В театре возможно всё!
Надежда Птушкина «Бенефис» в театре Вахтангова, режиссёр Владимир Иванов, 2016
В вахтанговской сценической версии этой популярной пьесы действие перенесено за кулисы театра. В прологе директор театра и ведущие артисты между вторым и третьим звонком решают - что делать? кто будет играть в отсутствии ведущей актрисы, не успевшей прилететь с киносъёмок? Директор фактурой и своими речами о проценте заполняемости зала, о величине сборов и т.п. напоминает К.Крока, не случайно вахтанговский директор присутствует на фотографии «Участники и создатели спектакля "Бенефис"» на сайте театра. Дружеский шарж на директора оказывается, таким образом, отчасти и автошаржем.
Во имя спасения показателей заполняемости и продаваемости директор настаивает на срочном вводе - вместо выбывшей актрисы будет играть театральный пожарный, текст он знает наизусть, поскольку видел все 12 представлений, и когда-то был актёром. Этот ход позволяет, с одной стороны, обосновать крайне экстравагантный кастинг - народный артист СССР В.А.Этуш в роли Софьи Ивановны, а, с другой стороны, вводит в спектакль по широко игравшейся пьесе ещё один регистр - театр в театре. Звучит третий звонок, помреж, не выговаривающий несколько букв, даёт команду - «Занавес!» и пожарно спасаемый спектакль с пожарным в женской роли начинается! Поначалу приём «театр в театре» обеспечивает дополнительный комизм - В.Этуш играет неартиста играющего старушку, и это очень смешно, пожарный то забудет текст, то задремлет на сцене во время своей паузы, то при виде горящей свечи начнёт цитировать правила противопожарной безопасности, но, разогрев зал, эта фишка быстро уходит, на сцене мы видим трогательную и смешную историю, разыгранную яркими вахтанговскими актёрскими красками в формате традиционного театра (не помню, когда же я до «Бенефиса» видел последний раз на сцене крутящийся поворотный круг, используемый для смены декорации).
Эта пьеса ставилась на театре под разными, по сути, знаковыми названиями - «Рождественские грёзы», «Пока она умирала», «Старая дева». Между этими смысловыми знаками-координатами движется и вахтанговский спектакль - «она в отсутствии любви и в близости смерти». И если на О.Тумайкину возложена в спектакле тема женского одиночества, то В.Этуш, играя, очень смешно играя, роль безгранично доброй и беспредельно наивной старушки, является комическим камертоном представления и одновременно несёт груз/дыхание близкой смерти, ведь «когда она умирала» - это про его героиню, и когда 94-летний артист говорит - «Я умру завтра… или послезавтра…» … «Ну сколько мне осталось? Год… два…» сердце сжимается, тут искусство актёра соединяется с экзистенциальным уделом человеческим.
В финале, когда все сюжетные коллизии разрешаются, все грёзы сбываются, спектакль переходит в регистр трогательной рождественской сказки (портрет и собрание сочинений Диккенса в пьесе присутствуют не случайно), тут вспоминается фраза из пролога спектакля, которую кто-то обронил, когда обосновывал замену пропавшей актрисы на пожарного - «В театре возможно всё!» Ведь театр - это грёзы наяву. Сказочность этого театрального мира отражена и в сценографии - мебель на сцене настоящая - стол, стулья, буфет, тумбочка и пр., а некоторые предметы рядом с ними - полочка над буфетом, чемодан на тумбочке и пр. - нарисованные. Ведь театр - это место, где реальность соединяется с вымыслом. Персонажи вымышленной истории, перешагнув через четвертую стену, выходят на авансцену, становятся просто актёрами, вахтанговцами, и на мотив новогодней песенки «Пять минут - пять минут» поют про бенефис большого артиста - В.А.Этуша. Из-за кулис стремительно выдвигается директор того самого пожарного театра, у него в руках шампанское и апельсины из спектакля, он произносит поздравительный спич в честь бенефицианта. Подумалось - было бы и точнее и прикольнее, если б то был уже не артист С.Пинегин, а сам К.Крок. На поворотном круге выезжает Большой Артист. Аплодисменты!
В вахтанговской сценической версии этой популярной пьесы действие перенесено за кулисы театра. В прологе директор театра и ведущие артисты между вторым и третьим звонком решают - что делать? кто будет играть в отсутствии ведущей актрисы, не успевшей прилететь с киносъёмок? Директор фактурой и своими речами о проценте заполняемости зала, о величине сборов и т.п. напоминает К.Крока, не случайно вахтанговский директор присутствует на фотографии «Участники и создатели спектакля "Бенефис"» на сайте театра. Дружеский шарж на директора оказывается, таким образом, отчасти и автошаржем.
Во имя спасения показателей заполняемости и продаваемости директор настаивает на срочном вводе - вместо выбывшей актрисы будет играть театральный пожарный, текст он знает наизусть, поскольку видел все 12 представлений, и когда-то был актёром. Этот ход позволяет, с одной стороны, обосновать крайне экстравагантный кастинг - народный артист СССР В.А.Этуш в роли Софьи Ивановны, а, с другой стороны, вводит в спектакль по широко игравшейся пьесе ещё один регистр - театр в театре. Звучит третий звонок, помреж, не выговаривающий несколько букв, даёт команду - «Занавес!» и пожарно спасаемый спектакль с пожарным в женской роли начинается! Поначалу приём «театр в театре» обеспечивает дополнительный комизм - В.Этуш играет неартиста играющего старушку, и это очень смешно, пожарный то забудет текст, то задремлет на сцене во время своей паузы, то при виде горящей свечи начнёт цитировать правила противопожарной безопасности, но, разогрев зал, эта фишка быстро уходит, на сцене мы видим трогательную и смешную историю, разыгранную яркими вахтанговскими актёрскими красками в формате традиционного театра (не помню, когда же я до «Бенефиса» видел последний раз на сцене крутящийся поворотный круг, используемый для смены декорации).
Эта пьеса ставилась на театре под разными, по сути, знаковыми названиями - «Рождественские грёзы», «Пока она умирала», «Старая дева». Между этими смысловыми знаками-координатами движется и вахтанговский спектакль - «она в отсутствии любви и в близости смерти». И если на О.Тумайкину возложена в спектакле тема женского одиночества, то В.Этуш, играя, очень смешно играя, роль безгранично доброй и беспредельно наивной старушки, является комическим камертоном представления и одновременно несёт груз/дыхание близкой смерти, ведь «когда она умирала» - это про его героиню, и когда 94-летний артист говорит - «Я умру завтра… или послезавтра…» … «Ну сколько мне осталось? Год… два…» сердце сжимается, тут искусство актёра соединяется с экзистенциальным уделом человеческим.
В финале, когда все сюжетные коллизии разрешаются, все грёзы сбываются, спектакль переходит в регистр трогательной рождественской сказки (портрет и собрание сочинений Диккенса в пьесе присутствуют не случайно), тут вспоминается фраза из пролога спектакля, которую кто-то обронил, когда обосновывал замену пропавшей актрисы на пожарного - «В театре возможно всё!» Ведь театр - это грёзы наяву. Сказочность этого театрального мира отражена и в сценографии - мебель на сцене настоящая - стол, стулья, буфет, тумбочка и пр., а некоторые предметы рядом с ними - полочка над буфетом, чемодан на тумбочке и пр. - нарисованные. Ведь театр - это место, где реальность соединяется с вымыслом. Персонажи вымышленной истории, перешагнув через четвертую стену, выходят на авансцену, становятся просто актёрами, вахтанговцами, и на мотив новогодней песенки «Пять минут - пять минут» поют про бенефис большого артиста - В.А.Этуша. Из-за кулис стремительно выдвигается директор того самого пожарного театра, у него в руках шампанское и апельсины из спектакля, он произносит поздравительный спич в честь бенефицианта. Подумалось - было бы и точнее и прикольнее, если б то был уже не артист С.Пинегин, а сам К.Крок. На поворотном круге выезжает Большой Артист. Аплодисменты!