Сверхзвезда! Сверхзвезда! Если ты есть, то явись сюда!
Оригинал взят у в Сверхзвезда! Сверхзвезда! Если ты есть, то явись сюда!
Не помню, когда я впервые услышала мотив, который, казалось, знала всю жизнь.
«Иисус Христос - суперзвезда» - рок-опера Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса. Написана в 1970, через год поставлена на Бродвее, в 1973 - экранизирована с Яном Гилланом в роли Христа. В Москве в 1990 поставили в театре им. Моссовета, через 10 лет - в театре Стаса Намина.
Эта рок-опера со мной уже много лет, но каждый раз открываю что-то новое. Чем меня так привлекает это произведение? Всем.
Верующих этот мюзикл возмутил. Сюжет хоть и библейский, но не тот, к которому привыкли. Тим Райс сказал, что он пытался показать Иисуса-человека, а не Иисуса-Бога. Я бы даже не сказала, что это Иисус. Это, может быть, тот же Иешуа, это, может быть, просто Человек, который жертвует собой в силу обстоятельств. Иисус - второстепенный персонаж, но стержень, окружённый Иудой, Магдалиной, Пилатом, толпой, персонажами первостепенными.
Ещё одно доказательство, что это не совсем библейский сюжет - «оформление» рок-оперы. Современные слова, выражения (летающие тарелки, реклама, несчастный либерал, суперзвезда). В фильме актёры приезжают в пустыню разыгрывать историю, охрана ходит с автоматами, а Иуду встречают танки. В спектакле (я говорю о Моссовете) Кайафа носит очки-авиаторы, первосвященники предстают в образах ОМОНовцев, новых русских, дружинников, апостолы носят джинсы и ездят на мотоциклах. Много всего, всё нельзя заметить сразу, но это действует на зрителей.
Иуда
Его первая ария - "Небом головы полны". Пожалуй, Иуда - апостол мыслящий, который обвиняет Иисуса в том, что тот идёт на поводу у толпы, которой нужны чудеса, а не вера: "И верят больше в имя, чем в учение твое". Он, желая спасти Христа, сам его и губит. Но иногда проскальзывает: "Ты засияешь, я же, как тень, исчезну". Люблю арию "Забвение". С одной стороны, Иуда признаётся, что боится забвения, "Иисус, я не хочу остаться в стороне, И скоро, я предчувствую, ты вспомнишь обо мне!", с другой, отказывается от предложения Симона Зилота призвать народ Иерусалима к восстанию. В конце он обращается, к Богу ли, к Иисусу (не веря, что Иисус - Бог, он верит в Бога):
Дай же мне знак, что ты меня слышишь!
Дай же мне знак, что я тебя понял!
Дай же мне знак, что я не ошибся!
То есть, не веря в божественную силу Христа, пытаясь спасти его, Иуда идёт на предательство, но в то же время, веря в Бога и допуская, что Иисус - Сын Божий, он догадывается, что становится орудием предательства. Иисус знает своё будущее, знает и о предательстве, о котором расскажет во время последнего ужина. Значит, Иуда так или иначе обречён на это.
"Ради собственной славы он продаст и отца", - говорит Кайафа. Да, слава - ещё одна причина, это иногда проскальзывает в словах Иуды. Забвение, любовь к Иисусу и понятие своей обречённости -
вот главные причины предательства. Возможно, желание Симона пугает его - он предвидит будущее кровопролитие и восстания на религиозной почве. Что же действительно послужило причиной - авторы не отвечают. Сам Иуда понимает, что, предав Христа, он «будет проклят вовеки веков». Последняя его ария - "Суперзвезда":
Каждый раз я вижу, но никак не пойму,
Как он хочет всем дать, что дано одному?
Было б, видно, лучше отступиться ему,
Чем ввергать всю Землю в непроглядную тьму?
Если б ты пришёл не вчера, а сегодня,
Мне бы не пришлось сейчас томиться в преисподней!
Будда, Магомет, Илья-пророк и Христос,
Кто вас на вершины неземные вознёс?
Двигали ль вы горы мановением рук,
Или для рекламы лишь проделан был трюк?
Сами ль вы затеяли нелёгкое дело,
Или по велению летающих тарелок?
Всё, что было, просто трюк. Спасибо, всё стало ясно. Это всего лишь сказка, выдумка, игра актёров.
Понтий Пилат
Его я люблю, его жаль. Со школы мы выучили, что порок Пилата -
его трусость. Здесь же Пилат не трус. Всего один раз толпа говорит ему: "Тобою цезарь недоволен", намекая на, по-современному, потерю доверия. Он пытается спасти Христа. Он, как и Иуда, способен почувствовать Христа. Но ему мешают спасти: мешает Ирод, который требует чудес и нового хита, мешают первосвященники, которые откровенно боятся Христа, но больше всего мешают те, кто любил Иисуса, - толпа. Они, поющие ему "Осанну", призывают распять, они же поют "Тобою цезарь недоволен". Пилат говорит им, иудеям, что Иисус - их царь. " У нас один царь - цезарь".
Но я не вижу причин для казни!
Вообразил себя чудак великим,
Он просто болен! Он невменяем!
Я прикажу его публично высечь!
Он вступает в конфронтацию с Кайафой: "Не для тебя ль опасен он, Кайафа?". Если не путаю, только в спектакле Моссовета есть ария "Пилат и Магдалина". Она просит игемона освободить Христа, спасти его, убить её, "дать ей выпить чашу яду, пригвоздить её в распятью". Пилат бессилен:
Что я могу сделать,
Если он сам ищет смерти?
Он умывает руки, когда на последнем допросе Иисус не защищает себя. "Ты фанатик, Христос, Сам себя губишь!", - восклицает он. После призыва толпы распять его, он говорит:
Ты не просил о милости нашей,
Смерти своей ты ждешь, как спасенья,
Мне остается умыть только руки,
Умри, если хочешь, наивная кукла!
Впервые Пилат появляется на сцене в арии "Сон Пилата". Этот сон ему не снился, он приснился жене Пилата Клавдии. Полагают, что, если бы сон приснился Пилату, он бы не придал ему большого значения, постарался бы его забыть, в то время, как Клавдия Прокула умоляла мужа помиловать Христа, а сразу после казни умерла.
Ещё один интересный момент - допрос Христа. Это цитата из "Мастера и Маргариты". Единственная сцена, где Пилат спускается со своего трона на сцену. В этом эпизоде не поют - устный диалог.
Последние слова произносит тоже Пилат:
Вот когда вы упьетесь своею свободой и вас затошнит от неё,
Тогда вы снова придёте ко мне, придёте и скажете:
"Прости нас, игемон, прости, Христа ради!"
Ради Христа я бы простил, да простит ли он?
Повторю - Пилат здесь не трус. Да, он боялся, устал бороться, опустил руки и позволил Христу умереть, но он не трус!
Первосвященники
Вот она - одна большая аллегория. Сначала это ОМОНовцы, охраняющие «свой народ», потом - новые русские в белоснежных костюмах, покупающие Иуду, в конце - дружинники с повязками на руках, поющие о «спокойствии нашей системы». Какие полутона, какие намёки! Кайафа, Анна и Савл (будущий апостол Павел), боясь упустить власть из своиз рук, решают «сладить с Христом, пока он один». В оригинале - «Иисус должен умереть». В своих одеждах они появлются в сценах ареста, допроса и всякий раз, наблюдая за своим народом. Ещё одна сцена - «Смерть Иуды». Три огромные фигуры идут на предателя, желая покончить и с ним - Иуда повесился. Их цель - уничтожить пророка, убить Христа. Это власть.
Симон Зилот
Апостол воинствующий. Он видит силу Христа не в учении, а в людях, которые за ним следуют. Он призывает к восстанию: «Если только Иисус скажет им слово».
Власть твоя апогея достигла
Пламя вспыхнет, лишь искра нужна.
Сбрось проклятое римское иго, под которым томится страна.
Всех, кто против веры,
Боже, покарай!
Пусть звучит в их молитве
Беспощадность к врагам,
В этой праведной битве
Мир падет к твоим ногам!
На его призывы Иисус отвечает:
Честолюбец, рвущийся к власти
И свободы жаждущий раб,
Ученый, мудрец, вольнодумец, тиран -
Никто не в силах понять,
Что есть высшая воля,
Что есть высшая слава,
Что есть высшая власть. Ещё один важный герой, у которого есть свой путь, который, простите за выражение, гнёт свою палку.
Здесь у каждого героя есть своя цель: Иуда - спасти Христа, предать его. Понтий Пилат - спасти Христа, казнить его. Симон Зилот - использовать Христа для восстания. Первосвященники - убить Христа. Лишь Магдалина любит Христа и пытается спасти, не предавая и не убивая.
У каждого есть цель, кроме Иисуса. Он не герой, повторю, он нечто большее. Иисус - мотив поведения других героев. Или же просто человек, который боится смерти, человек, который может раскаиваться и сомневаться:
З а что умру?
Разве смерть моя тебе нужней, важней, чем жизнь?
Кто увидит кровь мою в потоках грязной лжи?
За что мне смерть?
Скорбь в моих устах,
Но я так устал!
За три года тридцать прожил,
Так скажи, зачем я должен
Завершать, что я не начал?
Я бы сделал все иначе,
Будь все в моих руках,
Я б смерти не искал,
Но я выпью чашу эту, пригвозди меня к распятью!
Бей, терзай, пытай,
Спеши, пока я верую в тебя! Он понимает, что людям не истина нужна, а лишь вера в чудеса. Всё бесполезно, толпа - его надежда и его главный враг. Толпа бесчувственная, низменная, требующая зрелищ. Может, поэтому он не пытается спастись?
Не помню, когда я впервые услышала мотив, который, казалось, знала всю жизнь.
«Иисус Христос - суперзвезда» - рок-опера Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса. Написана в 1970, через год поставлена на Бродвее, в 1973 - экранизирована с Яном Гилланом в роли Христа. В Москве в 1990 поставили в театре им. Моссовета, через 10 лет - в театре Стаса Намина.
Эта рок-опера со мной уже много лет, но каждый раз открываю что-то новое. Чем меня так привлекает это произведение? Всем.
Верующих этот мюзикл возмутил. Сюжет хоть и библейский, но не тот, к которому привыкли. Тим Райс сказал, что он пытался показать Иисуса-человека, а не Иисуса-Бога. Я бы даже не сказала, что это Иисус. Это, может быть, тот же Иешуа, это, может быть, просто Человек, который жертвует собой в силу обстоятельств. Иисус - второстепенный персонаж, но стержень, окружённый Иудой, Магдалиной, Пилатом, толпой, персонажами первостепенными.
Ещё одно доказательство, что это не совсем библейский сюжет - «оформление» рок-оперы. Современные слова, выражения (летающие тарелки, реклама, несчастный либерал, суперзвезда). В фильме актёры приезжают в пустыню разыгрывать историю, охрана ходит с автоматами, а Иуду встречают танки. В спектакле (я говорю о Моссовете) Кайафа носит очки-авиаторы, первосвященники предстают в образах ОМОНовцев, новых русских, дружинников, апостолы носят джинсы и ездят на мотоциклах. Много всего, всё нельзя заметить сразу, но это действует на зрителей.
Иуда
Его первая ария - "Небом головы полны". Пожалуй, Иуда - апостол мыслящий, который обвиняет Иисуса в том, что тот идёт на поводу у толпы, которой нужны чудеса, а не вера: "И верят больше в имя, чем в учение твое". Он, желая спасти Христа, сам его и губит. Но иногда проскальзывает: "Ты засияешь, я же, как тень, исчезну". Люблю арию "Забвение". С одной стороны, Иуда признаётся, что боится забвения, "Иисус, я не хочу остаться в стороне, И скоро, я предчувствую, ты вспомнишь обо мне!", с другой, отказывается от предложения Симона Зилота призвать народ Иерусалима к восстанию. В конце он обращается, к Богу ли, к Иисусу (не веря, что Иисус - Бог, он верит в Бога):
Дай же мне знак, что ты меня слышишь!
Дай же мне знак, что я тебя понял!
Дай же мне знак, что я не ошибся!
То есть, не веря в божественную силу Христа, пытаясь спасти его, Иуда идёт на предательство, но в то же время, веря в Бога и допуская, что Иисус - Сын Божий, он догадывается, что становится орудием предательства. Иисус знает своё будущее, знает и о предательстве, о котором расскажет во время последнего ужина. Значит, Иуда так или иначе обречён на это.
"Ради собственной славы он продаст и отца", - говорит Кайафа. Да, слава - ещё одна причина, это иногда проскальзывает в словах Иуды. Забвение, любовь к Иисусу и понятие своей обречённости -
вот главные причины предательства. Возможно, желание Симона пугает его - он предвидит будущее кровопролитие и восстания на религиозной почве. Что же действительно послужило причиной - авторы не отвечают. Сам Иуда понимает, что, предав Христа, он «будет проклят вовеки веков». Последняя его ария - "Суперзвезда":
Каждый раз я вижу, но никак не пойму,
Как он хочет всем дать, что дано одному?
Было б, видно, лучше отступиться ему,
Чем ввергать всю Землю в непроглядную тьму?
Если б ты пришёл не вчера, а сегодня,
Мне бы не пришлось сейчас томиться в преисподней!
Будда, Магомет, Илья-пророк и Христос,
Кто вас на вершины неземные вознёс?
Двигали ль вы горы мановением рук,
Или для рекламы лишь проделан был трюк?
Сами ль вы затеяли нелёгкое дело,
Или по велению летающих тарелок?
Всё, что было, просто трюк. Спасибо, всё стало ясно. Это всего лишь сказка, выдумка, игра актёров.
Понтий Пилат
Его я люблю, его жаль. Со школы мы выучили, что порок Пилата -
его трусость. Здесь же Пилат не трус. Всего один раз толпа говорит ему: "Тобою цезарь недоволен", намекая на, по-современному, потерю доверия. Он пытается спасти Христа. Он, как и Иуда, способен почувствовать Христа. Но ему мешают спасти: мешает Ирод, который требует чудес и нового хита, мешают первосвященники, которые откровенно боятся Христа, но больше всего мешают те, кто любил Иисуса, - толпа. Они, поющие ему "Осанну", призывают распять, они же поют "Тобою цезарь недоволен". Пилат говорит им, иудеям, что Иисус - их царь. " У нас один царь - цезарь".
Но я не вижу причин для казни!
Вообразил себя чудак великим,
Он просто болен! Он невменяем!
Я прикажу его публично высечь!
Он вступает в конфронтацию с Кайафой: "Не для тебя ль опасен он, Кайафа?". Если не путаю, только в спектакле Моссовета есть ария "Пилат и Магдалина". Она просит игемона освободить Христа, спасти его, убить её, "дать ей выпить чашу яду, пригвоздить её в распятью". Пилат бессилен:
Что я могу сделать,
Если он сам ищет смерти?
Он умывает руки, когда на последнем допросе Иисус не защищает себя. "Ты фанатик, Христос, Сам себя губишь!", - восклицает он. После призыва толпы распять его, он говорит:
Ты не просил о милости нашей,
Смерти своей ты ждешь, как спасенья,
Мне остается умыть только руки,
Умри, если хочешь, наивная кукла!
Впервые Пилат появляется на сцене в арии "Сон Пилата". Этот сон ему не снился, он приснился жене Пилата Клавдии. Полагают, что, если бы сон приснился Пилату, он бы не придал ему большого значения, постарался бы его забыть, в то время, как Клавдия Прокула умоляла мужа помиловать Христа, а сразу после казни умерла.
Ещё один интересный момент - допрос Христа. Это цитата из "Мастера и Маргариты". Единственная сцена, где Пилат спускается со своего трона на сцену. В этом эпизоде не поют - устный диалог.
Последние слова произносит тоже Пилат:
Вот когда вы упьетесь своею свободой и вас затошнит от неё,
Тогда вы снова придёте ко мне, придёте и скажете:
"Прости нас, игемон, прости, Христа ради!"
Ради Христа я бы простил, да простит ли он?
Повторю - Пилат здесь не трус. Да, он боялся, устал бороться, опустил руки и позволил Христу умереть, но он не трус!
Первосвященники
Вот она - одна большая аллегория. Сначала это ОМОНовцы, охраняющие «свой народ», потом - новые русские в белоснежных костюмах, покупающие Иуду, в конце - дружинники с повязками на руках, поющие о «спокойствии нашей системы». Какие полутона, какие намёки! Кайафа, Анна и Савл (будущий апостол Павел), боясь упустить власть из своиз рук, решают «сладить с Христом, пока он один». В оригинале - «Иисус должен умереть». В своих одеждах они появлются в сценах ареста, допроса и всякий раз, наблюдая за своим народом. Ещё одна сцена - «Смерть Иуды». Три огромные фигуры идут на предателя, желая покончить и с ним - Иуда повесился. Их цель - уничтожить пророка, убить Христа. Это власть.
Симон Зилот
Апостол воинствующий. Он видит силу Христа не в учении, а в людях, которые за ним следуют. Он призывает к восстанию: «Если только Иисус скажет им слово».
Власть твоя апогея достигла
Пламя вспыхнет, лишь искра нужна.
Сбрось проклятое римское иго, под которым томится страна.
Всех, кто против веры,
Боже, покарай!
Пусть звучит в их молитве
Беспощадность к врагам,
В этой праведной битве
Мир падет к твоим ногам!
На его призывы Иисус отвечает:
Честолюбец, рвущийся к власти
И свободы жаждущий раб,
Ученый, мудрец, вольнодумец, тиран -
Никто не в силах понять,
Что есть высшая воля,
Что есть высшая слава,
Что есть высшая власть. Ещё один важный герой, у которого есть свой путь, который, простите за выражение, гнёт свою палку.
Здесь у каждого героя есть своя цель: Иуда - спасти Христа, предать его. Понтий Пилат - спасти Христа, казнить его. Симон Зилот - использовать Христа для восстания. Первосвященники - убить Христа. Лишь Магдалина любит Христа и пытается спасти, не предавая и не убивая.
У каждого есть цель, кроме Иисуса. Он не герой, повторю, он нечто большее. Иисус - мотив поведения других героев. Или же просто человек, который боится смерти, человек, который может раскаиваться и сомневаться:
З а что умру?
Разве смерть моя тебе нужней, важней, чем жизнь?
Кто увидит кровь мою в потоках грязной лжи?
За что мне смерть?
Скорбь в моих устах,
Но я так устал!
За три года тридцать прожил,
Так скажи, зачем я должен
Завершать, что я не начал?
Я бы сделал все иначе,
Будь все в моих руках,
Я б смерти не искал,
Но я выпью чашу эту, пригвозди меня к распятью!
Бей, терзай, пытай,
Спеши, пока я верую в тебя! Он понимает, что людям не истина нужна, а лишь вера в чудеса. Всё бесполезно, толпа - его надежда и его главный враг. Толпа бесчувственная, низменная, требующая зрелищ. Может, поэтому он не пытается спастись?