Геометрия Мадрида
Там мне безумно не хватало только Интернет-кафе, но, может, 8 дней без сети - тоже полезная штука, чтобы понять, а чего ты вообще еще стоишь - без виртуального окошка в мир. - Но зато всего остального, причем только хорошего, - выше макушки. Мне жилось там и казалось, что так не бывает. - Пост делить не буду, пусть уж так, в нечибательно-неприличном размере и с теми картинками, которые влезут.
По вертикали-1.
Самая высокогорная столица Европы. В нем светило яростное зимнее солнце, но испанцы (я, правда, тоже) мерзли от ночных заморозков (а градусники у них там вообще погоды ниже минус 10 не знают), а темпераментные испанки облачились в норковые шубки, на ногах при этом оставив кокетливые туфельки. Замерзли фонтаны. Львы на площади Кибелы пугали сосульками. Зато дышалось - будто летелось. - Высоких зданий в старой части города немного, да и в новом Мадриде штук 5, наверное. Но, попадая в лабиринт узких улочек старого города или же прогуливаясь по местному Бродвею - улице Гран Виа, задирать головы то и дело проходилось: мадридцы очень любят величественные фигуры в античном стиле а ла квадрига на Большом театре. В крайнем случае, устроят какие-нибудь музыкальные часы с кавалером и парой мачо и мах (куда ж без них?), чтобы туристы, как дети на театр Образцова, смотрели открыв рты.
Треугольники.
Ни одной прямой улочки лично мне не запомнилось.
Даже с прямоугольной Пласа Майор он разбегались ручейками под немыслимыми углами. Лучиками скатывались с площади Солнца - Соль. Они ныряли вниз, к Прадо, или резко сворачивали вверх, к Ориенте или какому-нибудь собору. Попытки срезать могли обернуться нешуточным крюком, потому что никакой логики в этой сети тупиков, уголочек, катетов и гипотенуз рационально не просматривалось, но чутьем, ощущением прикосновения гранита (там мостовые - гранитные, о как!) к каблучкам - после первого же вечера, когда мы круто заблудились в трех переулках - все стало легко, быстро и практически на ощупь, будто жила там всегда, без всякой боязни пропасть или сорваться. Город - очень многоголосый, пестрый, шумный, вечно обновляющийся (то ремонтируют площади, то соорудят за одну ночь отель из мусора, оставляемого на пляжах Средиземноморья, - и за ночь же разрушат его), дышащий и живой.
Такой, я бы сказала, распахнутый, потому что в тесноте да не в обиде (в Барселоне, на знаменитом Рамбаль, на меня накатил ужас от тамошнего столпотворения, а вот в Мадриде обилие самых разных лиц, языков, одежд радостно напоминало любимый город - только в его, скажем так, идеальной проекции).
Параллельные прямые.
Можно идти по аллее парка Ретиро (какие там сосны пиньос… допотопного размера, будто в доисторическом хвойном лесу - а под ними, зимой, маргаритки цветут…) - и вдруг обнаружить по правую руку Прадо. Можно спускаться с Соль - и случайно за площадью откроется Прадо. Можно шагать по бульвару Прадо - как внутри параллельных прямых мостовых - и знать, что - параллельно тебе - кто-то идет по прямой аллее - центральной галерее музея Прадо.
Бомарше выдумал, что именно здесь, на Прадо, встретились двое самых дорогих моих сердцу испанцев - граф Альмавива и Розина, тогда еще просто очаровательная молоденькая незнакомка. Вся трилогия Бомарше - она, конечно, про французов, чего уж там, но… Мариш, помнишь, этот залихватский крик (в ленкомовском спектакле нашей молодости): «Испа-а-а-а-нские безумства-а-а-а!» - Где-то в параллельности, в, как сказали бы Стругацукие, придуманном настоящем, эти герои именно здесь впервые увидели друг друга.
По вертикали-2.
В морском музее Мадрида мне впервые довелось рассматривать латинские (косые) паруса - на очень внушительного вида макетах, поразивших, если честно, мое воображение размерами, подробностями и деталями и - полным отсутствием хотя бы намека на подписи по-английски. Хотя, конечно, фантазировать и воображать этих красавцев в деле, мне никто не мешал, но пояснения - тоже бы не помешали. А так - как мальчики солдатиков, я разглядывала корабли, легендарные испанские каравеллы и галеоны, многомачтовики и многопалубники с мощными пушками, поднятые со дна предметы утвари и ружья, макеты старинных китайских джонок, современных лайнеров (эти мне менее любопытны). - По вертикали это считается потому, что вообще-то я планировала написать о мачтах.
По горизонтали-1.
Как сказала наш гид, новости в Испании выглядят так: сначала немного про футбол, потом светская хроника, потом про погоду, а уже потом - с чистой совестью на час про футбол. Ну да, имея в национальном чемпионате команды Барселона и Реал Мадрид, оно неудивительно. Футболисты этих команд (включая Жозе Моуриньо, кстати) смотрят на вас из каждого сувенирного киоска (а их в Мадриде тысячи). Исстрадавшись, что решительно некому приобрести подобного рода подарок, пришлось порадовать себя любимую серым мишкой по кличке Касильяс в кофте Реал Мадрида (такой же экземпляр, но в цветах Барсы, стоит в два раза дороже) и футболкой с изображением сборной Испании (мне нужно пояснять, что текущих чемпионов Европы и мира?) в стиле симпсонов. (М-м-м, фотографироваться? Может, не надо, а?) - С футболкой вышло приключение. Попалась она, нехорошая, на глаза - все на том же бульваре Прадо. И хотя футболками про футбол увешан весь Мадрид, но, как выяснилось, эта гнездилась только на Прадо. И, сколько бы я ни надеялась, что а) больше мимо не случимся; б) моего размера не будет, в) само пройдет, - ничего меня не спасло. Убежденные тетечкой, что нужной нету, мы уже ушли себе дальше (а я облегченно выдохнула - ну сами посудите, куда я буду ходить в такой амуниции), но второй продавец нагнал нас на другом конце бульвара - он ее нашел-таки. И стало уже не отвертеться. -
Да, и бесконечно, безумно обидно за… Рафаэля Надаля, который всего раза два улыбнулся с каких-то рекламных плакатов. Где открытки, где футболки, где… ну, не знаю, теннисные мячики с его подписью? Самими испанцами он признал лучшим спортсменом 2010 года - года так, на минуточку, чемпионства на мундиале. По-моему, он в мегаразы более испанский бренд, чем уже помянутый мной Жозе Моуриньо (который, конечно, ни в чем не виноват, а просто под руку попался в данном случае).
Квадрат.
Хотя (парадокс, однако) женщин в паранджах и хиджабах на улицах Мадрида практически не попадалось (в отличии от прочей Европы, казалась бы, гораздо более географически далекой от знойной мусульманской Африки), привычка строить дома алькасаром - четырехугольником со внутренним двором внутри - прижилась на Пиренейском полуострове с арабских времен, можно сказать, стала частью рельефа, данностью настолько привычной, что когда очередной Карл перестраивал Мадрид (за что его мадридцы с благодарностью (!!!) прозвали почетным мэром), то и главную городскую площадь Пласа Майор он спроектировал в виде огромного внутреннего двора, огороженного мнимо единым фасадом (около сотни разных домов и тысяча балконов, но разница в домах видна только снаружи). Теперь там встречаются туристы. Там пускают огромные мыльные пузыри. Там гуляют живые фигуры и зазывают вкусить национальной еды. Замкнутая, она, тем не менее, кажется очень уютной и очень «испанской» - оживленной, солнечной, бурливой, народной.
- Полной ее противоположностью, то есть мрачной, тяжеловесной, помпезной и сурово-горделивой загородной королевской резиденцией является не менее квадратный Эскориал, дворец Филиппа II (того самого, что в «Тиле Уленшпигеле»). В общем, пересказывать историю Эскориала как-то скучно («когда за Эскорьялом мы сошлись» гораздо интереснее, потому что, черт, это здание тогда стояло одно во чистом горном плато, не очень-то там подуэлируешь, думаю, но, с другой стороны, «испанский» след в его сказках и драмах мне, возможно, дороже подлинности). Честно говоря, на меня он не произвел какого-то сакрального впечатления. Ну, дворец. Большой. Серый. Тюремного вида. А королевские комнатки внутри маленькие, удобные. Настенные росписи… хм… Сокровищница с Эль Греко и Босхом закрыта на кап.ремонт. Что называется, скажите спасибо, что строительные леса с фасада сняли. - Но при всем том он показался совершенно немузейным (еще бы - внутри, помимо музея, монастырь и школа). Ни разу не похожим ни на дворец, ни на замок. Сам по себе. - Здесь болел и умирал Филипп. Здесь его дочка метила в королевы Англии (кто ж знал, что Армада так оплошает?) Здесь покоятся короли и королевы вся Испании и обеих Индий - вот, рукой пощупать можно. - И вот эта зримая реалистичность, взаправдешность, вопиющая современность Эскориала действительно пробрала. И - солнце. От которого он казался удивительно светлым и располагающим.
По горизонтали-2.
Рай для чревоугодника. Ээээххх… Но больше всего, конечно, самый старый ресторан Европы Ботин (аж с 1725 года, то есть сами считайте, кого его каменные подвалы и деревянные потолки могут помнить, а я все про графа Альмавиву, конечно), в коем из обозримого прошлого точно едал старина Хэм. Но внутри думалось, честно, вовсе не про Хэма.
- Про вкус и запах, про простоту и сладость рецептов, уходящих корнями в народную кухню. Про ажиотаж официантов, которые, по-моему, были рады гостям из России. Про натуральность интерьера. И про то, как, черт возьми, это классно и доступно, как успокаивает нервы всего один час в гастрономически правильном местечке в переулочках древнего города.
Круг.
Река Тахо оче<рчивает Толедо скорее полукругом, многажды увеличивая неприступность той скалы, на которую город взгромоздился, но мне Толедо представляется именно круглым - клубком, где, как в магическом кристалле, можно разглядеть испанское прошлое - средневековое, арабское, чуть ли не кельтское. Прислушаться к его легендам: о секрете марципановых булочек, например, - действительно сказочны, тают во рту; о разливах своенравной Тахо, о перекрещенных синагогах, о золотых дел мастерах и чеканках в восточном стиле, о отвергнутом монархом Эль Греко, написавшем здесь свои шедевры и умершим здесь… Тсс…
Феноменальный толедский собор - бескупольный, но с прорубленной в кровле дырой для освещения заалтарного пространства, и чудесным образом ассиметричный, как любой уважающий себя собор средневековья. В нем нет «чудовищных ребер» или башен. Но есть резной алтарь в несколько мачт высотой - раскрашенное кружево ожившего Евангелия. Есть единственная в миру улыбающаяся статуя Богородицы. И резные карнавальные хоры: вверху сидения святой, внизу - зверушка, а то и сюжетец для скабрезного фаблио (пародия сакра, тень для святости). - И есть ризница, в которой святые Эль Греко смотрят со стен на окруженного стражей Христа в красном - мученическом - плаще, который вот-вот сорвут, чтобы надругаться над Богом. За эту картину с Эль Греко судился местный священник, а про его святых говорят, что, дескать, списаны с юродивых - отсюда такие неземные лица и отрешенные взгляды… Но за несколько минут в этой ризнице можно отдать недели - просто чтобы это увидеть и почувствовать их взгляды на себе. Чтобы - имеющий очи да знает: Бог есть. Открывший Себя в человеческом теле, а после, потом - в даре творчества, переворачивающего пространство и подчиняющего себе время. Порождающего провидцев, умеющих передать другим то, самое, что сакральнее иных реликвий и громче иных молитв.
По горизонтали-3.
Исключительно чтобы не возникало однобокого впечатления, что музеями едиными… У испанцев очень неплохие линии одежды, в которых используют и национальные какие-то мотивы, и насыщенные цвета красного и индиго - в общем, хорошая штука шоппинг, особенно в период послерождественских распродаж. И особенно в том месте, где есть, что и по чем выбрать.
По вертикали-3.
Про тело - было в избытке. Про для души - это, конечно, выставка «Сады импрессионистов» и вермонтский Ренуар, который - спустя полгода - отыскал меня в Европе - видимо, в награду за те эмоции и почти слезы, которые вызвал в июле в штатах. Не знаю, сколько раз можно глядеться в эти мазки и цветовые переливы… Но и оторваться от… немыслимо. - А если про дух, то это - Босх и Дюрер, Веласкес и Эль Греко, Брейгель и Тициан. Я хотела бы, да не могу - рассказать. Так, целиком и в объеме, - как ветер надувает паруса. Как заполняются полости (человек, по Платонову, должен быть пустым, чтобы мочь вместить в себя всех и все) - и сокровенное становится больше наружного. - Так пробиваются на поверхность ключи и по весне лезут к свету подснежники. - Так, набухая, взламывая льды, согреваясь и ширясь - так раздвигает границы внутренняя вселенная, через набранную до краев полноту дотягиваясь до следующей ступени.
То «русское поклонение волхвов», которое сначала видишь глазами Живаго в стихе, а после - узнаешь в картине Брейгеля. Или «Динарий Кесаря», в котором о Боге, Его царстве не от мира сего, о Добре и Зле сказано все, что только способны выразить кисть и почувствовать глаз. Адам и Ева по-дюреровски - возрожденческие прекрасные тела на черном средневековом фоне. «Распятие» от Веласкеса - без лишних деталей, без натуралистических подробностей, только крест и Бог, склонившийся в страдании.
И - снова Эль Греко. После Толедо (через Толедо) - открывшийся заново. Его евангельский цикл: от рождества до вознесения. Вытянутые холсты с парящими фигурами и многоуровневой композицией, прочерчивающей вертикаль от неба до земли. Не просто идея движения - идея вырастания, прорыва Туда, к Тому, Выше и Выше… И вдруг, озарением - католик, но грек, - не манерой письма, не мазком, но композицией, но удлиненными руками святых он до страсти напомнил мне Дионисиевы фрески Ферапонтова монастыря. Та же полетность, тот же драматизм и динамизм, то же восхищение и совмещение пластов земного и небесного. У Дионисия - акафист по камню, а у Эль Греко - месса, отслуженная на холсте. Только вот, разве что, не в храме, хотя для храма писалось, понятно… - Там, стоя перед всем этим, сознаешь, что вечное возвращение - это неутолимая тоска туда вернуться, снова, снова, потому что полотна - живые, с голосами, которые зовут, с протянутыми ладонями, которые не хотят проститься… Нужно ли говорить, что - прочищает сознание лучше холодного душа и психотерапевта? И все злобное, несправедливое, обиженное (мешает взлететь) остается где-то по ту сторону лестницы, теряется, размываясь в очертаниях. Потому что одновременно это, прадовское - и то, мерзкое, существовать не могут. И, пока дух еще с этим и смотрится в это, все прочее - на другом берегу Стикса.
Я ничего не написала о фламенко. Не потому, что его не было в этом путешествии. И не потому, что не люблю его (это нельзя не любить, это - сама Испания). Но в прошлый раз потрясение (первое впечатление) было сильнее, пожалуй. Сейчас была - зачарованная немота восторга перед гармонией музыки, тела и страсти.
По вертикали-1.
Самая высокогорная столица Европы. В нем светило яростное зимнее солнце, но испанцы (я, правда, тоже) мерзли от ночных заморозков (а градусники у них там вообще погоды ниже минус 10 не знают), а темпераментные испанки облачились в норковые шубки, на ногах при этом оставив кокетливые туфельки. Замерзли фонтаны. Львы на площади Кибелы пугали сосульками. Зато дышалось - будто летелось. - Высоких зданий в старой части города немного, да и в новом Мадриде штук 5, наверное. Но, попадая в лабиринт узких улочек старого города или же прогуливаясь по местному Бродвею - улице Гран Виа, задирать головы то и дело проходилось: мадридцы очень любят величественные фигуры в античном стиле а ла квадрига на Большом театре. В крайнем случае, устроят какие-нибудь музыкальные часы с кавалером и парой мачо и мах (куда ж без них?), чтобы туристы, как дети на театр Образцова, смотрели открыв рты.
Треугольники.
Ни одной прямой улочки лично мне не запомнилось.
Даже с прямоугольной Пласа Майор он разбегались ручейками под немыслимыми углами. Лучиками скатывались с площади Солнца - Соль. Они ныряли вниз, к Прадо, или резко сворачивали вверх, к Ориенте или какому-нибудь собору. Попытки срезать могли обернуться нешуточным крюком, потому что никакой логики в этой сети тупиков, уголочек, катетов и гипотенуз рационально не просматривалось, но чутьем, ощущением прикосновения гранита (там мостовые - гранитные, о как!) к каблучкам - после первого же вечера, когда мы круто заблудились в трех переулках - все стало легко, быстро и практически на ощупь, будто жила там всегда, без всякой боязни пропасть или сорваться. Город - очень многоголосый, пестрый, шумный, вечно обновляющийся (то ремонтируют площади, то соорудят за одну ночь отель из мусора, оставляемого на пляжах Средиземноморья, - и за ночь же разрушат его), дышащий и живой.
Такой, я бы сказала, распахнутый, потому что в тесноте да не в обиде (в Барселоне, на знаменитом Рамбаль, на меня накатил ужас от тамошнего столпотворения, а вот в Мадриде обилие самых разных лиц, языков, одежд радостно напоминало любимый город - только в его, скажем так, идеальной проекции).
Параллельные прямые.
Можно идти по аллее парка Ретиро (какие там сосны пиньос… допотопного размера, будто в доисторическом хвойном лесу - а под ними, зимой, маргаритки цветут…) - и вдруг обнаружить по правую руку Прадо. Можно спускаться с Соль - и случайно за площадью откроется Прадо. Можно шагать по бульвару Прадо - как внутри параллельных прямых мостовых - и знать, что - параллельно тебе - кто-то идет по прямой аллее - центральной галерее музея Прадо.
Бомарше выдумал, что именно здесь, на Прадо, встретились двое самых дорогих моих сердцу испанцев - граф Альмавива и Розина, тогда еще просто очаровательная молоденькая незнакомка. Вся трилогия Бомарше - она, конечно, про французов, чего уж там, но… Мариш, помнишь, этот залихватский крик (в ленкомовском спектакле нашей молодости): «Испа-а-а-а-нские безумства-а-а-а!» - Где-то в параллельности, в, как сказали бы Стругацукие, придуманном настоящем, эти герои именно здесь впервые увидели друг друга.
По вертикали-2.
В морском музее Мадрида мне впервые довелось рассматривать латинские (косые) паруса - на очень внушительного вида макетах, поразивших, если честно, мое воображение размерами, подробностями и деталями и - полным отсутствием хотя бы намека на подписи по-английски. Хотя, конечно, фантазировать и воображать этих красавцев в деле, мне никто не мешал, но пояснения - тоже бы не помешали. А так - как мальчики солдатиков, я разглядывала корабли, легендарные испанские каравеллы и галеоны, многомачтовики и многопалубники с мощными пушками, поднятые со дна предметы утвари и ружья, макеты старинных китайских джонок, современных лайнеров (эти мне менее любопытны). - По вертикали это считается потому, что вообще-то я планировала написать о мачтах.
По горизонтали-1.
Как сказала наш гид, новости в Испании выглядят так: сначала немного про футбол, потом светская хроника, потом про погоду, а уже потом - с чистой совестью на час про футбол. Ну да, имея в национальном чемпионате команды Барселона и Реал Мадрид, оно неудивительно. Футболисты этих команд (включая Жозе Моуриньо, кстати) смотрят на вас из каждого сувенирного киоска (а их в Мадриде тысячи). Исстрадавшись, что решительно некому приобрести подобного рода подарок, пришлось порадовать себя любимую серым мишкой по кличке Касильяс в кофте Реал Мадрида (такой же экземпляр, но в цветах Барсы, стоит в два раза дороже) и футболкой с изображением сборной Испании (мне нужно пояснять, что текущих чемпионов Европы и мира?) в стиле симпсонов. (М-м-м, фотографироваться? Может, не надо, а?) - С футболкой вышло приключение. Попалась она, нехорошая, на глаза - все на том же бульваре Прадо. И хотя футболками про футбол увешан весь Мадрид, но, как выяснилось, эта гнездилась только на Прадо. И, сколько бы я ни надеялась, что а) больше мимо не случимся; б) моего размера не будет, в) само пройдет, - ничего меня не спасло. Убежденные тетечкой, что нужной нету, мы уже ушли себе дальше (а я облегченно выдохнула - ну сами посудите, куда я буду ходить в такой амуниции), но второй продавец нагнал нас на другом конце бульвара - он ее нашел-таки. И стало уже не отвертеться. -
Да, и бесконечно, безумно обидно за… Рафаэля Надаля, который всего раза два улыбнулся с каких-то рекламных плакатов. Где открытки, где футболки, где… ну, не знаю, теннисные мячики с его подписью? Самими испанцами он признал лучшим спортсменом 2010 года - года так, на минуточку, чемпионства на мундиале. По-моему, он в мегаразы более испанский бренд, чем уже помянутый мной Жозе Моуриньо (который, конечно, ни в чем не виноват, а просто под руку попался в данном случае).
Квадрат.
Хотя (парадокс, однако) женщин в паранджах и хиджабах на улицах Мадрида практически не попадалось (в отличии от прочей Европы, казалась бы, гораздо более географически далекой от знойной мусульманской Африки), привычка строить дома алькасаром - четырехугольником со внутренним двором внутри - прижилась на Пиренейском полуострове с арабских времен, можно сказать, стала частью рельефа, данностью настолько привычной, что когда очередной Карл перестраивал Мадрид (за что его мадридцы с благодарностью (!!!) прозвали почетным мэром), то и главную городскую площадь Пласа Майор он спроектировал в виде огромного внутреннего двора, огороженного мнимо единым фасадом (около сотни разных домов и тысяча балконов, но разница в домах видна только снаружи). Теперь там встречаются туристы. Там пускают огромные мыльные пузыри. Там гуляют живые фигуры и зазывают вкусить национальной еды. Замкнутая, она, тем не менее, кажется очень уютной и очень «испанской» - оживленной, солнечной, бурливой, народной.
- Полной ее противоположностью, то есть мрачной, тяжеловесной, помпезной и сурово-горделивой загородной королевской резиденцией является не менее квадратный Эскориал, дворец Филиппа II (того самого, что в «Тиле Уленшпигеле»). В общем, пересказывать историю Эскориала как-то скучно («когда за Эскорьялом мы сошлись» гораздо интереснее, потому что, черт, это здание тогда стояло одно во чистом горном плато, не очень-то там подуэлируешь, думаю, но, с другой стороны, «испанский» след в его сказках и драмах мне, возможно, дороже подлинности). Честно говоря, на меня он не произвел какого-то сакрального впечатления. Ну, дворец. Большой. Серый. Тюремного вида. А королевские комнатки внутри маленькие, удобные. Настенные росписи… хм… Сокровищница с Эль Греко и Босхом закрыта на кап.ремонт. Что называется, скажите спасибо, что строительные леса с фасада сняли. - Но при всем том он показался совершенно немузейным (еще бы - внутри, помимо музея, монастырь и школа). Ни разу не похожим ни на дворец, ни на замок. Сам по себе. - Здесь болел и умирал Филипп. Здесь его дочка метила в королевы Англии (кто ж знал, что Армада так оплошает?) Здесь покоятся короли и королевы вся Испании и обеих Индий - вот, рукой пощупать можно. - И вот эта зримая реалистичность, взаправдешность, вопиющая современность Эскориала действительно пробрала. И - солнце. От которого он казался удивительно светлым и располагающим.
По горизонтали-2.
Рай для чревоугодника. Ээээххх… Но больше всего, конечно, самый старый ресторан Европы Ботин (аж с 1725 года, то есть сами считайте, кого его каменные подвалы и деревянные потолки могут помнить, а я все про графа Альмавиву, конечно), в коем из обозримого прошлого точно едал старина Хэм. Но внутри думалось, честно, вовсе не про Хэма.
- Про вкус и запах, про простоту и сладость рецептов, уходящих корнями в народную кухню. Про ажиотаж официантов, которые, по-моему, были рады гостям из России. Про натуральность интерьера. И про то, как, черт возьми, это классно и доступно, как успокаивает нервы всего один час в гастрономически правильном местечке в переулочках древнего города.
Круг.
Река Тахо оче<рчивает Толедо скорее полукругом, многажды увеличивая неприступность той скалы, на которую город взгромоздился, но мне Толедо представляется именно круглым - клубком, где, как в магическом кристалле, можно разглядеть испанское прошлое - средневековое, арабское, чуть ли не кельтское. Прислушаться к его легендам: о секрете марципановых булочек, например, - действительно сказочны, тают во рту; о разливах своенравной Тахо, о перекрещенных синагогах, о золотых дел мастерах и чеканках в восточном стиле, о отвергнутом монархом Эль Греко, написавшем здесь свои шедевры и умершим здесь… Тсс…
Феноменальный толедский собор - бескупольный, но с прорубленной в кровле дырой для освещения заалтарного пространства, и чудесным образом ассиметричный, как любой уважающий себя собор средневековья. В нем нет «чудовищных ребер» или башен. Но есть резной алтарь в несколько мачт высотой - раскрашенное кружево ожившего Евангелия. Есть единственная в миру улыбающаяся статуя Богородицы. И резные карнавальные хоры: вверху сидения святой, внизу - зверушка, а то и сюжетец для скабрезного фаблио (пародия сакра, тень для святости). - И есть ризница, в которой святые Эль Греко смотрят со стен на окруженного стражей Христа в красном - мученическом - плаще, который вот-вот сорвут, чтобы надругаться над Богом. За эту картину с Эль Греко судился местный священник, а про его святых говорят, что, дескать, списаны с юродивых - отсюда такие неземные лица и отрешенные взгляды… Но за несколько минут в этой ризнице можно отдать недели - просто чтобы это увидеть и почувствовать их взгляды на себе. Чтобы - имеющий очи да знает: Бог есть. Открывший Себя в человеческом теле, а после, потом - в даре творчества, переворачивающего пространство и подчиняющего себе время. Порождающего провидцев, умеющих передать другим то, самое, что сакральнее иных реликвий и громче иных молитв.
По горизонтали-3.
Исключительно чтобы не возникало однобокого впечатления, что музеями едиными… У испанцев очень неплохие линии одежды, в которых используют и национальные какие-то мотивы, и насыщенные цвета красного и индиго - в общем, хорошая штука шоппинг, особенно в период послерождественских распродаж. И особенно в том месте, где есть, что и по чем выбрать.
По вертикали-3.
Про тело - было в избытке. Про для души - это, конечно, выставка «Сады импрессионистов» и вермонтский Ренуар, который - спустя полгода - отыскал меня в Европе - видимо, в награду за те эмоции и почти слезы, которые вызвал в июле в штатах. Не знаю, сколько раз можно глядеться в эти мазки и цветовые переливы… Но и оторваться от… немыслимо. - А если про дух, то это - Босх и Дюрер, Веласкес и Эль Греко, Брейгель и Тициан. Я хотела бы, да не могу - рассказать. Так, целиком и в объеме, - как ветер надувает паруса. Как заполняются полости (человек, по Платонову, должен быть пустым, чтобы мочь вместить в себя всех и все) - и сокровенное становится больше наружного. - Так пробиваются на поверхность ключи и по весне лезут к свету подснежники. - Так, набухая, взламывая льды, согреваясь и ширясь - так раздвигает границы внутренняя вселенная, через набранную до краев полноту дотягиваясь до следующей ступени.
То «русское поклонение волхвов», которое сначала видишь глазами Живаго в стихе, а после - узнаешь в картине Брейгеля. Или «Динарий Кесаря», в котором о Боге, Его царстве не от мира сего, о Добре и Зле сказано все, что только способны выразить кисть и почувствовать глаз. Адам и Ева по-дюреровски - возрожденческие прекрасные тела на черном средневековом фоне. «Распятие» от Веласкеса - без лишних деталей, без натуралистических подробностей, только крест и Бог, склонившийся в страдании.
И - снова Эль Греко. После Толедо (через Толедо) - открывшийся заново. Его евангельский цикл: от рождества до вознесения. Вытянутые холсты с парящими фигурами и многоуровневой композицией, прочерчивающей вертикаль от неба до земли. Не просто идея движения - идея вырастания, прорыва Туда, к Тому, Выше и Выше… И вдруг, озарением - католик, но грек, - не манерой письма, не мазком, но композицией, но удлиненными руками святых он до страсти напомнил мне Дионисиевы фрески Ферапонтова монастыря. Та же полетность, тот же драматизм и динамизм, то же восхищение и совмещение пластов земного и небесного. У Дионисия - акафист по камню, а у Эль Греко - месса, отслуженная на холсте. Только вот, разве что, не в храме, хотя для храма писалось, понятно… - Там, стоя перед всем этим, сознаешь, что вечное возвращение - это неутолимая тоска туда вернуться, снова, снова, потому что полотна - живые, с голосами, которые зовут, с протянутыми ладонями, которые не хотят проститься… Нужно ли говорить, что - прочищает сознание лучше холодного душа и психотерапевта? И все злобное, несправедливое, обиженное (мешает взлететь) остается где-то по ту сторону лестницы, теряется, размываясь в очертаниях. Потому что одновременно это, прадовское - и то, мерзкое, существовать не могут. И, пока дух еще с этим и смотрится в это, все прочее - на другом берегу Стикса.
Я ничего не написала о фламенко. Не потому, что его не было в этом путешествии. И не потому, что не люблю его (это нельзя не любить, это - сама Испания). Но в прошлый раз потрясение (первое впечатление) было сильнее, пожалуй. Сейчас была - зачарованная немота восторга перед гармонией музыки, тела и страсти.