К его услугам я, принц Гамлет Датский...
Начну, как обычно, издаля… с объемным прологом, плавно переходящим в потоп сознания (С, ИБ).
Есть темы и сюжеты, которые охватили меня хороводом - словно обручем. Периодически то один, то другой из них попадает в полосу моего занятого всякой непонятной фигней внимания, тревожа, маня - и, ясное дело, ускользая опять, поматросив и бросив. Так мы с ними и хороводим, в режиме кольцевой композиции. Я ли пряжей потихоньку разматываю их? - Они ли окутывают меня? …Шекспир - один из таких вот. Было дело, я даже писала диплом по «Гамлету» и вполне себе серьезно собиралась в аспирантуру именно с этим текстом. …Колесо крутанулось, все переменилось, что, вероятно, к лучшему, поскольку «Гамлет» был лишь частью огромного, с ранней юности обожаемого сюжета - лорд Рэтленд. …Елки-палки, до сих пор не совсем ясно, как его родовое имя правильно транслитерировать: Ретленд, Ратленд?... Ruthland, короче - родственник Плантагенетов и Йорков, выдумщик, острослов, мятежник, умерший в 35 от какой-то ренессансной гадости… - Шекспир?...
Ну да, тот самый шекспировский вопрос, который усилиями прежде всего И. Гилилова («Игра об Уильяме Шекспире») в последние годы так оживился в родном отечестве… К сожалению, академические умы (включая Секретаря российского Букера, моего дипломного руководителя) переходят на неприличный при одном упоминании гилиловских исследований. А теперь вот и книга М. Литвиновой «Оправдание Шекспира»: Рэтленд + Бэкон, и переводы и разыскания С. Степанова, для которого Шекспир = Рэтленд + графиня Рэтленд. А все почему?... …Я не буду рассказывать про водяные знаки в шекспировских изданиях, про фамилии Розенкранца и Гильденстерна - итальянских однокашников оного Рэтленда, про дату смерти графа, совпадающую с окончанием шекспировского творчества… Потому что лично для меня притягательна эта сказка сама по себе: о талантливом и глубоко несчастном гении, о его весьма неординарной девственнице-жене, о том, как поиски смысла существования, бунт против мира, вера и неверие, любовь и ревность, честность, предательство, трусость, героизм - все то, чего в избытке в жизни каждого, - как ростки всего этого в рэтлендовой судьбе выросли в итоге в колосья шекспировских пьес…
Да, именно сказка, потому что все доказательства, как и положено для красоты сюжета, - косвенные. Сказка, потому что никогда не удастся ни разубедить страдфордианцев, ни убедить рэтлендианцев типа меня, что Рэтленд Шекспиром не был…
В солнечной Хорватии, где было много свободного времени на ерунду и заодно книга Литвиновой, как легко и привольно думалось о графе Рэтленде. …Книга сама по себе любопытная, со множеством исторических разысканий, но очень по-женски наивно написанная. Мадам увлечена образом графа до полного растворения. А потому даже не упоминает о том, что близкие друзья и соузники по мятежу Эссекса против Елизаветы (а Рэтленд был женат на падчерице сего доблестного мужа и одновременно дочери Филипа Сидни) обвиняли юного Рэтленда в предательстве и никогда его не простили за душевную слабость (как это сделано в Макбете, в Отелло: сочетание «ужасного» и «прекрасного», добра и зла в самом человеке, переплетение страха и доблести, гордости и коварства…) И обходит благородным молчанием болезнь графа, окончившую его земной путь в самом … в том самом, пророческом, поэтовом, настоящем гениевом возрасте. Например, Степанов весь перевод Сонетов и большую часть перевода «Гамлета» строит на том, что Рэтленд был болен банальным, но таким позорным сифилисом… Тогда объясняется и недомогания, и платонический брак, и нежелание бывать при дворе в последние годы жизни, да и вообще завеса тайны, которую граф на себя напускал… Знамо дело, конечно, как-то благороднее называть это, как Гилилов, подцепленной в Италии малярией. …Напишу лишь, что болен чем-то он точно был: единорог с раненной, поджатой ногой… А что до платонического брака… Боюсь, мы все очень плохо представляем себе его время, то и дело пытаясь применить к нему собственные мерки. Мы, например, все стремимся оправдать в рамках собственной морали Гамлета за хладнокровное убийство уже упомянутых Розенкранца и пр., тогда как, возможно, он считает в тот миг себя законным королем, который вправе и не такие вещи… Мы забываем, что в стране был культ королевы-девственницы Елизаветы, а графиня Рэтленд была мало что тезкой государыни, так еще и ее крестницей… …Мне вот смешно, как М. Литвинова, обожая графа, ненавидит графиню, виня ее в его несчастьях. …Бог мой, разве не так должно быть у гениев - чтобы любимая женщина обязательно не любила, изменяла, предавала?... О чем иначе они бы писали, чем разрывали жилы своего и наших сердец?... Все, стоп. Графиня заслуживает специального поста, если… ебж… не хочется комкать про женщину, которой каждый шаг мне ясен и открыт, как напечатанная книга (вышел белый стих? хе-хе).
Как каждый режиссер и переводчик обязан выдумать себе Гамлета, создать, так сказать, концепцию, (иначе постановку/перевод ждет провал), так каждый из рэтлендианцев придумывает себе своего «Рэтленда». Вычитывает из шекспировских пьес какие-то биографические подробности, начисто забывая про творческую психологию. Ах, графиня ему изменила, раз Кресида изменила Троилу. - Нет, графиню оклеветали, как оклеветали Дездемону. Он спал с ней до брака, как Гамлет с Офелией… И строчки, строчки переводят и приводят в доказательства… Что же, получается, что еще он умирал с Ромео, сходил ума с Лиром и Офелией, убивал с Макбетом и взмывал в воздух с Ариэлем?... - Да, творчески все так и было, но не человечески же! Ибо нет на свете такого механизма, которой измерил бы то, как Пушкин становится Гриневым, Пугачевым и Дон Жуаном, Ахматова - стрелецкой женкой, Бродский - Дидоной, Толстой - Наташей Ростовой и княжной Марьей. …нет, не то, чтобы я была согласна с господами структуралистами в вопросе «смерти автора»! Но мне кажется, что нет в шекспировских текстах той замочной скважины, через которую можно подсмотреть, скажем, за спальней Рэтлендов. А если и есть, то ключик золотой вставлен изнутри и заперт на все обороты.
Но - все-таки она вертится! То есть, плевав на все вышеизложенное, я уже который год время от времени пытаюсь (и не могу себя заставить не…) «вычитать» своего Шекспира из его текстов, вычесть нечто осязаемое из гор его слов... Сначала, в ранней юности, он был этаким романтико-модернистиским персонажем, в меру веселым, в меру мудрым, но каким-то таким по-правильному трагическим, что… Потом он был мужественным, растерянным, очень влюбленным и очень обманутым… хотя сема страдания все равно оставалась главенствующей (куда от нее сбежишь, коли она прописана в родовом имени?)… «Прощай, мой Голубь!» - кому-то говорит безумная Офелия. «Не желчь в моей печенке голубиной!» - за акт до того восклицал, укоряя себя, Гамлет. Ну да, в их насквозь эмблематичном мире она была Феникс, а он - Голубем, так что все казалось справедливым… - А как же тогда - единорог с подбитым, с больным, но не склоненным коленом? Единорог - животное не просто благородное, но боевое, рыцарственное. Да и Рэтленд - не голубок, а лесной неприрученный птиц, горлик (то, что мы называем «горлицей», отчего-то только в женском роде). А еще приятели по перу прозывали супругов: Робин Гуд и дева Марианна. - И, натолкнувшись очередной раз не на стену - но на туман, сумрак, на тени теней, я беспомощно развожу руками, предчувствуя следующий раунд. Что вы, я же понимаю, что написать биографию Рэтленда, если именно он -Шекспир - невозможно так же, как невозможно написать биографию, скажем, Пушкина. Все будет блекло, смешно и ужасно плачевно. Как, знаете, когда артисту нужно в Маленькой трагедии изобразить Моцарта - и он садится к пианино и …вдохновенно водит руками по нарисованным клавишам (чистый ехидный Набоков, да?) …И я мышью скребусь под дверцей, ломая зубки о непрогрызаемый порог. …Мне мечталось бы написать на тему «Библейские аллюзии у Шекспира». Там же море материала, он весь пропитан христианством, как раз переводимой Библией, образами, сюжетами… И это была бы книга, поверьте, о Рэтленде, потому что он - Иов (то есть он к нему, внутреннему Иову шекспировского текста, куда ближе ростовщика из Стратфорда)… Поэт, рифмоплет, счастливчик, вдруг оказавшийся вывихнутым из пазов, увидев, осознав, прочувствовав на себе и собственном горьком опыте, как гнусна, несправедлива, коварна и жестока эта, жизнь… «Достойно ли смиряться под ударами судьбы?...», «Нет в мире виноватых!», «Она меня за муки полюбила…» Нам-то, конечно, смешно, мы это все вроде как с пеленок знаем. Но разве от этого для каждого из нас снижается острота страдания и сострадания миру, желания вернуть билет, воскликнуть про нашего или мирового мучителя по-алешекарамазовски: «Да жить он не достоин!» …Не знаю, что отвечал Бог Своему гениальному Иову возрождения, но этот Иов заглянул в бездны своей души, оголил себя с головы до пят и вывернул наизнанку, чтобы… Как он жаждал прощения в «Мера за меру», как жестоко судил себя в Отелло и Макбете… Гении - это, возможно, еще и те ненормальные, кто всю собственную мелочь и требуху преувеличивает в смертный грех, а после публично судит (иногда и осуждает) себя… Очень абстрактно, да. И не углядеть за этими общими фразами фактуры, натуры и фигуры Барда. …увы, это значит - продолжение следует… Для меня. Не пугайтесь: не обязательно в ЖЖ. Кто его знает, когда и каким он вернется в следующий раз…
Если кто одолеет весь этот треп по финала, то - мой низкий поклон за терпение. Ну и сорри за многословие, ясное дело.
Есть темы и сюжеты, которые охватили меня хороводом - словно обручем. Периодически то один, то другой из них попадает в полосу моего занятого всякой непонятной фигней внимания, тревожа, маня - и, ясное дело, ускользая опять, поматросив и бросив. Так мы с ними и хороводим, в режиме кольцевой композиции. Я ли пряжей потихоньку разматываю их? - Они ли окутывают меня? …Шекспир - один из таких вот. Было дело, я даже писала диплом по «Гамлету» и вполне себе серьезно собиралась в аспирантуру именно с этим текстом. …Колесо крутанулось, все переменилось, что, вероятно, к лучшему, поскольку «Гамлет» был лишь частью огромного, с ранней юности обожаемого сюжета - лорд Рэтленд. …Елки-палки, до сих пор не совсем ясно, как его родовое имя правильно транслитерировать: Ретленд, Ратленд?... Ruthland, короче - родственник Плантагенетов и Йорков, выдумщик, острослов, мятежник, умерший в 35 от какой-то ренессансной гадости… - Шекспир?...
Ну да, тот самый шекспировский вопрос, который усилиями прежде всего И. Гилилова («Игра об Уильяме Шекспире») в последние годы так оживился в родном отечестве… К сожалению, академические умы (включая Секретаря российского Букера, моего дипломного руководителя) переходят на неприличный при одном упоминании гилиловских исследований. А теперь вот и книга М. Литвиновой «Оправдание Шекспира»: Рэтленд + Бэкон, и переводы и разыскания С. Степанова, для которого Шекспир = Рэтленд + графиня Рэтленд. А все почему?... …Я не буду рассказывать про водяные знаки в шекспировских изданиях, про фамилии Розенкранца и Гильденстерна - итальянских однокашников оного Рэтленда, про дату смерти графа, совпадающую с окончанием шекспировского творчества… Потому что лично для меня притягательна эта сказка сама по себе: о талантливом и глубоко несчастном гении, о его весьма неординарной девственнице-жене, о том, как поиски смысла существования, бунт против мира, вера и неверие, любовь и ревность, честность, предательство, трусость, героизм - все то, чего в избытке в жизни каждого, - как ростки всего этого в рэтлендовой судьбе выросли в итоге в колосья шекспировских пьес…
Да, именно сказка, потому что все доказательства, как и положено для красоты сюжета, - косвенные. Сказка, потому что никогда не удастся ни разубедить страдфордианцев, ни убедить рэтлендианцев типа меня, что Рэтленд Шекспиром не был…
В солнечной Хорватии, где было много свободного времени на ерунду и заодно книга Литвиновой, как легко и привольно думалось о графе Рэтленде. …Книга сама по себе любопытная, со множеством исторических разысканий, но очень по-женски наивно написанная. Мадам увлечена образом графа до полного растворения. А потому даже не упоминает о том, что близкие друзья и соузники по мятежу Эссекса против Елизаветы (а Рэтленд был женат на падчерице сего доблестного мужа и одновременно дочери Филипа Сидни) обвиняли юного Рэтленда в предательстве и никогда его не простили за душевную слабость (как это сделано в Макбете, в Отелло: сочетание «ужасного» и «прекрасного», добра и зла в самом человеке, переплетение страха и доблести, гордости и коварства…) И обходит благородным молчанием болезнь графа, окончившую его земной путь в самом … в том самом, пророческом, поэтовом, настоящем гениевом возрасте. Например, Степанов весь перевод Сонетов и большую часть перевода «Гамлета» строит на том, что Рэтленд был болен банальным, но таким позорным сифилисом… Тогда объясняется и недомогания, и платонический брак, и нежелание бывать при дворе в последние годы жизни, да и вообще завеса тайны, которую граф на себя напускал… Знамо дело, конечно, как-то благороднее называть это, как Гилилов, подцепленной в Италии малярией. …Напишу лишь, что болен чем-то он точно был: единорог с раненной, поджатой ногой… А что до платонического брака… Боюсь, мы все очень плохо представляем себе его время, то и дело пытаясь применить к нему собственные мерки. Мы, например, все стремимся оправдать в рамках собственной морали Гамлета за хладнокровное убийство уже упомянутых Розенкранца и пр., тогда как, возможно, он считает в тот миг себя законным королем, который вправе и не такие вещи… Мы забываем, что в стране был культ королевы-девственницы Елизаветы, а графиня Рэтленд была мало что тезкой государыни, так еще и ее крестницей… …Мне вот смешно, как М. Литвинова, обожая графа, ненавидит графиню, виня ее в его несчастьях. …Бог мой, разве не так должно быть у гениев - чтобы любимая женщина обязательно не любила, изменяла, предавала?... О чем иначе они бы писали, чем разрывали жилы своего и наших сердец?... Все, стоп. Графиня заслуживает специального поста, если… ебж… не хочется комкать про женщину, которой каждый шаг мне ясен и открыт, как напечатанная книга (вышел белый стих? хе-хе).
Как каждый режиссер и переводчик обязан выдумать себе Гамлета, создать, так сказать, концепцию, (иначе постановку/перевод ждет провал), так каждый из рэтлендианцев придумывает себе своего «Рэтленда». Вычитывает из шекспировских пьес какие-то биографические подробности, начисто забывая про творческую психологию. Ах, графиня ему изменила, раз Кресида изменила Троилу. - Нет, графиню оклеветали, как оклеветали Дездемону. Он спал с ней до брака, как Гамлет с Офелией… И строчки, строчки переводят и приводят в доказательства… Что же, получается, что еще он умирал с Ромео, сходил ума с Лиром и Офелией, убивал с Макбетом и взмывал в воздух с Ариэлем?... - Да, творчески все так и было, но не человечески же! Ибо нет на свете такого механизма, которой измерил бы то, как Пушкин становится Гриневым, Пугачевым и Дон Жуаном, Ахматова - стрелецкой женкой, Бродский - Дидоной, Толстой - Наташей Ростовой и княжной Марьей. …нет, не то, чтобы я была согласна с господами структуралистами в вопросе «смерти автора»! Но мне кажется, что нет в шекспировских текстах той замочной скважины, через которую можно подсмотреть, скажем, за спальней Рэтлендов. А если и есть, то ключик золотой вставлен изнутри и заперт на все обороты.
Но - все-таки она вертится! То есть, плевав на все вышеизложенное, я уже который год время от времени пытаюсь (и не могу себя заставить не…) «вычитать» своего Шекспира из его текстов, вычесть нечто осязаемое из гор его слов... Сначала, в ранней юности, он был этаким романтико-модернистиским персонажем, в меру веселым, в меру мудрым, но каким-то таким по-правильному трагическим, что… Потом он был мужественным, растерянным, очень влюбленным и очень обманутым… хотя сема страдания все равно оставалась главенствующей (куда от нее сбежишь, коли она прописана в родовом имени?)… «Прощай, мой Голубь!» - кому-то говорит безумная Офелия. «Не желчь в моей печенке голубиной!» - за акт до того восклицал, укоряя себя, Гамлет. Ну да, в их насквозь эмблематичном мире она была Феникс, а он - Голубем, так что все казалось справедливым… - А как же тогда - единорог с подбитым, с больным, но не склоненным коленом? Единорог - животное не просто благородное, но боевое, рыцарственное. Да и Рэтленд - не голубок, а лесной неприрученный птиц, горлик (то, что мы называем «горлицей», отчего-то только в женском роде). А еще приятели по перу прозывали супругов: Робин Гуд и дева Марианна. - И, натолкнувшись очередной раз не на стену - но на туман, сумрак, на тени теней, я беспомощно развожу руками, предчувствуя следующий раунд. Что вы, я же понимаю, что написать биографию Рэтленда, если именно он -Шекспир - невозможно так же, как невозможно написать биографию, скажем, Пушкина. Все будет блекло, смешно и ужасно плачевно. Как, знаете, когда артисту нужно в Маленькой трагедии изобразить Моцарта - и он садится к пианино и …вдохновенно водит руками по нарисованным клавишам (чистый ехидный Набоков, да?) …И я мышью скребусь под дверцей, ломая зубки о непрогрызаемый порог. …Мне мечталось бы написать на тему «Библейские аллюзии у Шекспира». Там же море материала, он весь пропитан христианством, как раз переводимой Библией, образами, сюжетами… И это была бы книга, поверьте, о Рэтленде, потому что он - Иов (то есть он к нему, внутреннему Иову шекспировского текста, куда ближе ростовщика из Стратфорда)… Поэт, рифмоплет, счастливчик, вдруг оказавшийся вывихнутым из пазов, увидев, осознав, прочувствовав на себе и собственном горьком опыте, как гнусна, несправедлива, коварна и жестока эта, жизнь… «Достойно ли смиряться под ударами судьбы?...», «Нет в мире виноватых!», «Она меня за муки полюбила…» Нам-то, конечно, смешно, мы это все вроде как с пеленок знаем. Но разве от этого для каждого из нас снижается острота страдания и сострадания миру, желания вернуть билет, воскликнуть про нашего или мирового мучителя по-алешекарамазовски: «Да жить он не достоин!» …Не знаю, что отвечал Бог Своему гениальному Иову возрождения, но этот Иов заглянул в бездны своей души, оголил себя с головы до пят и вывернул наизнанку, чтобы… Как он жаждал прощения в «Мера за меру», как жестоко судил себя в Отелло и Макбете… Гении - это, возможно, еще и те ненормальные, кто всю собственную мелочь и требуху преувеличивает в смертный грех, а после публично судит (иногда и осуждает) себя… Очень абстрактно, да. И не углядеть за этими общими фразами фактуры, натуры и фигуры Барда. …увы, это значит - продолжение следует… Для меня. Не пугайтесь: не обязательно в ЖЖ. Кто его знает, когда и каким он вернется в следующий раз…
Если кто одолеет весь этот треп по финала, то - мой низкий поклон за терпение. Ну и сорри за многословие, ясное дело.