(no subject)
Мне давно хотелось написать детский рассказ. Наверное, потому что в рассказе для ребенка не может быть притворства, надуманных сцен и слов, гламура и прочей моды. И еще потому что в детском рассказе всегда важны только вечные, непреходящие истины. Не знаю, что у меня в итоге получилось. В оправдание тем, кто все решит его прочитать, могу только заметить: многое в нем я сам когда-то увидел глазами ребенка.
В тумане. Рассказ
Луч солнца скользнул в небольшую щель между занавесками, застыл в углу, потом прокрался вдоль покрытого пыльцой старого комода и затрепетал на Алешкиной щеке. Алешка чуть поморщился на свет и проснулся. За окном слышалось пение птиц, где-то отчаянно стрекотали кузнечики. Шлепая босыми ногами по полу, Алешка подошел вслед за разбудившим его лучом к окну и раздвинул занавески. В лицо ему ударил утренний зной, яркое солнце и едва заметный запах дыма. Недалеко от деревни горели торфяные болота. Горели они уже несколько недель, и хотя здесь было абсолютно безопасно, временами порывами ветра доносило едкий запах. Поговаривали, что там, в городе, жить стало совсем невозможно из-за охватившего все дыма и гари, и что улицы его почти опустели. Все, кто имел дачи или просто знакомых за городом, старались хоть как-то спрятаться от нежданного бедствия. Приезжавшие извне и вправду выглядели изможденными, а их рассказы о беспрестанно разъезжающих днем и ночью машинах скорой помощи только добавляли беспокойства тем, кто жил за городом.
Но здесь, в деревне, все было иначе. Никакой дым не добирался до вершины холма, где жил Алешка, и даже с началом массового исхода из города в деревне жителей почти не прибавилось. Казалось, что огромный сосновый лес, в глубине которого находился их дом, скрывал любого осмелившегося войти в его тень. Алешка потянул носом воздух, чихнул и начал собираться. Время терять было никак нельзя - еще с вечера они с Егором договорились пойти на рыбалку. Наскоро рассовав по карманам хлеб и накопанных накануне червей в небольшой банке, Алешка подхватил удочку под мышку, и, стараясь не шуметь, выскользнул из комнаты. Мама еще спала. Проходя мимо ее кровати, Алешка повернулся и вгляделся в ее лицо. Красивые ресницы лежали полукружьями на молодом, румяном лице. Мама спала глубоким ровным сном, но рука ее беспокойно сжимала одеяло. На секунду Алешка пожалел, что дал вчера обещание Егору - больше всего ему хотелось сейчас улечься рядом и ждать, пока мама не проснется. Иногда они подолгу лежали так вместе, думая каждый о чем-то своем, пока мама, решительно тряхнув головой, не сталкивала его шутливо с кровати. «Лежебока, пора завтракать», - обычно смеялась она. Вздохнув, он тихо прикрыл за собой дверь.
Еще низкое солнце приветливо подмигнуло ему сквозь листву. Несмотря на ранний час, было уже жарко, к тому же едва уловимый запах дыма добавлял в воздух сухости. К соседнему дому можно было пройти двумя путями - выйдя на дорогу к калитке, или пробравшись через невысокие, но густые кусты к специально оставленной для этого дырке в заборе. Алешка, немного поколебавшись, выбрал первый вариант - длинная удочка так и норовила зацепить крючком за траву. Подойдя к калитке соседнего участка, он негромко позвал:
- Егор! Егор, это я!..
Никто не ответил. Алешка позвал еще раз и попытался заглянуть внутрь, но калитка казалась слишком высокой. Тогда он встал на колени и положил голову на землю - однако, кроме травы, разглядеть что-либо было невозможно.
- Егор, ты где? - снова позвал Алешка громким шепотом.
На миг он испугался, что Егор проспал. Но тут за спиной сбоку послышался шорох, и из кустов выглянула курчавая Егоркина голова.
- А я тебя там жду, - сказал весело Егор и радостно помахал удочкой. - Пошли?
- Скорее, а то уже рассвело уже, - облегченно вздохнул Алешка.
Выбравшись на дорогу, они положили удочки на плечи и зашагали к реке. Утренний воздух постепенно наполнялся стрекотом и посвистыванием насекомых. Колеса от проезжавших машин оставили на дороге две пыльные колеи, между которыми росли упрямые высокие колосья. Алешка сорвал один, и, изображая жука, пошевелил длинными «усами»:
- Как дымом пахнет!
- Ага, - согласился Егор. - Я тоже заметил. Отец вернулся вчера из города. Жалуется, что голова болит, а мне ничего.
- Наверное, взрослые дышат больше, вот и не переносят дым, - предположил Алешка. - Я тоже ничего не чувствую.
- Я читал, что чем больше животное, тем больше ему кислорода надо, - важным тоном заметил Егор. - А дым - это даже не воздух. Вот и птиц, говорят, в городе совсем не осталось. Просыпаешься с утра - а на улице ни пения, ни стрекотания, тишина стоит. Только машины ездят, и люди ходят.
Дорога плавно стала плавно спускаться вниз, и скоро ребята свернули на тропинку поменьше. Под ногами то и дело попадались здоровые шишки, которые задорно катились от ноги при малейшем прикосновении. Тропинка сделала два поворота, и скоро между деревьями забрезжил просвет. Через пару минут ребята уже стояли на высоком берегу реки. Внизу, метрах в пятидесяти, блестела и переливалась на солнце вода. Было видно, как быстрое течение заставляет водоросли на дне трепетать изо всех сил.
- Ух ты, посмотри, - зачарованно выдохнул Егор. - Туман-то какой!
Алешка поднял глаза от воды и тоже замер. Поля, обычно зеленеющего за рекой до самого горизонта, почти не было видно, лишь несколько деревьев вдалеке угадывались по расплывчатым силуэтам. Туман подступал к самому берегу, и казалось, что только река отгоняет его своим блеском.
- Это вовсе не туман, - Алешку вдруг осенило. - Это… Это ведь дым!
- Не может быть! - недоверчиво обернулся к нему Егор.
- Может! Посмотри, он просто не может сюда добраться! А там, внизу, все в дыму.
Оба напряженно вгляделись в то место, где раньше было поле. Белое облако не клубилось подобно туману, а словно тянуло свои едва видимые щупальца, охватывая и поле, и деревья, и прибрежный песок. Егор вдохнул поглубже и поперхнулся.
- А ведь и правда, какая-то гарь во рту. Слушай, что мы теперь делать-то будем?
Алешка задумался. Порыбачить сегодня не удастся, это точно. Стоило втянуть носом воздух, здесь, на высоком берегу, как в голове начинало слегка шуметь. Отчаянно хотелось обратно, в спасительный сосновый лес. Он повернулся к Егору и понял, что тот думает о том же.
- Не знаю… Надо, наверное, вернуться.
Егор кивнул. Подняв удочки с земли, он уже пошел по тропинке вверх. Алешка повернулся и еще раз вгляделся в странный туман. Что-то было в нем живое, необычное, словно он тоже смотрел на двух маленьких людей на недосягаемом берегу, думая о чем-то своем. Вдруг Алешка заметил какое-то движение. Он удивленно потер пальцами глаза. Через секунду, когда зрение вернулось, в тумане отчетливо проступил странный силуэт.
- Егор! Подожди! - позвал Алешка.
Егор обернулся.
- Чего?
- Ты видишь? Там в дыму кто-то есть!
Егор с недоверчивым лицом подошел к Алешке и тоже посмотрел в сторону поля. Через мгновение он подскочил на месте и закричал.
- Смотри! Это же лошадь!
Алешка вдруг понял - это и правда была лошадь, точнее, ее очертание, едва различимое в густом тумане. Они стали напряженно вглядываться.
- Как она туда попала? - задумчиво спросил Егор.
- Не знаю. Погляди, там еще одна!
Рядом с первым силуэтом показался второй, такой же высокий и длинный. Без сомнения, это были две лошади.
- Их две, точно! - Егор поднялся на пень, и держась за дерево, приложил вторую руку ко лбу, пытаясь разглядеть получше. Подул небольшой ветерок, и вдруг, вместе с теплым пахучим порывом, туман рассеялся и отступил от берега. По реке побежала рябь. Егор спрыгнул вниз и взволнованно зашептал:
- Алешка! Смотри, смотри! Их там с десяток!
Перед изумленными глазами двух мальчишек, вслед за отступающим дымом, проглядывали силуэты все новых и новых животных. Пять, десять, двадцать… Казалось, лошадям не было конца. Все новые и новые выплывали из тумана, как будто корабли в море. Внезапно со стороны реки донеслось тихое жалобное ржание. Одна из лошадей, подняв морду от земли, звала остальных. По полю пронеслось чуть заметное движение - лошади одна за одной поднимали и опускали головы, отвечая на жалобный призыв фырканьем и ржанием. Видно было, как лошади тяжело дышат, как их бока поднимались и опускались неестественно и с натугой, будто после долгой скачки.
- Алешка… Почему они там? Зачем их оставили на поле? - Егор повернулся к другу.
- Не понимаю, - Алешка покачал головой. Наверное, им надо есть. Смотри, изгородь не пускает их к реке.
Было видно, что животных мучит жажда. Едкий дым стал опять сгущаться, и среди лошадей снова раздалось негромкое жалобное ржание - как будто просьба о помощи.
- Егор, знаешь что, давай туда спустимся.
- Зачем? - было видно, что Егору не нравилась мысль идти туда, где только что на месте лошадей был дым.
- Надо узнать, почему их оставили здесь. Может, им нужна помощь, может, их надо вывести оттуда.
- Куда? - Егор помотал головой. - Дым везде, даже в городе. На поле хотя бы есть трава.
- Все равно, - Алешка упрямо сжал губы. - Мы должны узнать. Ты как хочешь, а я иду.
Не дожидаясь друга, Алешка положил удочку и стал спускаться вниз по крутому берегу. Немного помедлив, Егор бросился догонять его. Стараясь не сорваться, они перепрыгивали с корня на корень, осыпая вниз землю. Через минуту оба были у самой воды. Вблизи дым казался не таким густым, но появился отчетливый запах гари, солнечный свет будто потускнел. Подвернув штаны, Алешка решительно двинулся через реку. Течение было быстрым, но ноги доставали до дна даже в самой середине, и скоро ребята, отдуваясь, вышли на противоположный, пологий берег.
- Может, обойдем вдоль ограды и посмотрим, где вход? - предложил Егор.
- Давай лучше напрямик. Кажется, она идет до самого конца поля, а в дыму не очень-то приятно гулять.
Ребята, осторожно озираясь, пошли вглубь поля, прочь от речки. Скоро их фигуры превратились в едва различимые с берега силуэты. Чем дальше они шли, тем отчетливее становилось понятно, что туман был не чем иным, как густым дымом. Вдобавок резко усилился запах гари, и в груди после каждого вздоха оставался неприятный горький осадок. Под ногами зеленела трава, но цвет ее, как и все вокруг, казался приглушенным. Через несколько минут стала видна изгородь, высотой почти до Алешкиного плеча. Изгородь была сделана из столбов и прибитых к ним в два ряда досок. Алешка помедлил и первым решительно полез между ними. Егор поспешил следом.
Стараясь не шуметь, ребята прижались друг к другу и стали продвигаться вперед. Скоро слева и справа послышалось фырканье и показались лошадиные головы и спины. Опустив головы к земле, лошади щипали траву, но, заметив людей, стали смешно передергивать и кивать шеей. Неожиданно впереди выросли еще лошади, за ними показались другие, и скоро ребята поняли, что находятся в самой середине табуна. Удивленно лошади стали обступать Егора и Алешку, словно не веря, что кто-то мог придти к ним в этом тумане. Мокрые рубашки мальчишек притягивали их, было видно, что животных мучает жажда. Одна из лошадей почти положила тяжелую голову Алешке на плечо, шумно вдыхая воздух, и тот замер, полу в ужасе, полу в восторге, смотря на длинные густые ресницы, на глубокие карие глаза, на широкий нос.
- Алешка, может, пойдем отсюда, - позвал друга Егор.
Алешка кивнул. Осторожно мальчишки стали пятиться. Вдруг за животными показался еще один силуэт, на этот раз точно не лошадиный. Вдруг силуэт заговорил.
- Эй, вы что здесь делаете?!
Мальчишки вздрогнули и испуганно закричали. Повернувшись, они бросились бежать в сторону реки. Казалось, что сзади их кто-то нагоняет. Мимо проносились лошади, удивленно поднимавшие головы. Алешка бежал чуть в стороне, и когда показалась изгородь, понял, что Егора рядом нет. Обернувшись, он позвал друга, но тот не откликался.
- Егор! Егор, ты где? - Алешка побежал вдоль изгороди, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь дым. На секунду ему показалось какое-то движение впереди, и, обрадованный, он бросился туда, однако через секунду понял, что это была еще одна лошадь. Тяжело дыша, Алешка подошел ближе и сел на землю. Из глаз его сами собой потекли слезы. Шмыгнув носом, он поглядел в сторону лошади. Та, сначала не обращавшая на него внимания, подняла морду от земли, словно ждала, что тот сделает дальше. Алешке показалось, что глаза животного глядят на него как-то по-особому грустно. Поднявшись, он подошел поближе и, помедлив, прикоснулся к шее животного. Лошадь стояла смирно, недоверчиво и в то же время спокойно взирая на маленького человека. Алешка посмотрел ей в глаза и почувствовал, что лошади тоже было любопытно. Он потер мокрым рукавом по ее шее и носу, и почувствовал, что ей это нравится Фыркнув, лошадь чуть мотнула головой и склонилась к нему ближе. Алешка улыбнулся.
- Хороший мой… Пить хочешь? Тяжело, наверное, вам в дыму дышать.
Неожиданно сзади раздался мужской голос.
- Тяжело, но есть-то им надо.
Алешка подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Рядом стоял тот самый сторож, что напугал их. За спиной у него висело ружье. Первой мыслью, мелькнувшей в Алешкиной голове, было бежать что есть сил. Но приглядевшись, Алешка увидел, что глаза странного человека тоже с грустью и даже болью смотрят на лошадь. Страх сразу пропал.
- Не пугайся, парень. Это Скорый.
Он снял ружье и встал рядом с Алешкой.
- Мама его была известной лошадью. Из их родословной много кто на скачках побеждал. Видишь белое пятно на морде? Это знак, вроде как фамилия. У его мамы такое же было.
- А где она? - Алешка посмотрел на белое пятно на лошадиной морде.
Человек нахмурился и покачал головой.
- Недавно увезли ее. С тех пор он тоскует, ходит вдалеке. Все зовет свою мамку.
Он потрепал лошадь по шее. Скорый опустил голову, словно соглашаясь.
- А зачем ее увезли? - спросил Алешка.
- А я знаю… Может, купил кто, или нужда какая в ней. Мне не сказали. Только жеребенка дали, чтоб присмотрел за ним.
Алешка присмотрелся к Скорому. Казалось, что тот все время смотрит в сторону реки, за изгородь, словно ждет кого-то. Завороженный лошадью, он боялся пошевельнуться, чтобы не нарушить ее мысли. А ее глаза все вглядывались в туман, напряженно, почти по-человечески. Алешке стало вдруг очень жаль Скорого, который так искренне переживал разлуку с матерью.
- Скоро на водопой их поведу, - сторож положил руку на Алешкино плечо. - Дыма много сегодня… А ты давай, иди обратно. Приятель твой к реке побежал, я видел.
Алешка перелез за изгородь и пошел к реке. Потом остановился и еще раз посмотрел назад. Около изгороди стоял Скорый, а человек, обняв его за шею, говорил что-то на ухо, словно успокаивая. Алешка побежал к реке.
- Где тебя носит? - Егор взволнованно вскочил навстречу другу. - Я уже в деревню хотел бежать за помощью.
- Зря испугались, это сторож был, - улыбнулся Алешка. - Обещал лошадей напоить.
- Ладно, пошли обратно, а то уже голова от этого дыма кружится, - Егор вошел в воду и нырнул с головой в прохладную воду. - Хорошо-то как! Иди сюда!
Алешка разбежался и нырнул следом. Выбравшись на берег с другой стороны, друзья поднялись наверх и в последний раз обернулись. Дым за это время снова отступил, и видно было, как на поле среди лошадей ходит человек с ружьем. Вдохнув полную грудь свежего воздуха, Егор и Алешка поспешили в деревню.
Когда Алешка вошел, мама еще не проснулась. Все еще тяжело дыша после быстрой ходьбы, он поставил удочку в угол, потом, быстро сняв мокрую рубаху и штаны, лег рядом, поближе к теплому маминому боку. Шмыгнув носом, уткнулся в мамино плечо. Приятная теплота захватила, закружила Алешку. Через несколько секунд он уже спал.
Алешке снился удивительный сон. Он стоял на берегу реки, около самой воды. Как Алешка туда попал, он не помнил. Неожиданно послышался топот, и из-за излучины показался табун лошадей. Они скакали прямо по воде, высоко поднимая фонтаны брызг. Алешка зачарованно смотрел, как лошади проносились мимо, фыркая и мотая головами, как солнце сияло на водной пелене вокруг них. Вдруг два силуэта отделились от остальных и приблизились к нему. Приглядевшись, Алешка узнал Скорого. Рядом с ним перебирала ногами красивая высокая лошадь с длинной гривой и густыми ресницами вокруг карих глаз. Прямо посередине между глазами белело пятно, точно такое же, как у жеребенка. «Мама!» - догадался Алешка. Лошади повернулись и поскакали за остальными. А Алешка все кричал им вслед: «Мама!» «Мама!»
- Ну что ты кричишь, Алеша, - услышал он сквозь сон. - Я здесь, это просто сон. Пора вставать, милый.
Алешка открыл глаза. В лицо ему улыбалось счастье.