Стереоскопическое многовиденье Сальвадора Дали
…Сама выставка - маленькая (особенно по сравнению с масштабом наследия Дали), а вот очередь - строго наоборот. На сегодняшний день стоять в очереди на выставку Дали в Пушкинском вы будете дольше, чем смотреть саму выставку. Да придется активно поработать локотками, чтобы пробиться к самим полотнам сквозь обилие любопытствующих горожан.
Но - для меня оно того стоит. - В привезенной из Фигейроса экспозиции нет таких «фирменных» символов Дали, как текущие часы, слоны-трансформеры на цапличьих ногах, но, слава Богу, почти и нет того кича, которым мастер развлекал себя в зените популярности и на закате жизни, и которого довольно много в Фигейросе.
Кураторы проекта мыслили «русского Дали» прежде всего как поклонника Галы - и действительно, образ Галы стал одним из ключевых в экспозиции. А еще там можно найти и любопытные фотографии (с красавцем Грегори Пеком и с несчастным Лоркой, например), и работы Дали-иллюстратора. Инсталляций почти нет, но, ИМХО, от этого восприятие Дали только выигрывает.
Лучше всего, конечно, сами картины. И в них, в той подборке, что представлена в Пушкинском, прежде всего раскрывается Дали - испанец, то есть художник испанской национальной школы, плоть от плоти классического и народного испанского искусства.
Не уверена, что красоту этой идеи (очень, на самом деле, верной идеи имманентного продуктивного диалога Дали с традицией, которую он ни в коей мере на разрушает, но которой поклоняется и в которой черпает вдохновение) - что это вот все будет принято страной, не имеющей в своих коллекциях Веласкеса и Эль Греко, знакомой с Босхом по репродукциям. Но, с другой стороны, эта страна едва ли не прописалась в солнечной Испании, так что - почему бы и нет? - Ведь совершенно ясно, что московской публике с той ее серьезностью отношения к искусству, которая заложена в русской душе, милее будет Дали-высокий художник высокой темы, чем Дали-позер, хулиган, поп-мен, коим он тоже великолепным образом был.
Нам же можно без опаски показывать иллюстрации Дали к «Дон Кихоту» - те, кто выстоял час в очереди, точно знают, кто это такой и почему найденные Дали печальные глаза и вектором вытянутая фигура комического рыцаря - почему они подлинно гениальны.
Но лучше всего, конечно, его сюрреалистические опыты с пространством и временем - тот ребус-хронотоп картин Дали, совмещающий в себе какие-то безумные детали, в общем контексте обращающиеся в - пусть изломанную, пусть вывернутую наизнанку - но именно что высокую гармонию.
Когда странные образы Дали совсем выходят из-под контроля разума, вы просто вспомните Босха - Босха, любимого испанскими королями до неприличия, - и все станет на свои места, все корни прорастут побегами, а отчаяние и непонимание сменится попыткой прорыва - туда, за границу обычных четырех измерений.
Как летят по ветру его грации-обманки, складывающиеся в контуры каравеллы! Не так ли стремили испанки вослед мужьям, отправляющимся покорят неведомые земли?
Кто он, сам Дали, как не обезумевший первооткрыватель неведомого, нового многомерного мира, как певец и проповедник поэзии того хаоса, что штормовой волной заливает современного человека? - Геометрия его картин, их перевернутые объемы и контуры, их многослойные сюжеты - это структура художественной ДНК той части современного искусства, которая еще не позабыла: его сокровенный смысл заключен не в деформации, но в преображении мира.
Когда облакообразная, божественно-расплывчатая Гала замирает от восторга и восхищения, то проводником ей служит не ангел и не демон, но всадник с
картины Веласкеса.
Световые переходы и векторы картины обращены к тому неизменному, что подымает человека над обыденностью. И это - творчество и гений.
Гений, смотрящий, как в зеркало, в творение другого гения, - уходящая в вечность перспектива диптиха «Стереоскопия с «Менинами» (к сожалению, нормальной репродукции в Инете не нашла, только это вот, но тем более это маст си живьем):
Дали ни в коем случае не играется с величайшей испанской картиной, но как бы (продолжая ее загадочную бесконечность) вписывает ее в адекватную раму - во всенебесный контекст морского горизонта и морских облаков, разверстым куполом мира, зримой связью веков, времен, божеского и человеческого, естественного и искусного… В картинах Дали (по крайней мере, в лучших, в настоящем сюрреализме) обыденность мира оказывается лишь нацепленной маской паяца, за прорезями которой, если вглядеться, проступят многие километры внутренней механики вселенной. Наслоения живописных сюжетов Дали представляются мне отчаянным и дерзновенным человеческим стремлением проницать и передать одномоментность необъятного бытия, взорвать плоскую структуру холста, обнажить условность искусства, чтобы… упасть в объятья этого мира, живого, движущегося, побеждающего просторы, времена и прочие скучные физические законы.
Но - для меня оно того стоит. - В привезенной из Фигейроса экспозиции нет таких «фирменных» символов Дали, как текущие часы, слоны-трансформеры на цапличьих ногах, но, слава Богу, почти и нет того кича, которым мастер развлекал себя в зените популярности и на закате жизни, и которого довольно много в Фигейросе.
Кураторы проекта мыслили «русского Дали» прежде всего как поклонника Галы - и действительно, образ Галы стал одним из ключевых в экспозиции. А еще там можно найти и любопытные фотографии (с красавцем Грегори Пеком и с несчастным Лоркой, например), и работы Дали-иллюстратора. Инсталляций почти нет, но, ИМХО, от этого восприятие Дали только выигрывает.
Лучше всего, конечно, сами картины. И в них, в той подборке, что представлена в Пушкинском, прежде всего раскрывается Дали - испанец, то есть художник испанской национальной школы, плоть от плоти классического и народного испанского искусства.
Не уверена, что красоту этой идеи (очень, на самом деле, верной идеи имманентного продуктивного диалога Дали с традицией, которую он ни в коей мере на разрушает, но которой поклоняется и в которой черпает вдохновение) - что это вот все будет принято страной, не имеющей в своих коллекциях Веласкеса и Эль Греко, знакомой с Босхом по репродукциям. Но, с другой стороны, эта страна едва ли не прописалась в солнечной Испании, так что - почему бы и нет? - Ведь совершенно ясно, что московской публике с той ее серьезностью отношения к искусству, которая заложена в русской душе, милее будет Дали-высокий художник высокой темы, чем Дали-позер, хулиган, поп-мен, коим он тоже великолепным образом был.
Нам же можно без опаски показывать иллюстрации Дали к «Дон Кихоту» - те, кто выстоял час в очереди, точно знают, кто это такой и почему найденные Дали печальные глаза и вектором вытянутая фигура комического рыцаря - почему они подлинно гениальны.
Но лучше всего, конечно, его сюрреалистические опыты с пространством и временем - тот ребус-хронотоп картин Дали, совмещающий в себе какие-то безумные детали, в общем контексте обращающиеся в - пусть изломанную, пусть вывернутую наизнанку - но именно что высокую гармонию.
Когда странные образы Дали совсем выходят из-под контроля разума, вы просто вспомните Босха - Босха, любимого испанскими королями до неприличия, - и все станет на свои места, все корни прорастут побегами, а отчаяние и непонимание сменится попыткой прорыва - туда, за границу обычных четырех измерений.
Как летят по ветру его грации-обманки, складывающиеся в контуры каравеллы! Не так ли стремили испанки вослед мужьям, отправляющимся покорят неведомые земли?
Кто он, сам Дали, как не обезумевший первооткрыватель неведомого, нового многомерного мира, как певец и проповедник поэзии того хаоса, что штормовой волной заливает современного человека? - Геометрия его картин, их перевернутые объемы и контуры, их многослойные сюжеты - это структура художественной ДНК той части современного искусства, которая еще не позабыла: его сокровенный смысл заключен не в деформации, но в преображении мира.
Когда облакообразная, божественно-расплывчатая Гала замирает от восторга и восхищения, то проводником ей служит не ангел и не демон, но всадник с
картины Веласкеса.
Световые переходы и векторы картины обращены к тому неизменному, что подымает человека над обыденностью. И это - творчество и гений.
Гений, смотрящий, как в зеркало, в творение другого гения, - уходящая в вечность перспектива диптиха «Стереоскопия с «Менинами» (к сожалению, нормальной репродукции в Инете не нашла, только это вот, но тем более это маст си живьем):
Дали ни в коем случае не играется с величайшей испанской картиной, но как бы (продолжая ее загадочную бесконечность) вписывает ее в адекватную раму - во всенебесный контекст морского горизонта и морских облаков, разверстым куполом мира, зримой связью веков, времен, божеского и человеческого, естественного и искусного… В картинах Дали (по крайней мере, в лучших, в настоящем сюрреализме) обыденность мира оказывается лишь нацепленной маской паяца, за прорезями которой, если вглядеться, проступят многие километры внутренней механики вселенной. Наслоения живописных сюжетов Дали представляются мне отчаянным и дерзновенным человеческим стремлением проницать и передать одномоментность необъятного бытия, взорвать плоскую структуру холста, обнажить условность искусства, чтобы… упасть в объятья этого мира, живого, движущегося, побеждающего просторы, времена и прочие скучные физические законы.