставит на сцену гробницу Джульетты - экспонат-достопримечательность туристического мира, а она подойдёт и заглянет внутрь этого ящика. А потом рухнет занавес, за ним откроется руинированное палаццо в перманентном ремонте, тоже - достопримечательность трагедии, с пола под потолок взлетят несколько голубей, кажется те самые живые трагические символы из «Плача Иеремии», и история покатится к своему мрачному киндерфиналу. Игровая стихия заключительной части усиливается, но масштаб трагедии она не уменьшает, она переводит его в другой регистр, киндеригровой. Дуэль Меркуцио и Тибальда - это кровавая игра, где и погибают, и побеждают, и проигрывают, и выживают оба противника одновременно. Родственники прибывают на свадьбу Ромео и Джульетты в траурных одеждах, как на телеигру-шоу в их похороны. А чёрный полиэтиленовый мешок-саркофаг с переплетёнными в объятиях мёртвыми телами влюблённых подростков становится визуальным символом-мемом случившейся киндертрагедии.