А была ли девочка?
Мне тут сказали: "Не верю, что того доброго человека больше нет."
А я теперь уже сомневаюсь, был ли он когда-то вообще.
Кажется, что огонь разочарования стремительно перешёл в состояние, которое я называю «ледяное пламя».
Теперь мой скромный когда-то мир взорвался очищающим взрывом и превратился в Министерство Любви. Да, я могу быть О’Брайеном, который ждёт в сладенькой комнатке 101. Уютный уголок, в котором находится изящный приборчик. О’Брайен, как добрый доктор, гладит мыслепреступников по руке и обещает: «Я спасу вас, я сделаю вас совершенным». А потом нажимает на хитроумном приборе три тысячи единиц боли.
Я могу быть Кларой, которая каждую неделю стремится в экзотический сад пыток, потому что каторжники - это «так красиво». Надменной и экзальтированной Кларой, которая стоит в своём роскошном платье и кормит с палочки несчастных мучеников тухлым мясом. Кларой, которая говорит возлюбленному: «Неужели ты никогда, например, не думал, что в любовном акте совершаешь красивое преступление?.. То есть возвышаешь свой индивидуум надо всеми социальными предрассудками и надо всеми законами, надо всеми, наконец? (да, это он, путь левой руки!) И если ты о6 этом не думал, тогда зачем же совершаешь любовь?»
Я могу быть той женщиной-палачом из Сада Мучений, которая приводит в исполнение приговор осуждённому - смерть от ласки. «Не молодая, не красивая, с серьезным лицом, одетая во все черное, с голой рукой, украшенной широким золотым браслетом, опустилась около сумасшедшего на колени. Она начала исполнять свои обязанности.
…Это продолжалось четыре часа, четыре часа, подумай!.. Четыре часа ужасных и умелых ласк, во время которых рука женщины ни на минуту не замедлила движения, во время которых лицо ее оставалось холодным и угрюмым. Осужденный испустил дух в потоке крови, которым он забрызгал все лицо своей мучительницы».
«У этой женщины на одном из пальцев был большой рубин, который во время мучения играл на солнце, как маленький, красный, танцующий огонек».
Этот красный огонёк, этот отсвет ядерного рассвета, который давно уже горел, и только какие-то глупые иллюзии и условности не давали ему разгореться на полную мощность.
Дайте, дайте мне рычаг, дайте красную кнопку - и я нажму на адской машине максимальное число.
И я сделаю мир совершенным!
А я теперь уже сомневаюсь, был ли он когда-то вообще.
Кажется, что огонь разочарования стремительно перешёл в состояние, которое я называю «ледяное пламя».
Теперь мой скромный когда-то мир взорвался очищающим взрывом и превратился в Министерство Любви. Да, я могу быть О’Брайеном, который ждёт в сладенькой комнатке 101. Уютный уголок, в котором находится изящный приборчик. О’Брайен, как добрый доктор, гладит мыслепреступников по руке и обещает: «Я спасу вас, я сделаю вас совершенным». А потом нажимает на хитроумном приборе три тысячи единиц боли.
Я могу быть Кларой, которая каждую неделю стремится в экзотический сад пыток, потому что каторжники - это «так красиво». Надменной и экзальтированной Кларой, которая стоит в своём роскошном платье и кормит с палочки несчастных мучеников тухлым мясом. Кларой, которая говорит возлюбленному: «Неужели ты никогда, например, не думал, что в любовном акте совершаешь красивое преступление?.. То есть возвышаешь свой индивидуум надо всеми социальными предрассудками и надо всеми законами, надо всеми, наконец? (да, это он, путь левой руки!) И если ты о6 этом не думал, тогда зачем же совершаешь любовь?»
Я могу быть той женщиной-палачом из Сада Мучений, которая приводит в исполнение приговор осуждённому - смерть от ласки. «Не молодая, не красивая, с серьезным лицом, одетая во все черное, с голой рукой, украшенной широким золотым браслетом, опустилась около сумасшедшего на колени. Она начала исполнять свои обязанности.
…Это продолжалось четыре часа, четыре часа, подумай!.. Четыре часа ужасных и умелых ласк, во время которых рука женщины ни на минуту не замедлила движения, во время которых лицо ее оставалось холодным и угрюмым. Осужденный испустил дух в потоке крови, которым он забрызгал все лицо своей мучительницы».
«У этой женщины на одном из пальцев был большой рубин, который во время мучения играл на солнце, как маленький, красный, танцующий огонек».
Этот красный огонёк, этот отсвет ядерного рассвета, который давно уже горел, и только какие-то глупые иллюзии и условности не давали ему разгореться на полную мощность.
Дайте, дайте мне рычаг, дайте красную кнопку - и я нажму на адской машине максимальное число.
И я сделаю мир совершенным!