Ловушка для бабочек
Сто лет тому назад, когда деревья были большими, Дженни завела себе страницу на Самиздате. В 2005 году! Вернее, завела моя подруга, потому что я тогда была полным чайником! И мало того, она сразу же послала мою "Лизу во фритюре" на конкурс "Гонки на шпильках", где "Лиза" сразу вошла в десятку победителей, которых обещало опубликовать издательство... не помню, какое! Но не опубликовало, написав мне, что так все в общем неплохо, но уж очень экзотическое место действия выбрано - музей!
Но я хотела вовсе не об этом!
Вторым произведением, которое я выставила на СИ, была "Ловушка для бабочек", в которую сразу же поймалась Елена Блонди elenablondy. Она и прислала мне эту дивную фотографию - иллюстрацию к "Ловушке", очень точно попав в тему новеллы.
С тех пор мы и дружим с Леной!
А фотография у меня сохранилась только в таком крошечном размере - мальчика на берегу моря почти и не видно...
К этой новелле, насквозь литературной и пропитанной цитатами, как торт ромом, я сочинила поэтические эпиграфы - к каждой главе, вот они:
*
…на побережье Эгейского моря, на острове Скирос,
дикие розы цветут и дождей никогда не бывает…
**
…на побережье Эгейского моря, на острове Скирос,
на острове Скирос, возлюбленный мой, мы займемся любовью,
рука твоя крепкая будет моим изголовьем…
на побережье Эгейского моря, на острове Скирос…
***
…на побережье Эгейского моря, на острове Скирос
маленький мальчик от синей волны убегает…
****
…на острове Скирос так медленно тянется время,
что дважды оливки созреют на старых оливах,
пока мы с тобою, подруга, увидимся вновь
на побережье Эгейского моря, на острове Скирос…
*****
… на побережье Эгейского моря, на острове Скирос
попробую я от судьбы своей тягостной скрыться,
вдруг обо мне позабудут упрямые Мойры
на побережье Эгейского моря, на острове Скирос…
******
…на побережье Эгейского моря, на острове Скирос
маленький мальчик от синей волны убегает,
смеясь, убегает
от той, что любит его,
и ловит его,
и никак не поймает…
А торт с ромом я упомянула неспроста - такие торты печет героиня "Ловушки", создание трепетное, нежное и хрупкое, жаждущее любви и любовью сломленное...
...
Иногда Димитрий приглашает студентов домой, проводит семинар со своей группой, они занимаются в саду. Лиза печет много пирожных или большой торт, студенты всегда голодные, подает чай… Достоевский, розы… Не люблю я розы! Ты просто не умеешь их готовить. Достоевский, розы и пирожные - сегодня она сделала фруктовые со взбитыми сливками. Ничего себе жена у Дока, думают они. Они зовут его Док, она знает. Лет на двадцать моложе, думают они. Ты что, на двадцать - на все тридцать. Молодец, старикан! Она классная, и готовит классно, а ты думаешь, как она в постели? Классно? Платье у нее старушечье! Отстой! По-твоему, ей в джинсах ходить? А что? Классно бы смотрелась!
- Не могу не напомнить вам высказывание Ортега-и-Гассета: «Собственно говоря, желать чего-либо - это значит стремиться обладать им, причем под обладанием так или иначе понимается включение объекта в нашу жизненную сферу и превращение мало-помалу в часть нас самих. Именно поэтому желание умирает тотчас после того, как удовлетворено; обладание для него смерть. Напротив, любовь - это вечная неудовлетворенность». И, таким образом, мы приходим с вами к естественному выводу, что поступки, совершаемые героем в данных обстоятельствах, совершенно имманентны…
Имманентны… Лиза вздыхает и уходит в дом. Там прохладно. Кошки уходят за ней. Да, у нее же есть кошки! Белая Роуз и серо-лиловая Ирис. Они так и ходят за ней целый день - то туда, то сюда. Тоже присматривают. Лиза забывает о Димитрии, как только он закрывает за собою дверь. Одна! Она танцует в одиночестве, в просторной светлой комнате, ветер раздувает занавески, радужные блики, солнечные зайчики по стенам, хрустальный перезвон, аромат роз, музыка, что-нибудь из Моцарта, звуки, как солнечные льдинки…
Она кружится, кружится, кружится…
Я счастлива, счастлива, счастлива, счастливасчастливасчастлива…
Элизабет, прекрати! Всем давно уже ясно, как ты несчастна!
...
Она никак не может запомнить, как его зовут, этого студента. Он ей не нравится. Она чувствует опасность. Она теперь чувствует все. Видит, кто кого любит, кто кого ненавидит. Чувствует чужую боль. Но никого больше не жалеет. Ей нечем. Сил никаких нет. Фредерика уехала, и она чувствует все, как будто совсем нету кожи, сразу душа. Больно. И нечем защититься от него, как же его зовут. Он молодой, загорелый, высокий, сильный, этот студент, длинные волосы забраны в хвост. Черные густые волосы. Смуглая кожа. И голодные злые глаза. Светлые. Голубые, что ли?
Он разрезает очередной торт - она все печет эти проклятые торты, куда деваться! Длинное светлое острое лезвие входит легко, кромсает кремовые розы… Взбитые сливки, пышный бисквит, и зачем ты положила КЛЮКВЕННЫЙ джем! Он сам как нож, как же его зовут, никак она не может запомнить, не хочет запомнить, скорей бы он ушел. Он все смотрит на нее. Смотрит и улыбается. Его улыбка вырезана из жести, такие острые края, что можно порезаться. Клюквенный джем на подбородке…
