Девушка и солдат
интересная штука - память. ей только дай за что зацепиться: кусочек музыкального сампла, принесенный ветром запах духов на два вздоха, или слово, а лучше словосочетание, и все... полетели, побежали ассоциативные дорожки в сторону того, что было. и если бы не эти стимулы, все бы и лежало под спудом новых чувств и впечатлений. ан нет, то и дело кто-то или что-то будит заснувшего зверька - наше прошлое. и дает возможность это прошлое переосмыслить в свете более близкого прошлого, в свете настоящего и даже в свете предполагаемого будущего. вот sorochenok сказала: как же можно Ярошенку - к солдатам, и я вспомнила...
...что лето я поводила в поселке Амурское Алтайского края Бийского района. моя мама родом из тех мест. не из самого поселка, а из близлежащего совхоза "Лесное". совхоз был богатый, зверьков там выращивали пушистых на шубы толстосумам и буржуям (на экспорт, тоесть, отсылали). а поселок Амурское - был маленький и нищенький. там мои родственники прикупили землю с ветхим домишкой, но с большим участком и с калиткой в сосновый бор. туда меня и ссылали на лето. там я росла и чувствовала себя гадким утенком, хотя, судя по обилию мужского внимания, вполне могла чувствовать себя лебедем. но это все присказка, сказка будет впереди.
поселок Амурское располагался в стратегической близости к военному полигону. половозрелых барышень с натуральным загаром в поселке было много, что делало это место особенно привлекательным для доблестных солдат, которых привозили на полигон для учений. но гарных сибирских хлопцев в поселке тоже было много, что наполняло это место особенным соревновательно-боевым духом для всех участвующих сторон. я там была чужая и меня звали Москва.
от Амурского до города Москвы, столицы нашей Родины, четыре с лишним тысячи километров. и я должна была, по мнению амурских жителей, олицетворять собой эту самую далекую Москву из телевизора. но я не олицетворяла. а приходила в клуб на дискотеку в халате и пляжных тапочках. это сейчас вечерние платья вполне могут выглядеть как запахивающиеся халаты, а вечерние туфли вполне могут быть флип-флоп въетнамками, а тогда... тогда все было строго и все стремились одеваться как персонажи мексиканских сериалов. поскольку мой стиль был максимально приближен к условиям моего пребывания и я всегда предпочитала одеваться легко и удобно, местные жители периодически выражали сомнения относительно моего московского происхождения. но называть меня Москва не переставали. Наташ там была дюжина, а вот Москва - одна.
периодически местные половозрелые девы оказывались в интересном положении. поскольку гарных хлопцев было много, а часть их была представлена сменяющимися постояльцами полигона, заниматься выяснением отцовства было практически бессмыслено. да и какая, нафиг, разница, на отцов все тогда забили, все равно толку от них не было, одни убытки. то напьется и набедокурит, то пропадет, ищи его потом в темном лесу. то детей кому сделает и ссору посеет между двумя семьями. все равно дома тогда на матерях держались, а их матерями и бабками поддерживались. но я вам про меня и солдат обещала рассказать.
и вот однажды, в какой-то летний день, в один из домов поселка приехал гость. судя по выражению лиц жителей этого дома, гость был почетный. я его увидела только на дискотеке, хотя слух о нем пронесся по деревне еще днем. это был белокурый высокий парень, одет он был в цивильную одежду и, о боже, на его лице лежала печать глубокого интеллекта!
знаете, когда уезжаешь каждое лето из Марьиной рощи в Сибирь. да не просто в Сибирь, а в пьющую Сибирь, со своими нравами и уставами, некоторое время уходит на ментальную перестройку, на переосмысление ценностей. привыкаешь к местным обычаям, к установленному порядку, который со стороны, возможно, и выглядит, как полный бардак, но это только кажется. на самом-то деле в поселке Амурское была вполне отлаженная система существования, просто она сильно отличалась от привычной мне Московской. и вот в этой системе, когда я уже привыкла к лицам и реалиям, появляется человек из моего московского мира. мира в котором мужчины говорят женщинам комплименты и подают пальто, мира, в котором не используются блатные выражения и не пьется брага, мира, в котором ...
мы ушли с дискотеки, ушли к реке, попросту убежали. тем временем началась гроза и сильнейший ливень, но мы все равно бросились в воду, решив, что нам уже нечего терять. а потом стояли обнявшись под деревом и он читал мне стихи. все стихи, что помнил, их было много и они были прекрасны. мы смотрели друг другу в глаза, ощупывали лица, как бы не веря, что наша встреча реальна. как и когда мы расстались, я не помню.
на утро кто-то шепнул мне, что нас искали. и его и меня. но никому не приходило в голову, что мы могли быть вместе. никому, кроме нас не было очевидно наше сходство. никто не понимал, что мы оба - инопланетяне, занесенные в чуждую среду и оттого... одинокие. я его никогда больше не видела, он уехал с утра обратно на полигон.
...что лето я поводила в поселке Амурское Алтайского края Бийского района. моя мама родом из тех мест. не из самого поселка, а из близлежащего совхоза "Лесное". совхоз был богатый, зверьков там выращивали пушистых на шубы толстосумам и буржуям (на экспорт, тоесть, отсылали). а поселок Амурское - был маленький и нищенький. там мои родственники прикупили землю с ветхим домишкой, но с большим участком и с калиткой в сосновый бор. туда меня и ссылали на лето. там я росла и чувствовала себя гадким утенком, хотя, судя по обилию мужского внимания, вполне могла чувствовать себя лебедем. но это все присказка, сказка будет впереди.
поселок Амурское располагался в стратегической близости к военному полигону. половозрелых барышень с натуральным загаром в поселке было много, что делало это место особенно привлекательным для доблестных солдат, которых привозили на полигон для учений. но гарных сибирских хлопцев в поселке тоже было много, что наполняло это место особенным соревновательно-боевым духом для всех участвующих сторон. я там была чужая и меня звали Москва.
от Амурского до города Москвы, столицы нашей Родины, четыре с лишним тысячи километров. и я должна была, по мнению амурских жителей, олицетворять собой эту самую далекую Москву из телевизора. но я не олицетворяла. а приходила в клуб на дискотеку в халате и пляжных тапочках. это сейчас вечерние платья вполне могут выглядеть как запахивающиеся халаты, а вечерние туфли вполне могут быть флип-флоп въетнамками, а тогда... тогда все было строго и все стремились одеваться как персонажи мексиканских сериалов. поскольку мой стиль был максимально приближен к условиям моего пребывания и я всегда предпочитала одеваться легко и удобно, местные жители периодически выражали сомнения относительно моего московского происхождения. но называть меня Москва не переставали. Наташ там была дюжина, а вот Москва - одна.
периодически местные половозрелые девы оказывались в интересном положении. поскольку гарных хлопцев было много, а часть их была представлена сменяющимися постояльцами полигона, заниматься выяснением отцовства было практически бессмыслено. да и какая, нафиг, разница, на отцов все тогда забили, все равно толку от них не было, одни убытки. то напьется и набедокурит, то пропадет, ищи его потом в темном лесу. то детей кому сделает и ссору посеет между двумя семьями. все равно дома тогда на матерях держались, а их матерями и бабками поддерживались. но я вам про меня и солдат обещала рассказать.
и вот однажды, в какой-то летний день, в один из домов поселка приехал гость. судя по выражению лиц жителей этого дома, гость был почетный. я его увидела только на дискотеке, хотя слух о нем пронесся по деревне еще днем. это был белокурый высокий парень, одет он был в цивильную одежду и, о боже, на его лице лежала печать глубокого интеллекта!
знаете, когда уезжаешь каждое лето из Марьиной рощи в Сибирь. да не просто в Сибирь, а в пьющую Сибирь, со своими нравами и уставами, некоторое время уходит на ментальную перестройку, на переосмысление ценностей. привыкаешь к местным обычаям, к установленному порядку, который со стороны, возможно, и выглядит, как полный бардак, но это только кажется. на самом-то деле в поселке Амурское была вполне отлаженная система существования, просто она сильно отличалась от привычной мне Московской. и вот в этой системе, когда я уже привыкла к лицам и реалиям, появляется человек из моего московского мира. мира в котором мужчины говорят женщинам комплименты и подают пальто, мира, в котором не используются блатные выражения и не пьется брага, мира, в котором ...
мы ушли с дискотеки, ушли к реке, попросту убежали. тем временем началась гроза и сильнейший ливень, но мы все равно бросились в воду, решив, что нам уже нечего терять. а потом стояли обнявшись под деревом и он читал мне стихи. все стихи, что помнил, их было много и они были прекрасны. мы смотрели друг другу в глаза, ощупывали лица, как бы не веря, что наша встреча реальна. как и когда мы расстались, я не помню.
на утро кто-то шепнул мне, что нас искали. и его и меня. но никому не приходило в голову, что мы могли быть вместе. никому, кроме нас не было очевидно наше сходство. никто не понимал, что мы оба - инопланетяне, занесенные в чуждую среду и оттого... одинокие. я его никогда больше не видела, он уехал с утра обратно на полигон.