За словами
Закончила сегодня читать "Осень патриарха" Маркеса и сразу же начала "Пока подружка в коме" Коупленда. На контрасте между двумя книгами становится очевидной одна вещь.
Коупленд пишет гораздо более простым языком чем Маркес, при этом в слова вкладывает только тот смысл, который они несут, и ничего больше, а Маркес умудряется писать так, что помимо очевидного смысла между строк/слов открывается нечто всеобъемлющее, что создает атмосферу книги, момента и дополняет картину из слов, делает ее живой и осязаемой.
У Маркеса не приходится ничего додумывать, у него все уже есть в тексте, и ты с головой погружаешься в мир, а вот Коупленд, видимо, предлагает читателю додумать неописанные вещи самостоятельно. Или не додумывать.
Если перейти к аллегориям, то у Коупленда просто каркас из слов, простой, понятный и без излишеств, а у Маркеса кроме каркаса есть еще и наполнение, живое и дышащее.
Все это можно и на других авторов распространить. Вот, например, Мариам Петросян в "Дом, в котором" умудрилась так составить предложения, что смысл между строк оказывается (лично для меня) гораздо значительнее и важнее описанного словами. Хайнлайн, наоборот, кидается в другую крайность - у него в тексте даже не каркас, а пара основных граней, все остальное на совести читателя, при этом история может быть весьма сложной. Павич виртуозно играет словами, передавая атмосферу и понимание, т.е. опять все важное между строк, хотя и сам текст прекрасен, но, будем честны, сюжета там почти нет. Макс Фрай старается быть предельно честным и использовать слова в их значении, но есть моменты, когда он передает важное (и обычно невыразимое) между строк, через подтекст и атмосферу. И большинство авторов скорее всего именно так и поступают - смешивают методы, но это, скорее всего, не осознанные действия.
Коупленд пишет гораздо более простым языком чем Маркес, при этом в слова вкладывает только тот смысл, который они несут, и ничего больше, а Маркес умудряется писать так, что помимо очевидного смысла между строк/слов открывается нечто всеобъемлющее, что создает атмосферу книги, момента и дополняет картину из слов, делает ее живой и осязаемой.
У Маркеса не приходится ничего додумывать, у него все уже есть в тексте, и ты с головой погружаешься в мир, а вот Коупленд, видимо, предлагает читателю додумать неописанные вещи самостоятельно. Или не додумывать.
Если перейти к аллегориям, то у Коупленда просто каркас из слов, простой, понятный и без излишеств, а у Маркеса кроме каркаса есть еще и наполнение, живое и дышащее.
Все это можно и на других авторов распространить. Вот, например, Мариам Петросян в "Дом, в котором" умудрилась так составить предложения, что смысл между строк оказывается (лично для меня) гораздо значительнее и важнее описанного словами. Хайнлайн, наоборот, кидается в другую крайность - у него в тексте даже не каркас, а пара основных граней, все остальное на совести читателя, при этом история может быть весьма сложной. Павич виртуозно играет словами, передавая атмосферу и понимание, т.е. опять все важное между строк, хотя и сам текст прекрасен, но, будем честны, сюжета там почти нет. Макс Фрай старается быть предельно честным и использовать слова в их значении, но есть моменты, когда он передает важное (и обычно невыразимое) между строк, через подтекст и атмосферу. И большинство авторов скорее всего именно так и поступают - смешивают методы, но это, скорее всего, не осознанные действия.