МИР ОБРАЗОВ РУССКОЙ ПРЯЛКИ
4
Особое отношение ко льну, льняной ткани проявлялось в России и в конце XIX века, и это естественно, т.к. именно в России выращивалось к началу XX в. до 70% мирового льна [Крыштофович О. Сельское хозяйство // ИАОИРС. - 1911. - № 4. С. 142]. Во многих районах лен сеяли обязательно в новой льняной рубахе. В Московской губернии «сеяли лен без порток или вообще голыми...» В Олонецкой губернии женщины, уходя сеять лен, надевали новую льняную рубаху, но при севе снимали ее (а мужчины порты), «чтобы лен вышел хорошим» [Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX начала XX вв. - М.: Наука. 1984. С. 116]. Нагота при посеве льна - обрядовая форма, уходящая корнями в глубочайшую древность. Ритуальные функции льняной ткани ярко проявлялись и в похоронной обрядности, т.е. ситуации, когда само тело человека отдавалось земле, уходило в мир предков. Отправляя его «на новое житье», покойника облекали обязательно в одежду из льняного холста - «шили все холстовое», а рубашка, надевавшаяся «на смерть», как правило, не имела пуговиц, а всегда завязывалась тесемками из льна [Маслова Г. С. Народная одежда... С. 85 86]. Еще в XIX в. полотенца, вывешивавшиеся на божницу и те, на которых опускали в могилу гроб, обязательно должны были быть льняными. Стоит вспомнить, что в языке Веды - санскрите, слово «пряжа» это народ, население, подданные, дети, потомство, рождение, а «пряжати» (т.е. прясть) - размножение, деторождение.
Поскольку прядение нити (являясь священным актом, уже в ведической традиции приравненном к творению жизни, воспроизводству потомства) было и в славянской традиции, безусловно, сакральным актом, в таком процессе, естественно, должно было предполагаться участие двух начал - женского и мужского.
Воплощением женского начала в прядении являлась, судя по всему, сама женщина-пряха. А в роли обезличенного мужского начала, вероятно, еще с глубокой древности выступала прялка, как творение мужских рук, как своеобразная концентрация мужской силы некоего первопредка-тотема, вечного божественного персонажа, олицетворяющего собой всех мужчин данного рода, племени, народа. В этом убеждает следующее обстоятельство: донца в виде лежащей мужской полуфигуры, отмеченные «громовой» огненной шестилепестковой розеткой, производят впечатление глубоко продуманного и очень древнего священного комплекса. Здесь есть все; и жест оберега, пришедший из глубин тысячелетий и характерный для покойников - сложенные крестом на груди руки, и традиционные признаки мужественности - усы и борода, и (подчеркнутые окладистой шевелюрой и полным ртом зубов) сила и здоровье, и, наконец, в качестве органа воспроизводства - знак жизни, огня, света - шестилепестковая розетка (рис. 1 -1). На этой розетке, именно как знаке жизни, огня, света, сидела во время прядения женщина-пряха, т.к. согласно древнему представлению:
Земля широкая - всех существ мати;
Женщины ей подобны;
А муж (ее) Праджапати
(т. е. Праотец - буквально «отец пряжи». - С. Ж.)
Здесь огненным его семя считают [Махабхарата. Мокшадхарма... С. 60].
2000г.
Особое отношение ко льну, льняной ткани проявлялось в России и в конце XIX века, и это естественно, т.к. именно в России выращивалось к началу XX в. до 70% мирового льна [Крыштофович О. Сельское хозяйство // ИАОИРС. - 1911. - № 4. С. 142]. Во многих районах лен сеяли обязательно в новой льняной рубахе. В Московской губернии «сеяли лен без порток или вообще голыми...» В Олонецкой губернии женщины, уходя сеять лен, надевали новую льняную рубаху, но при севе снимали ее (а мужчины порты), «чтобы лен вышел хорошим» [Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX начала XX вв. - М.: Наука. 1984. С. 116]. Нагота при посеве льна - обрядовая форма, уходящая корнями в глубочайшую древность. Ритуальные функции льняной ткани ярко проявлялись и в похоронной обрядности, т.е. ситуации, когда само тело человека отдавалось земле, уходило в мир предков. Отправляя его «на новое житье», покойника облекали обязательно в одежду из льняного холста - «шили все холстовое», а рубашка, надевавшаяся «на смерть», как правило, не имела пуговиц, а всегда завязывалась тесемками из льна [Маслова Г. С. Народная одежда... С. 85 86]. Еще в XIX в. полотенца, вывешивавшиеся на божницу и те, на которых опускали в могилу гроб, обязательно должны были быть льняными. Стоит вспомнить, что в языке Веды - санскрите, слово «пряжа» это народ, население, подданные, дети, потомство, рождение, а «пряжати» (т.е. прясть) - размножение, деторождение.
Поскольку прядение нити (являясь священным актом, уже в ведической традиции приравненном к творению жизни, воспроизводству потомства) было и в славянской традиции, безусловно, сакральным актом, в таком процессе, естественно, должно было предполагаться участие двух начал - женского и мужского.
Воплощением женского начала в прядении являлась, судя по всему, сама женщина-пряха. А в роли обезличенного мужского начала, вероятно, еще с глубокой древности выступала прялка, как творение мужских рук, как своеобразная концентрация мужской силы некоего первопредка-тотема, вечного божественного персонажа, олицетворяющего собой всех мужчин данного рода, племени, народа. В этом убеждает следующее обстоятельство: донца в виде лежащей мужской полуфигуры, отмеченные «громовой» огненной шестилепестковой розеткой, производят впечатление глубоко продуманного и очень древнего священного комплекса. Здесь есть все; и жест оберега, пришедший из глубин тысячелетий и характерный для покойников - сложенные крестом на груди руки, и традиционные признаки мужественности - усы и борода, и (подчеркнутые окладистой шевелюрой и полным ртом зубов) сила и здоровье, и, наконец, в качестве органа воспроизводства - знак жизни, огня, света - шестилепестковая розетка (рис. 1 -1). На этой розетке, именно как знаке жизни, огня, света, сидела во время прядения женщина-пряха, т.к. согласно древнему представлению:
Земля широкая - всех существ мати;
Женщины ей подобны;
А муж (ее) Праджапати
(т. е. Праотец - буквально «отец пряжи». - С. Ж.)
Здесь огненным его семя считают [Махабхарата. Мокшадхарма... С. 60].
2000г.