Выпавшие из времени
Виктор Розов «С вечера до полудня» в театре Приют комедианта, режиссёр Марфа Горвиц, 2017
Как ставить советскую пьесу сегодня на театре - вопрос открытый. При переносе времени действия в день сегодняшний, в спектакле, как правило, всплывают натяжки - артефакты или коллизии того времени, сейчас уже не актуальные или даже недействительные. При сохранении времени действия постановки часто получаются кисло-тускловатыми - то время с его героями, темами, проблемами ушло, и зритель, вынужденный наблюдать нечто далёкое от себя, не включается в спектакль. Для постановки пьесы классика советской драматургии Виктора Розова режиссёр Марфа Горвиц находит очень неожиданный и весьма экстравагантный ход: она ставит эту драму из репертуара советского психологического театра в условно-игровом ключе, заостряя характеры персонажей, даже чуть шаржируя их, делая каждому герою характерную внешность, костюм, причёску, пластику и речь, по сути режиссёр (очень тонко) конвертирует своих героев в персонажей кукольного театра или в театральные маски. И в этом гротескном кукольном театре, где стёрто несущественное, в условной декорации советской вип-квартиры из сталинской высотки, вдруг вырастает вечная тема - человек и время, человек и его время, человек и обогнавшее его время. Тема эта отчасти зашифрована Розовым в названии пьесы - вчерашний вечер и завтрашний полдень.
Во вчера остались, остановились:
- писатель А.Т.Жарков, с его старосоветской бородкой клинышком, в костюме и в строгом галстуке, словно сошедший с фотографии из журнала «Огонёк» за 1952 год, тексты его чудовищных романов, что он зачитывает своим домочадцам, безусловно, достойны сталинской премии, но время уже ушло далеко вперёд, а он остался в прошлом.
- его сын Ким, одетый в спортивный костюм, всё ещё живущий в своём спортивном прошлом и мысленно перманентно конфликтующий со своей бывшей женой.
- его дочь Нина. Тут самый болезненный случай, в прошлое её тянет несбывшаяся, несостоявшаяся женская судьба.
Люди завтрашнего полдня, Ким называет их «всадниками», поскольку они несутся вперёд:
- Лёва Груздев с утрированной битломанской причёской и одетый в невероятный гипер-клёш, даже опережающий моду своего времени.
- Альберт, сын Кима, одетый как современный хипстер ХХI века, мальчик из будущего.
У двух персонажей особые отношения со временем:
- Алла Васильевна, бывшая супруга Кима. Она, конечно, человек из будущего, привозящий оттуда, из-за границы, супершмотки, и она ещё своего рода фея времени, ведь её появление в квартирке-сталинке сродни волшебной феерии.
- Егорьев. Самый загадочный персонаж, всё видит, всё понимает, и глаз положил на бедную Нину, возможно, что это лицо от автора, только от кого - от Розова или от Горвиц?
В финале голос диктора всесоюзного радио зачитывает придуманный театром эпилог, в нём рассказывается, что же стало с героями в будущем, и это будущее угадывается в их настоящем: выпавшие из своего времени - остались в прошлом, ушедшие в будущее - начали новую жизнь, фея времени превратилась в воздух, в облако, а судьба «лица от автора» осталась неизвестной, возможно, он придумывает новый спектакль.
Как ставить советскую пьесу сегодня на театре - вопрос открытый. При переносе времени действия в день сегодняшний, в спектакле, как правило, всплывают натяжки - артефакты или коллизии того времени, сейчас уже не актуальные или даже недействительные. При сохранении времени действия постановки часто получаются кисло-тускловатыми - то время с его героями, темами, проблемами ушло, и зритель, вынужденный наблюдать нечто далёкое от себя, не включается в спектакль. Для постановки пьесы классика советской драматургии Виктора Розова режиссёр Марфа Горвиц находит очень неожиданный и весьма экстравагантный ход: она ставит эту драму из репертуара советского психологического театра в условно-игровом ключе, заостряя характеры персонажей, даже чуть шаржируя их, делая каждому герою характерную внешность, костюм, причёску, пластику и речь, по сути режиссёр (очень тонко) конвертирует своих героев в персонажей кукольного театра или в театральные маски. И в этом гротескном кукольном театре, где стёрто несущественное, в условной декорации советской вип-квартиры из сталинской высотки, вдруг вырастает вечная тема - человек и время, человек и его время, человек и обогнавшее его время. Тема эта отчасти зашифрована Розовым в названии пьесы - вчерашний вечер и завтрашний полдень.
Во вчера остались, остановились:
- писатель А.Т.Жарков, с его старосоветской бородкой клинышком, в костюме и в строгом галстуке, словно сошедший с фотографии из журнала «Огонёк» за 1952 год, тексты его чудовищных романов, что он зачитывает своим домочадцам, безусловно, достойны сталинской премии, но время уже ушло далеко вперёд, а он остался в прошлом.
- его сын Ким, одетый в спортивный костюм, всё ещё живущий в своём спортивном прошлом и мысленно перманентно конфликтующий со своей бывшей женой.
- его дочь Нина. Тут самый болезненный случай, в прошлое её тянет несбывшаяся, несостоявшаяся женская судьба.
Люди завтрашнего полдня, Ким называет их «всадниками», поскольку они несутся вперёд:
- Лёва Груздев с утрированной битломанской причёской и одетый в невероятный гипер-клёш, даже опережающий моду своего времени.
- Альберт, сын Кима, одетый как современный хипстер ХХI века, мальчик из будущего.
У двух персонажей особые отношения со временем:
- Алла Васильевна, бывшая супруга Кима. Она, конечно, человек из будущего, привозящий оттуда, из-за границы, супершмотки, и она ещё своего рода фея времени, ведь её появление в квартирке-сталинке сродни волшебной феерии.
- Егорьев. Самый загадочный персонаж, всё видит, всё понимает, и глаз положил на бедную Нину, возможно, что это лицо от автора, только от кого - от Розова или от Горвиц?
В финале голос диктора всесоюзного радио зачитывает придуманный театром эпилог, в нём рассказывается, что же стало с героями в будущем, и это будущее угадывается в их настоящем: выпавшие из своего времени - остались в прошлом, ушедшие в будущее - начали новую жизнь, фея времени превратилась в воздух, в облако, а судьба «лица от автора» осталась неизвестной, возможно, он придумывает новый спектакль.