СТИХОТВОРЕНИЕ ФАИНЫ ГРИМБЕРГ (ГАВРИЛИНОЙ)
Фаина Гримберг (Гаврилина)
ВРЕМЕНА МАРГАРИТЫ
Лазарю Вениаминовичу Шерешевскому
На филфаке
Горьковского университета
Лазарь Шерешевский - первый парень на деревне
города Горюшкина,
поэт
Уже в какое-то вчера.
Уже в какое-то вчера
из вымытого нянечкой-уборщицей паркета классов
почти гимназии
имперской возрожденной
в сквер девичий весенний майский
вылетала Маргарита Рудакова
рещвилась в стайке девушек, смеялась
и над черным фартуком поверх кофейно-форменного
платьица подкидывала руки…
И на лицо ее, такое нежное,
на тонкие восточные черты правнучки
персидского торговца,
восточные насмешливо и горделиво,
девически самолюбивые черты;
на это нежное лицо
летит каштановая тё́мно прядка
ветерком наискосок…
Раскружившаяся Маргарита
Бенаресские алмазы
гро́зы
на посольские приказы
песни
стру́ны саза
Лазаря
лазоревые гла́зы…
Таволга!
Мы встанем рано-рано
сполоснем разгорячившиеся щеки
руки
сбрызнем из-под крана
Выбежим на Волгу,
на какое-то диковинное, обещательное далеко и ширь…
На горы выбежим, замрем, рванемся романтически и русски,
разорвем судьбы зеленое кольцо…
Лицо
любимой -
ты лицо
далекого Ирана.
Лицо любимой - ты лицо большого каравана.
Лицо любимой - ты лицо дурмана.
Лицо любимой - волжское лицо -
ты лицо Рабии, Разии, Сании…
Как вырвемся однажды на Итиль!..
Мы разорвем судьбы зеленое кольцо…
Лицо любимой - ты мое лицо.
Лицо любимой, ты - иконописно,
персидски маленькое,
гречески смешное,
такое,
как персидкина рубашка,
узорно-очень-красно-золотое,
такое круглое, как будто греческая чашка,
где танцевание свивается в кольцо.
Лицо любимой, ты - лицо…
Уже сегодня
по ухабам склеротическим лица
вчерашней Маргариты,
по ее глазам,
циническим, бессмысленным и шутовским,
давно катаются грузовики,
старинные, груженые картошками мещками;
И бабы все в платочках и набрякшие щеками,
трясутся на мешках, раздольное поют:
Погоди машина ехать
Погоди свисток давать
Надо с милым попрощаться
Восемь раз поцеловать…
И чтобы не были так одиноки вечера,
мы убегаем
в благодатное позавчера,
перелетаем
в благодатное позавчера…
А там идет война,
народная, конечно,
не шутя.
Она идет кругом, она бушует.
В распахнутые настежь нараспашку плачущие женские
плаксивые глаза
идет война.
Она идет вперед,
а не назад.
И бабы в голос голосят
открытым странноватым звуком…
А маленькая Рита в детской кроватке за сеткой сидит
ребенок в беленькой рубашечке, дитя,
ко дню трехлетия подарка ждет…
В одной из далеких галактик,
Далеко от Земли голубой,
Где сегодня вам кто-нибудь платит,
А завтра не платит любовь…
А я ухожу
и мое тело уходит
Уходит отец, уходит мама
И Марина, виолончель, Ирочка, Димка, Ромка,
и Фануза, которая пахнет, как тесто, и Фируза,
и Таня, бедная несчастная переводчица Рильке,
и Бартенев, и арбуз, и раскладушка, и Гальперин,
и два котенка, и кирпичный пол мокрый азиатской террасы,
и много черешен, и собака -
все уходят.
Один только Лазарь не уходит,
Лазарь приходит.
И потому никто не уходит,
все приходят,
все только прмходят…
Все приходят в одно прекрасное, молодое,
очень юное вчера.
И вдруг начинается сегодня,
cтрашное,
очень жуткое,
очень одинокое и очень старое сегодня.
А после сегодня, вы думаете, начнется завтра?
Самое ужасное, что может случиться со мной,
и с любым человеком может случиться, -
это завтра -
это самое ужасное!
Нет, я не такая глупая, чтобы верить,
когда сказали,
что завтра дадут варенье!
Это помните:
«Мне в детстве мама выколола глазки,
Чтоб я в шкафу варенье не нашёл.
Я в школу не хожу и не читаю сказки,
Зато я нюхаю и слышу хорошо…»
Помните это?
Пусть не обманывают меня!
Варенье завтра -
так не бывает.
Завтра бывает одна только смерть!
Одна только смерть!
Не надо, чтобы завтра!
Я не хочу, чтобы стало завтра!
После сегодня пусть будет позавчера,
одно младенческое,
долгое, как полдень летом в пять лет в маленьком дворе
возле орешникового дерева-ореха,
где листья темные, живые и зеленые
высоко…
Одно предвкусительное сладкое позавчера!..
А потом опять будет вчера,
опять будет счастливое молодое вчера…
А потом опять, конечно, будет сегодня,
старое одинокое страшное сегодня…
Только надо совсем немножко потерпеть,
и тогда опять будет позавчера,
предвкусительное, детское, сладкое позавчера!..
Только надо совсем нежножко потерпеть…
(Лето, 2002 г.)
ВРЕМЕНА МАРГАРИТЫ
Лазарю Вениаминовичу Шерешевскому
На филфаке
Горьковского университета
Лазарь Шерешевский - первый парень на деревне
города Горюшкина,
поэт
Уже в какое-то вчера.
Уже в какое-то вчера
из вымытого нянечкой-уборщицей паркета классов
почти гимназии
имперской возрожденной
в сквер девичий весенний майский
вылетала Маргарита Рудакова
рещвилась в стайке девушек, смеялась
и над черным фартуком поверх кофейно-форменного
платьица подкидывала руки…
И на лицо ее, такое нежное,
на тонкие восточные черты правнучки
персидского торговца,
восточные насмешливо и горделиво,
девически самолюбивые черты;
на это нежное лицо
летит каштановая тё́мно прядка
ветерком наискосок…
Раскружившаяся Маргарита
Бенаресские алмазы
гро́зы
на посольские приказы
песни
стру́ны саза
Лазаря
лазоревые гла́зы…
Таволга!
Мы встанем рано-рано
сполоснем разгорячившиеся щеки
руки
сбрызнем из-под крана
Выбежим на Волгу,
на какое-то диковинное, обещательное далеко и ширь…
На горы выбежим, замрем, рванемся романтически и русски,
разорвем судьбы зеленое кольцо…
Лицо
любимой -
ты лицо
далекого Ирана.
Лицо любимой - ты лицо большого каравана.
Лицо любимой - ты лицо дурмана.
Лицо любимой - волжское лицо -
ты лицо Рабии, Разии, Сании…
Как вырвемся однажды на Итиль!..
Мы разорвем судьбы зеленое кольцо…
Лицо любимой - ты мое лицо.
Лицо любимой, ты - иконописно,
персидски маленькое,
гречески смешное,
такое,
как персидкина рубашка,
узорно-очень-красно-золотое,
такое круглое, как будто греческая чашка,
где танцевание свивается в кольцо.
Лицо любимой, ты - лицо…
Уже сегодня
по ухабам склеротическим лица
вчерашней Маргариты,
по ее глазам,
циническим, бессмысленным и шутовским,
давно катаются грузовики,
старинные, груженые картошками мещками;
И бабы все в платочках и набрякшие щеками,
трясутся на мешках, раздольное поют:
Погоди машина ехать
Погоди свисток давать
Надо с милым попрощаться
Восемь раз поцеловать…
И чтобы не были так одиноки вечера,
мы убегаем
в благодатное позавчера,
перелетаем
в благодатное позавчера…
А там идет война,
народная, конечно,
не шутя.
Она идет кругом, она бушует.
В распахнутые настежь нараспашку плачущие женские
плаксивые глаза
идет война.
Она идет вперед,
а не назад.
И бабы в голос голосят
открытым странноватым звуком…
А маленькая Рита в детской кроватке за сеткой сидит
ребенок в беленькой рубашечке, дитя,
ко дню трехлетия подарка ждет…
В одной из далеких галактик,
Далеко от Земли голубой,
Где сегодня вам кто-нибудь платит,
А завтра не платит любовь…
А я ухожу
и мое тело уходит
Уходит отец, уходит мама
И Марина, виолончель, Ирочка, Димка, Ромка,
и Фануза, которая пахнет, как тесто, и Фируза,
и Таня, бедная несчастная переводчица Рильке,
и Бартенев, и арбуз, и раскладушка, и Гальперин,
и два котенка, и кирпичный пол мокрый азиатской террасы,
и много черешен, и собака -
все уходят.
Один только Лазарь не уходит,
Лазарь приходит.
И потому никто не уходит,
все приходят,
все только прмходят…
Все приходят в одно прекрасное, молодое,
очень юное вчера.
И вдруг начинается сегодня,
cтрашное,
очень жуткое,
очень одинокое и очень старое сегодня.
А после сегодня, вы думаете, начнется завтра?
Самое ужасное, что может случиться со мной,
и с любым человеком может случиться, -
это завтра -
это самое ужасное!
Нет, я не такая глупая, чтобы верить,
когда сказали,
что завтра дадут варенье!
Это помните:
«Мне в детстве мама выколола глазки,
Чтоб я в шкафу варенье не нашёл.
Я в школу не хожу и не читаю сказки,
Зато я нюхаю и слышу хорошо…»
Помните это?
Пусть не обманывают меня!
Варенье завтра -
так не бывает.
Завтра бывает одна только смерть!
Одна только смерть!
Не надо, чтобы завтра!
Я не хочу, чтобы стало завтра!
После сегодня пусть будет позавчера,
одно младенческое,
долгое, как полдень летом в пять лет в маленьком дворе
возле орешникового дерева-ореха,
где листья темные, живые и зеленые
высоко…
Одно предвкусительное сладкое позавчера!..
А потом опять будет вчера,
опять будет счастливое молодое вчера…
А потом опять, конечно, будет сегодня,
старое одинокое страшное сегодня…
Только надо совсем немножко потерпеть,
и тогда опять будет позавчера,
предвкусительное, детское, сладкое позавчера!..
Только надо совсем нежножко потерпеть…
(Лето, 2002 г.)