В честь Дня музеев отрывок из "Лизы во фритюре" :)
Пока Лиза предавалась печали, пошел дождь, и его равномерный шум прекрасно гармонировал с Лизиным настроением, служа ему приятным ненавязчивым аккомпанементом. «Дождь?» - опомнилась Лизавета. Какой еще дождь?! Зима на дворе!
Дождь шел с потолка на кухне, да еще какой! Чертыхаясь и спотыкаясь, Лиза взлетела на седьмой этаж и яростно надавила на звонок. Дверь распахнулась, и прямо пред Лизиными глазами появился характерный псевдоготический силуэт здания родного Музея Отечественной истории имени Карамзина!
Силуэт был напечатан синим цветом на белой майке. Внутри майки находился ее владелец. Южнее надписи Лиза обнаружила закатанные до колен поношенные джинсы и босые ноги примерно 45 размера. В опущенной правой руке обладатель майки с Музеем держал мокрую половую тряпку, а за левой его пяткой прятался кошачий подросток, который глазел на Лизу хитрыми желтыми плошками и готов был при малейшем ее движении дать деру.
К северу от надписи располагалась весьма симпатичная вихрастая физиономия, которая была, как полагается, снабжена парой светлых бровей, внушительным носом и довольно крупным ртом. К западу и востоку от носа располагались слегка оттопыренные уши. Россыпь веснушек довершала картину и напоминала карту звездного неба. Физиономия таращила на Лизу синие глаза со светлыми ресницами. Довольно долго они молча смотрели друг на друга. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы этажом выше не хлопнула дверь лифта, разрушив все чары.
- Откуда у тебя это! - спросила забывшая за чем пришла Лиза и сделала шаг вперед.
Котенок, который только этого и ждал, радостно подскочил вверх, развернулся в воздухе, приземлился и помчался на махах в комнату, сверкая белыми пятками.
- Что это?
- Вот это! - и Лиза ткнула пальцем прямо в парадный вход Музея.
- На работе купил! - ответил ошарашенный владелец майки.
- А ты что, тоже в Карамзинском музее работаешь?
- Что значит «тоже»? Я там уже 10 лет работаю!
- А я всего три! А ты в каком отделе?
- В Оружии… А ты?
- А я в Графике! Вот это да!
- И не говори!
В это время котенок Кеша, разочарованный тем, что за ним никто не гонится, потихоньку вернулся на прежнюю позицию за левой пяткой и внимательно следил за разговором.
- А ты вообще-то кто? - догадался, наконец, спросить Оружейник.
- Я Лиза, - сказала Лиза. - Живу я здесь, этажом ниже.
А- -а! А я - Митя. А ты чего пришла-то?
- Ах да! - вспомнила Лизавета. - Что у тебя там, кран сорвало, что ли? У меня на кухне льет, как из ведра.
- Не, не кран, - ответил он задумчиво. - Это я курицу размораживал.
- Ку-курицу? - поразилась Лизавета.
Перед ее мысленным взором немедленно возникло видение огромной замороженной курицы, которая с трудом разместилась в малогабаритной кухне, втиснувшись между холодильником и электроплитой. Желтые когтистые лапы курицы высовывались в окно, а голова с томно прикрытыми глазами расположилась в коридоре. Лиза невольно посмотрела вниз: не торчит ли из-за поворота коридора красный гребешок. Гребешок не торчал.
- Покажи! - сказала она почему-то шепотом.
- Пошли!
Пока хозяин вел Лизу на кухню, воображаемая ею курица стремительно уменьшалась в размерах, превратившись в конце концов в маленького жалкого цыпленка, который сиротливо плавал в небольшой кастрюльке с кипящим бульоном.
- Вот! - сказал хозяин, - курица.
- Курица-курица! - подтвердил котенок, следовавший в арьергарде, - заметьте: это НАША курица! И делиться с вами мы не собираемся!
Оказывается, любитель курятины с утра положил замороженную тушку в раковину и ушел на работу, не обратив внимания, что неплотно закрутил кран. Тушка перекрыла слив, кран потихоньку капал и накапал целую раковину. Вода полилась на пол, а потом и Лизе на голову.
- А что, здорово залило?
- Еще как! Прямо Ниагара!
- Ну пойдем, поглядим, что можно сделать.
- Идите-идите! - напутствовал их котенок Кеша, - идите поглядите. А я не пойду. У меня и здесь дел полно.
И пока Лиза проводила экскурсию в затопленной кухне, этажом выше котенок Кеша, который был умен не по годам… то есть не по месяцам… в общем, умен не по возрасту, трудолюбиво обрабатывал цыпленка, ловко выудив его правой передней лапкой из кипящего бульона. Несмотря на то, что цыпленок, хотя и маленький, был все же несколько больше котенка, Кеша справился с ним очень быстро - намного быстрее, чем его хозяин с ликвидацией последствий наводнения. Тот возился гора-а-аздо дольше!
После осушения всемирного потопа на Лизиной кухне они так же долго ликвидировали последствия небольшого пожара на кухне у Мити: бульон выкипел - очевидно, вместе с курицей - и кастрюлька слегка сгорела! Котенок Кеша делал вид, что даже слова такого не знает: «курица»! И помогал по мере сил: ловил тряпку, прыгал на ноги в самый неподходящий момент, нападал из-за угла…
Потом они еще пили чай - у Лизы. У Мити очень пахло гарью. Ну, это надолго, подумал котенок Кеша, которого - на всякий случай - Митя взял с собой. Котенку Кеше было совсем неинтересно слушать про приключения Лизы в Америке и Мити - в музее Отечественной Истории имени Карамзина, которых - приключений - за 10 лет набралось значительно больше, чем у Лизы. Поэтому Кеша заснул у Лизы на коленях и спал до тех пор, пока его аккуратненько не переложили на диван. Тогда он потянулся, перевернулся на другой бок, свернулся в клубочек и снова заснул.
Музей Отечественной истории имени Н.М. Карамзина, где, как оказалось, они оба работали, был учреждением с давней и запутанной историей. Располагался он практически в центре, но несколько на задворках и поэтому даже не все москвичи знали о его существовании. Выстроен он был по проекту известного архитектора в псевдоготическом, как уже было ранее сказано, стиле благодаря тщанию, усердию и капиталу знаменитого собирателя графа Уваровского, которому совершенно некуда было девать свою огромную коллекцию. Жена, графиня Уваровская, урожденная Достигаева, чей капитал граф, собственно, и тратил, так прямо и заявила: или я, мол, или твои древности. И граф построил Музей. Кстати, никто так никогда и не узнал, откуда взялось это «имени Карамзина» и почему именно «имени Карамзина», но во всех официальных документах Музей именовался именно так.
Строительство началось незадолго до русско-турецкой войны и окончилось аккурат после русско-японской. То ли граф плохо следил за строительством, то ли подрядчик был вор, но, открывшись, наконец, в некий прекрасный день, музей буквально на следующий же - не менее прекрасный день - закрылся на доделки и переделки, которые плавно переросли в текущий, а затем и капитальный ремонт. В перерывах между революциями, ремонтами, войнами, смерчами и путчами музей исправно функционировал, демонстрируя свои сокровища в постоянно меняющихся экспозиционных залах: пока в одном зале бродили посетители, в другом сидели ремонтники, закусывая кефир - и не только кефир - бутербродами с одесской колбасой.
Псевдоготическое здание поражало сложностью внутренней архитектуры: там были внутренние дворы и крытые галереи, лестницы в самых неожиданных местах и непонятного назначения переходы; двери, ведущие в никуда, и окна, глядя в которые было просто невозможно было понять, что же это, собственно, за улица?
В Музее даже водилось собственное привидение, которое не выжили никакие ремонты. Это был призрак графа Уваровского, печально бродивший на третьем этаже западного крыла в бесплодных поисках своей коллекции, разделенной в 30-е годы между Государственным Историческим музеем, Библиотекой - бывшей Ленина - и Центральным Архивом. Зато в восточном крыле однажды поймали одичавшего посетителя, который как пришел в Музей на открытие выставки, посвященной 100-летию отмены крепостного права, так никогда и не вышел, обосновавшись на пятом этаже в макете камеры декабристов, где и жил себе спокойно до ремонта 1988 года, питаясь акридами и мокрицами. И тех, и других в Музее было навалом.
В связи с какими-то техническими обстоятельствами во время капитального ремонта 1948 года между западным и восточным крылами здания была выстроена временная разделительная стена. С тех пор два крыла музея не сообщались друг с другом никак. Сотрудникам музея, чтобы попасть, например, из Графики в Дирекцию, нужно было спуститься на первый этаж, пройти через экспозицию, выйти на улицу из восточного подъезда, пройти через площадь, завернуть за угол, войти в западный подъезд, подняться по лестнице, пройти по коридору, спуститься по лестнице и еще два раза завернуть за угол! Здесь и располагалась Дирекция (привидение жило этажом выше). «Оружие» приютилось как раз напротив привидения, и поэтому нет ничего невероятного в том, что Оружейнику и Лизе удалось ни разу не встретиться за целых три года.
- Ни разу не встретились! За целых три года! Ты представляешь, ни он меня никогда не видел, ни я его! - рассказывала Лизавета Нине Юрьевне...