Как закаляется сталь
Захар Прилепин prilepin «Отморозки», Гоголь-центр, режиссёр Кирилл Серебренников, 2011-2013
Они - отморозки, они протестуют, они бьются с омоновцами, их арестовывают, их избивают до крови, они дерутся с полицейскими, они митингуют, они готовят покушения, их пытают люди в штатском из тайной полиции, их калечат, их убивают, вооружённые автоматами они захватывают почту, телеграф, телефон, интернет и органы коррумпированной госвласти. Они - отморозки, или революционеры.
В качестве декораций и реквизита в спектакле использованы выкрашенные безликой серой краской уличные металлические барьеры-ограждения. И ещё - торшер с нелепо широким плафоном и дешёвый гроб, обитый красной материей. Торшер возникает пару раз и обозначает комнатное пространство, домашний уют, из которого отморозки бегут. Гроб появляется в эпизоде похорон отца главного героя, и остаётся на сцене до конца, гроб - это будущее революционера, ведь революция - это смертельное занятие.
Из барьеров-заграждений сделаны стены квартир, кровати в больнице и ложе любви, столики в пивной, грузовик везущий гроб с телом отца, пытошная, невидимые барьеры между парнем и девушкой. Барьерами полиция пытается огораживать-отмораживать отморозков. Ограждения - это наше всё. Отморозки лихо перепрыгивают чрез барьеры, это перманентное движение и прыжки через ограждения - доминанта, главный образ спектакля. Революционер - это тот, кто движется поверх барьеров.
По линии драматургической спектакль представляет собой краткий, по диагонали, конспект/пересказ прилепинского романа «Санькя».
По линии театра спектакль эклектичен:
- тут и театр представления,
- и ранний Сатирикон 90-х годов с микрофонными голосами и прыжками по сцене,
- и воспоминание о любимовской Таганке золотой поры, с её почти кордебалетной массовкой,
- и театр метафорический (консерваторы-контрреволюционеры кричат свои лозунги в мегафоны, а революционеры забрасывают их как гранатами лимонками; или влюблённые преодолевающие расстояние первой встречи между собой прыжками через барьеры, и в движении, сбрасывающие с себя одежды),
- и театр архаический: он и она ложатся на матрасик и ведут вечный и микрофонный (!) диалог влюблённых («Как вкусно от тебя пахнет» - «Ты меня любишь?» - ...)
- и театр-мюзикла: драки с ментами и омоновцами под энергичную музыку почти перерастающие в брейк-данс,
- и театр психологический: когда в финале отморозки с оружием в руках во взятом ими президентском дворце городской администрации, окружённые невидимым спецназом, говорят, что готовы сражаться за революцию и умереть сейчас..., а потом, уже на зрительских аплодисментах, они же поют поминальную песню - им веришь, революционер - это тот, кто идёт на смерть во имя революции.
Более всего спектакль любопытен как явление политическое. В нём впервые в России на театре явлен образ современного революционера, который в своих революционных убеждениях твёрже закалённой стали. Театральные отморозки былых времён: Павел Власов, Ниловна, Андрей Находка, Владимир Ленин, Швандя, Кошкин и другие комиссары в пыльных шлемах - это персонажи давно уже исторические. Революционеры Прилепина & Серебренникова - из дня сегодняшнего. Спектакль не призывает идти на митинги протеста и на баррикады, он лишь информирует общество и власть о сформировавшемся революционном закалённом стальном слое. Младобуржуазная публика Гоголь-центра, с айфонами, айпадами, андроидами и прочими гаджетами в руках с интересом рассматривает (и фотографирует) отморозков-революционеров.
Они - отморозки, они протестуют, они бьются с омоновцами, их арестовывают, их избивают до крови, они дерутся с полицейскими, они митингуют, они готовят покушения, их пытают люди в штатском из тайной полиции, их калечат, их убивают, вооружённые автоматами они захватывают почту, телеграф, телефон, интернет и органы коррумпированной госвласти. Они - отморозки, или революционеры.
В качестве декораций и реквизита в спектакле использованы выкрашенные безликой серой краской уличные металлические барьеры-ограждения. И ещё - торшер с нелепо широким плафоном и дешёвый гроб, обитый красной материей. Торшер возникает пару раз и обозначает комнатное пространство, домашний уют, из которого отморозки бегут. Гроб появляется в эпизоде похорон отца главного героя, и остаётся на сцене до конца, гроб - это будущее революционера, ведь революция - это смертельное занятие.
Из барьеров-заграждений сделаны стены квартир, кровати в больнице и ложе любви, столики в пивной, грузовик везущий гроб с телом отца, пытошная, невидимые барьеры между парнем и девушкой. Барьерами полиция пытается огораживать-отмораживать отморозков. Ограждения - это наше всё. Отморозки лихо перепрыгивают чрез барьеры, это перманентное движение и прыжки через ограждения - доминанта, главный образ спектакля. Революционер - это тот, кто движется поверх барьеров.
По линии драматургической спектакль представляет собой краткий, по диагонали, конспект/пересказ прилепинского романа «Санькя».
По линии театра спектакль эклектичен:
- тут и театр представления,
- и ранний Сатирикон 90-х годов с микрофонными голосами и прыжками по сцене,
- и воспоминание о любимовской Таганке золотой поры, с её почти кордебалетной массовкой,
- и театр метафорический (консерваторы-контрреволюционеры кричат свои лозунги в мегафоны, а революционеры забрасывают их как гранатами лимонками; или влюблённые преодолевающие расстояние первой встречи между собой прыжками через барьеры, и в движении, сбрасывающие с себя одежды),
- и театр архаический: он и она ложатся на матрасик и ведут вечный и микрофонный (!) диалог влюблённых («Как вкусно от тебя пахнет» - «Ты меня любишь?» - ...)
- и театр-мюзикла: драки с ментами и омоновцами под энергичную музыку почти перерастающие в брейк-данс,
- и театр психологический: когда в финале отморозки с оружием в руках во взятом ими президентском дворце городской администрации, окружённые невидимым спецназом, говорят, что готовы сражаться за революцию и умереть сейчас..., а потом, уже на зрительских аплодисментах, они же поют поминальную песню - им веришь, революционер - это тот, кто идёт на смерть во имя революции.
Более всего спектакль любопытен как явление политическое. В нём впервые в России на театре явлен образ современного революционера, который в своих революционных убеждениях твёрже закалённой стали. Театральные отморозки былых времён: Павел Власов, Ниловна, Андрей Находка, Владимир Ленин, Швандя, Кошкин и другие комиссары в пыльных шлемах - это персонажи давно уже исторические. Революционеры Прилепина & Серебренникова - из дня сегодняшнего. Спектакль не призывает идти на митинги протеста и на баррикады, он лишь информирует общество и власть о сформировавшемся революционном закалённом стальном слое. Младобуржуазная публика Гоголь-центра, с айфонами, айпадами, андроидами и прочими гаджетами в руках с интересом рассматривает (и фотографирует) отморозков-революционеров.